Владимир Зеленский не балует средства массовой информации. В начале президентской кампании и перед вторым туром выборов повезло соответственно «Украинской правде» и «РБК-Украина», но с появлением шестого президента на Банковой между главой государства и «четвертой властью» возник некий барьер.

СМИ стали свидетелями невыполненного обещания дать пресс-конференцию по итогам первых ста дней на посту президента, вместо которой Банковая подсунула киношную беседу Зеленского со Станиславом Бокланом – «премьер-министром» в «Слуге народа».

Далее был изнурительный и странный 14-часовой пресс-марафон, который, несмотря на хронометраж, оставил больше вопросов, чем ответов.

Также еще свежи в памяти влоги президента из автомобиля Tesla, а также комфортные беседы со СМИ, когда Зеленскому была нужна трибуна с микрофоном, – в частности, перед саммитом «Нормандской четверки».

Но на этом все. Поэтому «Черноморка» не может пройти мимо большого интервью Зеленского, которое он дал информагентству «Интерфакс-Украина».

Далее ключевые заявление из беседы с президентом.

ПРО СКАНДАЛЫ В «СЛУГЕ НАРОДА»

«Для меня, если депутат нашей фракции «зашкварится», тогда я чувствую вину на себе. Потому что это человек из фракции «Слуга народа». Но мы не можем проконтролировать всех депутатов, всех мажоритарщиков. Мы говорили, что будут очистки – мы должны это делать.

История с собакой очень некрасивая. Но в этом случае давайте посмотрим. Я его знаю, я с ним общался, он работал в нашем штабе, он историк, аспирант в Институте Шевченко. Умный человек, но очень молодой. Я всегда поддерживаю молодых людей, но видим, что бывает».

Интересно: Такие наши собачьи дела: как Брагарь попал со студенческой скамьи в Верховную Раду

О ВЛИЯНИИ ОЛИГАРХОВ НА РАДУ

«Даже если бы мы выбрали 450 идеальных людей – все честные, все порядочные, все новые, большие финансовые группы имели бы на них влияние. Для решения проблемы, во-первых, надо бороться с финансовыми группами, чтобы они не имели влияния на законодательном уровне, а во-вторых – нужен отбор, нужно время.

Я за то, чтобы уменьшить число депутатов. Меньше рисков, открытые списки, онлайн-выборы. Выбирать онлайн – это не просто потому, что нам комфортно это делать. Люди, которые заходят в интернет, читают о политиках, о ситуации в стране, стают более осведомленными. И так ответственнее выбирать руководство страны».

Читайте также: «Каждый олигарх имеет свою мини-спецслужбу»: генпрокурор о прослушке власти, катастрофе рейса PS752 и деле Шеремета

ПРО ВЛАСТЬ

«Власть – это возможность. У меня есть возможность помочь. У меня нет возможности заработать деньги, но мне это не нужно. Мне 42, я хочу быть в истории».

КАКОЙ ОН ВИДИТ УКРАИНУ

«Знаете, у нас сейчас, я вам честно скажу, в целом вопрос – не потерять страну. Не потерять то, что у нас есть. Потому что, когда ты берешь каждый регион, внутренне, что там происходит, в каждом… Донецк и Луганск – мы понимаем, там идет война. То есть я думаю, что наша задача в ближайшие годы – закончить войну. Существуют символы, вокруг которых можно объединить страну. И так получилось, что страна объединяется, когда воюет, и страна объединяется, когда мир и когда закончилась война.

В начале войны страна объединилась, но потеряла территории. Сейчас, если будет мир, у Украины есть возможность объединяться в целом. Ведь всем жить лучше, когда не гибнут люди, когда страна целая. То есть это символ. Мир на Донбассе – это не просто вернуть территорию и людей, это в принципе не потерять в целом страну. Я знаю, что украинцы к этому стремятся».

Важно: #Єрізниця: что не так с новогодним поздравлением Зеленского

ПРО ДЕЛО ШЕРЕМЕТА

«Очень сложный и громкий вопрос. Я не жалею, что пришел… Я и тогда сказал, что есть много фактов, некоторые из них серьезные, некоторые слабее… Поэтому я называл «вероятные» исполнители, «вероятные» убийцы, мы же не можем говорить, что это были действительно убийцы до решения суда. Я был очень рад, что мы сдвинули такое серьезное дело.

Если это не правда по делу Шеремета, если суд решит, что обвинение необоснованно до конца и не хватает доказательств, то все правоохранители, кто занимался этим, они извинятся, как минимум. Они могут извиниться, если это просто была ошибка, а если там были какие-то специальные вещи, то извинением не закрыть такое дело».

Читайте также: Дым без огня: странности в деле об убийстве Шеремета

ПРО ДЕЛО МАЙДАНА

«Потеряны доказательства, документы. Нет людей, нет свидетелей. Некоторые говорят, что в целом на местах после этой трагедии, всех этих событий, много убрали. Самое сложное дело, которое есть у нас в стране – это Майдан. Эти дела самые сложные.

Я знаю точно, что все занимаются ими. Знаю точно, что занимаются быстрее, чем это было несколько лет до этого. Когда они найдут заказчиков, ведь с убийцами более понятно, – не могу сказать. К этим делам привлечены все силы, и мы сделаем все возможное».

ПОЧЕМУ НА ДОНБАССЕ НЕТ ПОЛНОГО ПРЕКРАЩЕНИЯ ОГНЯ

«К сожалению, на этот вопрос я не могу вам сказать всю правду. Уверен, что мы достигнем мира, уверен действительно. Каждый день, начиная с Минских соглашений, это такие политические капканы, когда ты можешь потерять рейтинг. Но они уже поняли, что я не боюсь потерять рейтинг».

Важно: На Донбассе «гражданская» война? Россиянин стал «премьером» террористов «ДНР»

О ВОЗМОЖНОСТИ ПОМЕНЯТЬ МИНСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ

«Я называю это «гибкость Минска». Все должны понять. Мне кажется, что Германия и Франция это поняли. Мне кажется, я почувствовал настроение, что Россия готова об этом думать. К сожалению, оно так звучит запутанно и дипломатично, но готова об этом думать. Это уже хоть ниточка, возможность об этом говорить, что, ну слушайте, так как там записано, оно не работает. Оно или возмущает очень сильно общественность внутри Украины, или оно очень сильно не устраивает Россию, или оно вне принципов Германии и Франции, которые настаивают, что давайте все по Минску.

И мне кажется, что на последней встрече мы сдвинулись. Мы не прекратили огонь, понятно – это минус, мы получили людей – это плюс. Но это все равно такой баланс, это не победа, победа в вопросе войны – это конец войны, это мир, это победа, точно для всех. Я уверен, честно, я не знаю, уверена ли в этом Россия, но я уверен, что это победа для России – конец войны. Это для них победа, не над Украиной, а над собой. Я в этом уверен.

Вопрос Крыма даже еще более сложный. Но мы тоже работаем над этим. Пока больше не могу говорить».

Читайте также: Нардеп Арахамия готов поменять воду в Крым на Донбасс

О ВСТРЕЧЕ С ПУТИНЫМ

«Я уверен, что он меня понял, очень прозрачно понял. Кажется, что, когда такой контакт, глаза в глаза, ты сразу понимаешь, кто перед тобой, что за человек. Вопреки всем данным разведки, мне кажется, что он меня понял. И он понимает, что надо закончить эту войну.

Я уверен, что они не будут прекращать свои попытки создавать новые глобальные идеи. Но, самое страшное, что может быть для России – это распад ее в том виде, в котором она сейчас существует. Эскалация и захват такой большой страны, как Украина, это, я уверен, единственный реально опасный шаг для России, который может привести к внутреннему жесткому конфликту в России. Это мои мысли, я не говорю, что я на 100% прав, но мне кажется, что именно это и может их остановить».

О ВЫБОРАХ НА ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ ДОНБАССА

«Местные выборы – это один из ключиков к единству страны. Местные выборы, которые проходят одновременно по всей территории Украины, объединяют страну. Несмотря на то, что есть политическая борьба. Это очень важный для меня символ. Политически нам было бы даже выгоднее, если местные выборы могли бы пройти раньше там. Это бы означало, что раньше закончилась война. Ведь выборы на Донбассе возможны лишь после завершения там военных действий, выведения иностранных вооруженных формирований.

Насколько это вероятно? Если мы договоримся, все равно потребуется где-то месяца три, как минимум, чтобы там, на месте обеспечить безопасность для всех, и для журналистов, и для ЦИК, для всех наблюдателей. Я почему-то верю, что это возможно, почему-то есть такое ощущение».

ПРО ПРЕДСТОЯЩИЙ ОБМЕН ПЛЕННЫМИ

«У нас сейчас там длинные списки. Их нужно разбивать. На той стороне более 200 наших, а у нас тут где-то 175-180. А это означает, что за раз их всех вернуть невозможно, из-за подготовки документов. Поэтому этот процесс будет делиться на несколько обменов. В направлении мы продвигаемся. Но мы должны делать и другие вещи для прекращения войны».

Важно: Новый обмен: Пристайко назвал время

О ЗАМОРОЗКЕ СИТУАЦИИ НА ДОНБАССЕ

«А оно ничем не будет отличаться от того, что сейчас происходит. Конечно, надо развести войска. Однако разведение по всей линии – это долгий процесс, который займет много-много лет. Столь длинный, что вряд ли кто-то из лидеров «Нормандии» еще останется на своей должности. Поэтому, зачем брать ответственность за достижение результатов, которые мы не сможем контролировать? Надо договариваться о быстром разведении. Возможно, статус официально замороженного конфликта в этом случае поможет быстрее развести войска. Но пока мы об этом не говорим.

Основное, о чем нужно думать в этой ситуации, – это о людях, которые там живут в войне, и о тех, кто уехал, но хочет вернуться. На оккупированной территории много людей, которые хотят, чтобы их не бросили, и из-за этого есть обязанность попытаться договориться.

Что хочет Россия, нам всем понятно. Россия говорит о восстановлении Советского Союза, уже в современном, капитализированном, менее коммунистическом мире. То есть речь идет об увеличении территорий, или «возвращении» территорий. Без Украины они не смогут к этому прийти, потому что это была вторая крупнейшая страна Советского Союза».

Интересно: «Я не приняла сторону России, которая пришла с пулеметами»: история 67-летней женщины, работавшей на Украину в Донецке

ВОЗМОЖНО ЛИ ПРИМИРЕНИЕ УКРАИНЫ И РОССИИ

«Я не знаю, сколько надо лет для восстановления отношений на том уровне, на котором они были до войны. Я думаю, что для многих людей в стране это невозможно. Здесь опять вопрос поколений. Для будущих поколений, может, и возможно. Наверное. Время лечит раны. Для нынешнего поколения, я думаю, что самое сложное… Но Россия может сама этот вопрос сегодня начать решать.

Если президенты сели за один стол и своим примером договорились, что, слушай, дальше так нельзя, достаточно, давай заканчивать войну. Я имею в виду именно этот уровень разговора: слушай, давай ты сам по себе, мы сами по себе. Но если у нас мир, то давай говорить о прагматических отношениях.

И вот в этой прагматике и будут отношения между людьми, когда не будет войны. То есть с хлебом-солью россиян не будут встречать в Украине, но если они будут приезжать, когда у нас мир, если они приедут, например, в Трускавец, то им скажут, окей, заплати деньги, живи, пожалуйста, лечись. Это будут прагматические экономические отношения. А какие еще нужно сделать шаги и сколько пройдет времени, чтобы тебя встречали снова как близких людей, я даже не представляю».

ОБ ОТНОШЕНИЯХ С США

«Очень тяжело… Мы вышли из этой сложной ситуации таким образом, что следующие 5 лет, как минимум, у нас будут серьезные нормальные отношения с США, лидер которой бы из партий не победил на этих выборах, будет ли это представитель демократов, или действующий президент Дональд Трамп.

Мы не обидели ни одной из сторон, мы не дали втянуть себя во внутренний политический конфликт в США. Они все, я знаю, и демократы, и республиканцы, уважают наше поведение в этой ситуации».

Читайте также: «Потерянный Крым»: как СМИ оскандалилось с «заявлением» госсекретаря США

О КОНФЛИКТАХ В СВОЕМ ОКРУЖЕНИИ

«Есть конфликты. Они мешают работать. Я всегда против таких конфликтов, так как в них нет победителей, и не бывает ничьих. К сожалению. Поэтому мы теряем или время, или теряем людей.

Важно: «Теперь каждый сам за себя»: Зеленский уволил Богдана. Ермак стал новым главой ОП

А все, кто работают в Офисе, они все профессиональные люди. То есть, мы 100% кого-то будем терять. Потому что ты не можешь жить в постоянном конфликте. Вот и все».

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook

Фото: www.president.gov.ua