Отель-палатка, летний душ из ведра и друзья-животные. Несколько месяцев подряд люди едут в КПВВ «Новотроицкое», не имея уверенности, что боевики пропустят их. «ДНР» выборочно пускает людей домой по спискам. Не все о них знают, но даже знающие вынуждены ждать ответа, месяцами оставаясь на улице… под открытым небом. 

Донецкая область, КПВВ «Новотроицкое». Обычный день, мрачноватый, но жаркий. Слева, перед пунктом пропуска, под крышей остановки люди прячутся то от солнца, то от дождя.

Читайте также: Шахтер из «ЛНР»: Что сильнее: страх тюрьмы или голодной смерти? 

Еще несколько разместились на обочине с другой стороны дороги. У них пакеты с вещами, еда, сигареты. Женщина, стесняясь журналистов, заливает кипятком нечто похожее на «Мивину», мужчина также раскрывает упаковку с чем-то съедобным.

Чуть дальше, спиной к дороге, сидит пожилая женщина рядом с молодым человеком. Юрию 35 лет, живет в Снежном, сейчас это временно оккупированная территория. 15 марта он отвез бабушку на день рождения ее внучки в Днепр. И из-за карантина они не смогли сразу вернуться домой. Собрав информацию, направили заявку в штаб боевиков «Здоровое движение». Именно по спискам, которые составляет это «движение», российско-оккупационная администрация в Донецкой области решает, кого пускать. Для этого нужно указать основания для въезда, направить в электронном виде отсканированные документы и ждать ответа. Но в действительности все иначе.

«На сайте указан срок ожидания– две недели, мы ждали два месяца,– рассказывает мужчина. –Не знаю, какая у них схема, но одним отвечают, другим– нет».

Все это время Юрий с бабушкой жили в Каменском. Поехали туда, потому что в Днепре, где живут родственники, снимать жилье слишком дорого. Когда собрались домой, столкнулись с проблемой, и застряли на КПВВ. Село Новотроицкое есть в разных областях Украины.

«Я не знал, что есть несколько поселков с одинаковыми названиями, и нам никто не подсказал,– мрачно рассказывает мужчина. – Стоимость билетов почти одинакова. Я сказал – Новотроицкое, что в Донецкой области, и билеты нам продали в село с таким же названием, но в Херсонской области. Что следуют не туда, поняли только когда выехали из Запорожья. Вышли в Геническе, где остались на ночлег, а уже утром поехали в Донецкую область». 

Важно: Русское поле экспериментов: Июньские хроники выживания в оккупации

У КПВВ много кошек и пара собак. Одна из них всегда ходит за Валентиной Ивановной, будто она ее хозяйка.

«У меня была очень больная мать,  – рассказывает шестидесятилетняя Валентина Ивановна. – Однажды мне позвонила сестра и сказала, что мать умирает. Я сразу отправилась к ней в Каменское. Пообщались мы всего два дня, а потом она впала в кому и ушла из этого мира». 

У пункта пропуска женщина живет за недостатка денег. Сначала была у сестры, а после похорон мамы решила ехать в Бахмут – поближе к КПВВ.

«Думала, через «Майорск» пройти, мне так удобнее и ближе, а его так и не открыли», – жалуется женщина.

«Ваше дело на рассмотрении и передано в штаб»,– в конце концов сказали Валентине по телефону. Но разрешения до сих пор нет. По инвалидности ей трудно находиться в таких условиях. Валентина восемнадцать лет работала медсестрой в Харцызском хирургическом отделении. Работа нравилась, но из-за болезни женщина получила группу инвалидности и уволилась.

«Я на группе с 88-го года из-за врожденного гидронефроза единственной почки. Пережила несколько операций, а теперь у меня еще и диабет», – рассказала Валентина.

Глюкометра у женщины нет, уровень глюкозы в крови измеряют в медпункте. Еще там дают чашку горячего чая. Вечером, после шести часов, людей забирают и ведут в палатки ДСНС, где они спят.

Читайте также: Жительница Севастополя: СМИ забывают, что в Крыму живут реальные люди

«Отсюда идти где-то с километр, это немного, но для меня – трудно, – говорит женщина. – А еще, по секрету скажу, в палатках у нас живет с десяток котят. Животные приходят к нам на остановку и днем, мы их угощаем, если что не доели». 

На пункте пропуска Валентина подружилась с пожилым мужчиной.

«Он помогает мне тачку носить, с ним и сдружились, – смеется женщина. – Бывает как прикрикнет на меня, и я что, молчу!»

После того, как мы поговорили, Валентина отвела меня за остановку показать гордость местных – шалаш «Отель “Батькивщина”». Здесь путники прячутся от дождя, потому что на остановке дырявая крыша.

Из палатки выходят две женщины – Наталья и Светлана. Обе из Донецка. Наталья с 17-летним сыном живут у КПВВ уже 5 недель, потому что ждут ответа от так называемой «ДНР».

Важно: Говорит Донецк: Российская пропаганда похожа на наркотик, который вводят силой

На остановке сидела пожилая женщина. Взглянув на нее, сразу обращаешь внимание на густые седые волосы и голубые глаза, вглядываясь в которые, не видишь возраста.

Надежда по национальности белоруска. Окончила школу, затем медучилище и по распределению поехала работать в Донецк. Там и осталась жить. Тоже работала медсестрой в больнице. Когда родила ребенка, год просидела в декрете и вышла на работу. Муж умер от онкологии. Единственный сын также заболел раком и ушел из жизни. В глазах появились слезы, но женщина продолжает рассказ:

– А куда деваться? Жить надо! Знакомые и друзья помогали, вытягивали меня, так и жила. 

Вытерев глаза, Надежда с гордостью сказала, что очень положительная, поэтому может выдержать даже жизнь под открытым небом.

Читайте также: Говорит Луганск: Российская пропаганда действует во всем мире 

Женщина выехала в село на Днепропетровщине, чтобы ухаживать за родственницей. С марта скиталась по знакомым переселенцам из Донецка. На КПВВ живет три недели.

– Подали заявку в штаб «ДНР», телефон хоть есть? – спрашиваю.
– Да какой там телефон, – показывает старенький кнопочный самсунг, – его уже выбрасывать надо. 

Отправить заявку в штаб боевиков женщине помогли другие люди. Так же как и Надежда, они неделями ждут разрешения на пересечение линии разграничения.

«Дают консервированную ставриду, паштет, печенье, хлеб, горячую кружку. Наряду с туалетами есть баки с технической водой, набираем и моемся из ведра на улице, за туалетом, кому где удобно, – рассказывает женщина.– Так же со стиркой вещей. Спасибо нашей стране, предоставили кровати, а «медведь»  (председатель российско-оккупационной администрации в Донецкой области – ред.), скрылся и плевать хотел». 

Вспомните:  Убийства, страх и тотальная безнадежность: оккупированный Алчевск сквозь призму соцсетей 

Надежда понимает, что попав домой, на территорию свободной от оккупации Украины приедет не скоро. Надеется на окончание карантина. Лишних денег нет, пенсия очень мала – всего 1700 гривен, и даже эти деньги в ближайшее время получить не получится.

КПВВ «Новотроицкое» с украинской стороны работает ежедневно с семи утра до восьми вечера, однако представители «ДНР» ограничивают пропуск людей. Они пропускают граждан дважды в неделю – в понедельник и пятницу.

«Учитывая то, что представители незаконных формирований возвращали людей, которые потом оставались в серой зоне, а с наступлением сумерек возможны и обстрелы с их стороны, это опасно», – говорит пресофицерка Донецкого пограничного отряда Валерия Карпиленко.

Из-за выборочнуой системы пропуска люди вынуждены неделями и месяцами жить возле пункта пропуска, ожидая, пока так называемая «ДНР» предоставит им разрешение попасть домой. Сейчас на КПВВ 12 человек. Некоторые возвращаются домой на временно оккупированную территорию, и на их место всегда приходят новые.

Читайте также: Экономическая стратегия для Донбасса: амбициозные планы vs реальность

«Черноморка» в Telegram и Facebook 

Фото автора