«Я был начальником ПВО, пугал украинскую авиацию»: как пропаганда Кремля отбеливает Цемаха

Состоявшееся в начале сентября возвращение на Родину 35 украинских политзаключенных и военнопленных из российских тюрем – наверное, главная победа нового руководства страны во главе с Владимиром Зеленским. Мы, рядовые украинцы, очень переживали за своих ни в чем невиновных сограждан и искренне радовались, когда произошло то, что официально было названо «взаимным освобождением Украиной и Российской Федерацией удерживаемых лиц».

После этого многие, наученные горьким опытом предыдущих обменов пленными, призывали не делать из освобожденных Героев. Не ждать, что они с первых дней на свободе прекратят войну, вернут Крым, победят коррупцию и интегрируют нас в ЕС и НАТО.

Им бы сначала спокойно вернуться к мирной жизни – пройти курс лечения в больнице, провести некоторое время в семейном кругу. Ну и не без неприятно-необходимых процедур со спецслужбами на предмет вербовки ФСБ.

Поэтому приятно видеть что большинство бывших украинских политзаключенных Кремля вернулись к активной жизни: дают пресс-конференции, интервью и даже предлагают государству свою помощь в переговорах с РФ по освобождению удерживаемых лиц.

А что происходит с теми, кого Украина отдала России? Большинство залегли на дно, как минимум, информационное. На первых ролях те, кого российская пропаганда сделала главными жертвами «хунтовского режима в Киеве», – Кирилл Вышинский и Владимир Цемах.

Первый стал исполнительным директором пропагандистской медиагруппы «Россия сегодня» и член совета при Путине по развитию гражданского общества и правам человека.

Со вторым все еще интереснее. Но для понимания общей картины давайте вспомним главные факты из дела Цемаха.

Силы специальных операций ВСУ задержали его во временно оккупированном Снежном 27 июня. Дальше в рамках без преувеличений блестящей спецоперации (которая, к сожалению, не обошлась без потерь с нашей стороны) экс-террориста из временно оккупированной территории переправили через линию соприкосновения в Киев, где его арестовал суд.

Пропутинские рупоры вещали, что задержание Цемаха является показухой, которая якобы не поможет следствию по делу MH17. А бывшие главари террористов «ДНР» наперебой божились, что задержанный экс-террорист якобы не причастен к делу о крушению Boeing.

Но быстро сработали журналисты. Они нашли видео с рассказами Цемаха, который то ли с гордостью, то ли с эйфорией рассказывает, как он «этот Бук прятал».

В свою очередь, Нидерланды начали называть Цемаха одним из ключевых фигурантов дела о крушении рейса MH17.

Для России становилось понятно, что дело запахло жареным. Поэтому как только начались предметные разговоры о том, что Россия и Украина проведут обмен удерживаемыми лицами, стало понятно – Кремль будет требовать Цемаха. 5 сентября Киевский апелляционный суд не продлил Цемаху содержание под стражей и отпустил его под личное обязательство.

Многие эксперты называли его ключевой фигурой, из-за которой у Путина согласились на обмен и, в частности, освободить Олега Сенцова.

Это постфактум подтвердил глава СБУ Иван Баканов.

«Решение (выдать Цемаха России – ред.) не было спонтанным, а хорошо взвешенным со стороны президента, поскольку отсутствие Цемаха в списке на обмен автоматически предусматривало прекращение переговоров с Россией. Кстати, как и отсутствие прямого авиакоридора из Москвы», – говорил он 7 сентября в аэропорту «Борисполь» после возвращения 35 украинских военнопленных и политзаключенных.

Зеленский также не раз комментировал дело Цемаха, он уверен, что был прав, отдав экс-террориста «ДНР» России.

«Нидерланды понимают, почему у меня было такое решение. Они знали, что у меня будет такое решение, я их предупредил и дал все возможности, которые мы могли как власть им предоставить, для любых следственных действий до этого. Все понимают, что я был прав», – заявил президент во время своего пресс-марафона.

Что же сделала Россия с Цемахом? Она, как все и ожидали, спрятала его на своей территории. Только не де-юре, а де-факто – его вернули на временно оккупированные территории Донбасса, которые целиком и полностью подконтрольны РФ.

10 сентября дочь Цемаха Мария Левченко-Цемах опубликовала в заблокированной в Украине соцсети «ВКонтакте» статус, из которого следовало, что ее отец возвращается из России в ОРДО.

«Пока настоятельно попросили на эту тему (местонахождения Цемаха – ред.) помолчать. И он (просил – ред.), и ведомства, которые занимаются государственной безопасностью. Рекомендации таких людей не стоит игнорировать», – заявила женщина.

Но цивилизованный мир не останавливался, он требовал полноценного расследования вероятного причастия Цемаха к авиакатастрофе, которая унесла жизни 298 человек.

Поэтому Кремлю нужно отбелить репутацию Цемаха, как минимум, для внутренней аудитории. Помогать в этом деле взялся вышеупомянутый Кирилл Вышинский, который взял у Цемаха интервью для своего пропагандистского проекта «Люди Донбасса».

Этот псевдожурналистский цикл достоин отдельного текста, а пока сегодня главное из беседы Цемаха с Вышинским.

О ВОЕННОМ ПРОШЛОМ

«В 1978-м поступил в Полтавское высшее зенитное ракетное командное краснознаменное училище имени генерала армии Ватутина Николая Федоровича. В 1982 году окончил. Дальше попал служить в 40-ю армию, это Афганистан. Там был два года и 3,5 месяца, после этого попал на Дальний Восток по обмену опытом, где послужил до 1992 года и вышел в запас в 1992-м на День победы. После вернулся в родной город.

До 2019 года проживал благополучно, не считая 2014-го, конечно. Здесь работа была разнообразной. На одном месте не сидел».

КАК СТАЛ ТЕРРОРИСТОМ «ДНР»

«Подошел к (так называемому – ред.) «коменданту» города, спросил: я нужен? Да, говорит, вон «зэушки» (зенитные установки – ред.) стоят, не работают. Это было 26 июня 2014 года. Когда я понял, что этот цирк в Краматорске и Славянске (Цемах говорит о деоккупации ВСУ этих городов от террористов – ред.) не закончится так просто. Семеновка… Я понял, они не успокоятся. Украинские власти (якобы – ред.) не захотели разговаривать с народом, (якобы – ред.) решили поговорить с позиции силы. Если так подумать, что внуки мои будут думать не на моем языке… На украинском думать (якобы – ред.) могли заставить.

Это неправильно, я считаю, поэтому пришлось идти в (так называемое – ред.) «ополчение», а после штурмовых действий авиации по центру города у меня и люди появились сразу. В этот же день у меня оказалось очень много народу. Вооружение было – две «зэушки» и два переносных зенитно-ракетных комплекса… Я в 2017 году закончил (так называемую – ред.) «службу», был компрессионный перелом позвоночника, поэтому уже здоровье не позволяло служить».

ПРО СБИТЫЙ BOEING

«Что населению было известно, то (якобы – ред.) и мне. Я (якобы – ред.) узнал или вечером, или на следующий день утром, что произошло».

КАК ЦЕМАХА ВЫВЕЗЛИ С ТЕРРИТОРИИ ОРДО

«Буквально сразу меня на линию разграничения повезли. Там он постоянно держал связь с той стороной. За рулем сидел. Участвовал в похищении, два человека было. С той стороны (подконтрольной ВСУ – ред.) произвели минометный обстрел. Сказали, будут кидать пять мин. Меня начали везти в коляске, они почему-то кинули шестую. Я говорю, наверно, сразу прикопайте. Что издеваться дальше? Меня обсыпало. Мы чуть не попали под эту шестую мину.

Там – в ответ, я так и не понял, наши (террористы – ред.) начали уже стрелять. Кажется, эти два человека подорвались на своих минах. Кажется, это было до обстрела. Состояние, сами понимаете, я под транквилизаторами, иногда окружающую действительность не очень хорошо воспринимал. Пересидели мы обстрел, потом мешок на голову. В подвале меня продержали минут 20.

Буквально через ручей метров 20 – их позиция. Недалеко получается. С мешком на голове пробежали с полкилометра до микроавтобуса. Давление померили – 190 на 110. Сказали: бугай здоровый, нормально. Голову перебинтовали и отправили на микроавтобусе сразу в Киев.

До ручья в коляске, а потом просто поставили на ноги, ноги подгибались, попридержали, толкнули в спину. Я тем в руки упал, да и все.

Ноги подгибались. Я даже, когда сажали в кресло-каталку, не смог сам ногу поставить на ступеньку. Ногу поднимали. Она отрывалась от земли сантиметров на пять, не больше».

ГДЕ СОДЕРЖАЛИ В КИЕВЕ

«В следственном изоляторе на Аскольда (специзолятор в Главном управлении СБУ в Киеве и Киевской области на Аскольдовом переулке 3а – ред.). Камера два на пять, две койки. Я там находился один, буквально перед самым освобождением мне подселили человека, а так постоянно один. Первые две недели даже куска мыла у меня не было. Я просил: дайте хоть обмылок. Нет, вообще никак. Ничего не дают. Такая серьезная структура. Могло бы хватить денег хоть на кусок мыла. Не получилось. Питание – жить можно, с голоду не умрешь. Отбой в десять, подъем в шесть».

О ДОПРОСАХ

«Если приезжали австралийцы и голландцы, то это проходило в помещениях СИЗО, а если проводили следователи СБУ, то везли к ним.

Представитель Генпрокуратуры меня почему-то очень «любил» – постоянно пугал пожизненным заключением. Но что интересно. Когда, второй допрос, кажется, был, а представитель австралийской или голландской стороны, видно было, что воспитывались в наших, славянских семьях. Представитель Голландии Ара Хатарян – фамилию точно не помню, вроде армянин, но владеет языком исключительно. Речь без акцента, великолепно знает язык.

Представитель Австралии Сергей – тоже видно, что он или иммигрант, или воспитывался в нашей семье. Тоже владеет хорошо языком. Но и вот – перед допросом как раз присутствовал Ара, представитель Генпрокуратуры при нем же говорит мне: ты смотри, тебе не обмен, тебе только пожизненное светит, но очень многое будет зависеть от того, какие ты дашь ответы вот этим товарищам. Тут же включается камера. Стандартная процедура, спрашивают: были ли угрозы? Я отвечаю: если пожизненное заключение – это не угроза, то все нормально, хорошо. Я человек военный.

Постоянно, если англоговорящий товарищ сидит с голландской стороны, значит, русскоговорящий – австралиец. А последний допрос – Ара и Сергей были русскоговорящие.

Предлагали программу защиты свидетеля, предлагали гражданство, домик в Голландии почему-то, почему не в Австралии? Вот это меня удивило, я торговаться не стал.

Нет, я где родился, там и пригодился. Если я из Хабаровска сюда вернулся… Мне ближе все-таки родные места. Мне предлагали в 14-м году квартиру в Москве, у моего солдата-афганца стояла пустая, говорит: плати коммуналку, живи. Но как я могу бросить? Тут же старики остаются, дети остаются. Бежать – это всегда просто».

КАК ОЦЕНИВАЕТ СВОЕ ДЕЛО

«Я считаю это (якобы – ред.) актом терроризма украинского государства по отношению ко мне – пытаться навешать. Ну был я начальником ПВО. Я им объяснял, что, по большому счету, я перепугал их авиацию. Один раз самолеты пролетали и больше в районе Снежного не летали.

Я попросил: ребят, мне привезите трубы пустые. Мы набили их песком, из жести сделали пусковые механизмы, покрасили, и у меня «по красоте» ходили восемь групп и показывали, что у нас действительно есть ПЗРК – и очень много. Хотя реально (якобы – ред.) две «зэушки» и два ПЗРК держали оборону такой территории! Это просто название у меня было, что я начальник ПВО. Это даже взводом сложно назвать, по большому счету.

Это (якобы – ред.) беспредел какой-то. Ведь у них реально против меня (якобы – ред.) ничего нет и быть не может. Потому что я (якобы – ред.) не участвовал в этих событиях. И пытаться сделать из меня козла отпущения? Это неинтересно».

P.S. Вместо анализа словесного елея Цемаха по кремлевским мощам предлагаю посмотреть этого видео.