В «ЛНР» из-за реализуемой оккупантами так называемой «реформы» угледобывающей отрасли «власти» закрывают значительное количество шахт, тем самым лишая людей работы и средств к существованию. В оккупированном Зоринске Луганской области горняки решили не мириться с перспективой закрытия шахты, и объявили забастовку.

Для оккупированных Россией территорий Донбасса забастовки до недавних пор – это нонсенс, так как большая часть населения запугана и предпочитает «не высовываться», дабы не попасть под репрессии силовиков.

Важно: Русское поле экспериментов: Июньские хроники выживания в оккупации

«Черноморка» на условиях анонимности пообщалась с горняком шахты «Никанор-Новая», который принимал участие в забастовке и решил поделиться своей историей с нашими читателями.

Зоринск – депрессивный шахтерский городок на Луганщине. Даже в лучшие времена этот город был одним из самых отстающих в области. В мае 2003 года 164 жителя Зоринска обратились в посольства 23 государств с просьбой предоставить им политическое убежище в связи с ужасными условиями жизни в городе. Зоринцы посчитали условия своего проживания покушением на их жизнь и здоровье со стороны государственной власти: уже на тот момент в городе практически не было воды, также отсутствовала телефонная связь. С работой было туго, но шахта «Никанор-Новая» помогала заработать на хлеб. Украина финансировала дотационную отрасль, не оставляя подземных тружеников без копейки в кармане. Однако в 2020 «власти “ЛНР”» в лице российских оккупационных администраций решили поставить на шахте жирный крест…

Иллюстративное фото из открытых источников

Анатолий (имя по просьбе героя изменено в целях безопасности – авт.), расскажите о себе, как вы стали шахтером? Это же очень тяжелый и неблагодарный труд…

Это вы верно сказали, неблагодарный. Но я шахтер в третьем поколении. И отец, и дед работали на «Никаноре». Пошел туда и я. Сорок лет отдал этой работе. Трудился горнорабочим очистного забоя, в простонародье ГРОЗ. Работа непростая: нужно и породу крепить и забой, стойки устанавливать, и массу грузить и извлекать… Солнца белого не видишь, как крот. Но я привык, мне нравилось. Раньше считалось, что быть шахтером на Донбассе – престижно. Но каких-то привилегий наш брат не чувствовал, как жили бедно, так и живем.

Интересно: Александр Махов: Или с микрофоном, или с автоматом, но я вернусь в свой Луганск

Говорят, шахта «Никанор-Новая» была убыточной и почти не вела добычу угля, что и стало поводом для ее закрытия. Так ли это?

И так и не так. В 1998 году на базе старой шахты «Никанор» была создана «Никанор-Новая». В тяжелое для всей отрасли время это была самая новая в Украине шахта. Везде шахты закрывали, у нас открыли. Город тогда радовался очень: наконец-то у зоринцев есть перспективы, будем с работой. Да, честно сказать, шахта новая не совсем была готова к открытию. Лаву поспешно нарезали и забыли о нас. Мы разрабатывали сеть угольных пластов. Когда война началась, на два года шахта остановилась, так как Зоринск попал в зону боевых действий. Тогда у нас тут такой ад творился, полгорода разбили. Год назад новую лаву, седьмую западную, запустили, 600 тонн в сутки мощность пласта. Восьмую готовили. Кто бы мог подумать, что через год нас вынудят бастовать и вообще шахту закроют? Ведь у нас работали и с соседнего Артемовска (после переименования – Кипучее – авт.), и с Перевальска, где шахты уже лет десять, а то и больше не работают.

Фото из открытых источников

Расскажите, как назрела забастовка? Почему решились на такие меры? Не боялись ли вы преследований и запугиваний со стороны начальства и «МГБ»?

Боялись, еще как боялись! Но что сильнее: боязнь тюрьмы или страх голодной смерти? У них перед нами задолженность 22 месяца по зарплате была, почти 200 миллионов рублей (около 80 млн гривен – авт.)! Я прихожу домой, а дети и внуки с надеждой смотрят: деньги принес? А покушать? Жена моя не работает, я единственный в семье добытчик. Дома пустые холодильники и кошельки, не за что одежду покупать, лекарства, за квартиру платить нечем. Задолженность – это одно, а когда сказали, что нашу шахту вообще закроют в рамках этой «реорганизации», я сначала даже не поверил. Поэтому, когда мне предложили принять участие в забастовке, я ни секунды не колебался. Слушать басни начальства уже все мы устали. Решили не подниматься из забоя на поверхность.

Читайте также: Жительница Севастополя: СМИ забывают, что в Крыму живут реальные люди

Расскажите, пожалуйста, подробнее о забастовке. Когда она началась, как проходила? Сколько человек принимали в ней участие? С какими трудностями вы в ходе ее столкнулись?

Бастовали мы с 29 апреля. В забое нас было около 50 ребят. За день до этого на шахту пришла телефонограмма о закрытии. У нас терпение лопнуло. Нам жены передавали в забой на глубину 400 метров тормозки с продуктами питания и воду. Мы не голодали, но морально были очень истощены, ведь практически сразу на нас стало оказываться сильнейшее давление со стороны руководства шахты и «МГБ». Они нам увольнением и тюрьмой грозили, давили и на наши семьи. Руководство вечером 28-го спустилось к нам, пытались отговорить от забастовки. В итоге некоторые из наших ребят через сутки поднялись на поверхность. Я за это их не могу осуждать, это их выбор. Нас осталось под землей 38-м человек.

Какими были ваши требования?

Вернуть нам всю задолженность по заработной плате и не закрывать шахту, не сокращать штат.

Как именно «МГБ» давило на вас?

Угрожали «на подвал» отправить. Это на Донбассе у нас типа самая страшная кара, никто не хочет там оказаться в их пыточных. Но мы калачи тёртые, мы им передали, мол, делайте, что хотите с нами. Они звонили женам, приходили ко многим из наших семей домой. Пугали, говорили: а что, если ваш муж не вернется из забоя? А если и вернется, мы на него управу быстро найдем. Искали, в основном, организаторов забастовки, активистов, чтобы им публичную порку сделать.

Иллюстративное фото из открытых источников

Ваши жены очень вас поддержали: они вышли на акцию поддержки и снабжали вас продуктами и водой…

Да. Я готов на колени стать перед этими смелыми и самоотверженными женщинами. Иногда стыдно, но факт: они зачастую смелее нас, мужиков. Наши жены оказали нам колоссальную поддержку моральную, без них мы бы сдались гораздо быстрее.

Важно: Отсутствие тестов, скрывание правды о коронавирусе и запугивание «наступлением ВСУ»: как выживают оккупированные территории после закрытия КПВВ

Пытались ли «власти» пойти с вами на диалог, как-то решить назревший конфликт, сгладить ситуацию?

К нам на шахту приезжал «министр топлива, энергетики и угольной промышленности» Павел Малыгин. Пообещал, что 200 человек из 450 останутся работать в составе их новообразованного «ГУП Востокуголь». Также пообещал отдать задолженность по зарплате. Хотя в начале речь шла о заморозке долгов. Приезжал и «глава правительства» Сергей Козлов. Всем уволенным пообещал выходное пособие в виде двухмесячной зарплаты.

Выполнили обещания эти «чиновники»?

Задолженность действительно отдали, 27 мая вернули последнюю часть. А вот что касается трудоустройства работников – тут нас кинули. Почти никому работу новую не дали, всех послали на биржу труда. А какая там для нас работа? Кто молодой – тот еще может поехать в Россию или (на свободную от оккупации – авт.) Украину на заработки, а остальным куда деваться? Некоторым предложили вакансии на других шахтах региона. Но не каждый сможет или захочет ездить по 25-30 км от дома. Хотя в плане выживания – это вариант, конечно. Лучше так, чем с голоду помирать. Но таких вакансий на всех не хватит.

Читайте также: Мама украинского добровольца: Я живу не «у оккупантов», а в своём родном доме

Иллюстративное фото из открытых источников

Когда и почему закончилась забастовка, и вы решили подниматься на поверхность?

4 мая поздно вечером мы поднялись на поверхность из забоя. Отчасти мы устали, отчасти, конечно, повлияло и психологическое давление со стороны силовиков, которые давили на наших жен и семьи. Они угрожали заняться каждым из нас, найти зачинщиков и посадить «на подвал». А у нас, по сути, и конкретных зачинщиков не было, это просто спонтанная такая акция.

Как вас встретили на поверхности?

Жены на поверхности встречали нас как героев, в интернете тоже читал много одобрительных отзывов о нас. Но беседы с начальством и «МГБ» были не столь радужными. Начальники нас матом крыли трехэтажным, мол, из-за нас им влетело от луганского «руководства». А мы тут причем? Разве мы виноваты, что из-за их произвола и воровства сидели больше чем полтора года без зарплаты?

Вызывали лично вас на беседу в «министерство государственной безопасности»?

Лично меня нет. Многих из моих коллег – да. И на саму шахту приходили, и домой ко многим. Запугивали, приказывали молчать о забастовке, хотя смысла молчать, если уже по всем СМИ распространилась информация. Боялись они не зря – наша забастовка послужила хорошим примером для наших коллег из шахты «Комсомольская», что в Антраците.

Интересно: Журналистка из «ЛНР»: От каждого стука в дверь дергаюсь – а вдруг за мной пришли?

Каким вы видите будущее шахты «Никанор-Новая» и всей угольной отрасли в целом? Что будет с Зоринском?

Да какое там, к черту, будущее? Шахта переходит в режим сухой консервации. Это по факту означает ее закрытие. Соответственно, почти весь город наш останется без работы. Вырастет уровень криминала, кто-то уедет. Наш Зоринск и до этого был городом, как говорится, депрессивным, а без «Никанор-Новой» он, образно говоря, будет на стадии суицида. А что касается всей отрасли, то в «ЛНР» шахты «властям» не нужны… Куда идет уголь, добытый на наших шахтах? В Россию. А там наш уголь не нужен тоже никому. Вы посмотрите на соседнюю Ростовскую область, это же тоже часть Донбасса. Там нет ни одной действующей шахты, все закрыты в 1990-е. Сами названия их городов намекают на угольное прошлое: Шахты, Каменск-Шахтинский, Новошахтинск… Такая же судьба ждет и наши все шахты: их закроют и затопят. В Брянке и Перевальске нет уже шахт, в Артемовске закрыли, в Стаханове тоже… В Ровеньках еще работают, Свердловске да в Антраците остались действующие, где забастовка была.

Важно: «Добровольно пошел в ад»: история патриота, трижды побывавшего в плену террористов «ДНР»

Иллюстративное фото из открытых источников

Как вы считаете, ваша забастовка дала пример коллегам из Антрацита? Будут ли еще шахтерские бунты в «ЛНР»?

Конечно, наша забастовка была первой в «ЛНР», которая благодаря интернету получила известность. Обидно, что местные «провластные» СМИ (а других тут и нет) совсем не освещали нашу забастовку, а после некоторые еще и хотели нас выставить типа саботажниками и «любителями хунты». А ребята из Антрацита молодцы, они всё правильно сделали, но и «отгребли» побольше, чем мы. «Власти “ЛНР”» решили их бунт показательно подавить: и связь отключили, и в интернете сайты заблокировали, и многих «МГБ» похитило. Но ребята все равно выстояли, мы им помогали, как могли, и информацию распространяли, и деньгами, кто мог, хотя и сами небогатые. Я считаю, что в «ЛНР» и забастовки еще обязательно будут, и не одна, так как люди скоро от голода, безденежья и безысходности вообще озвереют. Будут бастовать и шахтеры, и металлурги, так как эта отрасль в «ЛНР» тоже находится на грани упадка.

Насколько эти забастовки могут быть эффективными?

Мне кажется, малоэффективными. Максимум, что руководство сделает – это долги могут отдать, и то не всегда и не всем. А сами шахты обречены на закрытие. Будет еще много репрессий, мы тут все уже на карандаше, как бунтари.

Что вы бы хотели сказать вашим коллегам, горнякам, читающим это интервью?

Как говорил Тарас Шевченко, «борітеся – поборете». Никогда не нужно сдаваться, даже если ситуация кажется безвыходной. Правда за нами. Мы на своей земле, занимаемся своим любимым делом, и никто не вправе нам указывать, как жить и что делать. Главное – не боятся, и всё у нас получится.

Читайте также: Эхо победобесия, или О коронавирусной статистике в ОРДЛО после парадов

«Черноморка» в Telegram и Facebook