Состоявшийся в конце декабря обмен пленными на Донбассе между Украиной и подконтрольными РФ вооруженными марионетками из «Л/ДНР» априори не мог не завершиться распрями в обществе.

Как и в сентябре, когда из российских тюрем вернулись 24 моряка и 11 политзаключенных, а в обратную сторону отправились 35 не самых честных людей, украинцы вновь спорят о том, что ставить выше: правосудие или гуманизм.

Осенью джокером в украинской обменной колоде внезапно стал бывший террорист из группировки «Донецкая народная республика» Владимир Цемах. Он командовал средствами ПВО боевиков во временно оккупированном городе Снежное, когда там 17 июля 2014 года был сбит авиалайнер Boeing 777 авиакомпании Malaysia Airlines, летевший по маршруту Амстердам–Куала-Лумпур.

После того, как власти Нидерландов официально начали называть Цемаха одним из ключевых фигурантов дела о крушении рейса MH17, Россия неофициально сказала Украине: «Хотите Сенцова? Отдавайте Цемаха!».

То, что было дальше – уже история: сначала Москва надежно спрятала Цемаха на контролируемой ею территории ОРДО, а потом сразу же начала отбеливать его репутацию террориста и преступника.

Помогать в этом деле взялся коллега по обмену, пропагандист Кирилл Вышинский. Он взял у Цемаха интервью для своего проекта «Люди Донбасса», где все в лучших традициях «СМИ» Кремля: украинские власти якобы не захотели разговаривать с народом Донбасса, якобы решили поговорить с позиции силы, якобы пытались заставить людей думать на украинском языке, вот они, бедненькие, не выдержали и пошли стройными рядами в мифическое «ополчение».

И казалось бы, прошло всего три месяца, а история вновь повторяется. Правда сейчас у Москвы аппетиты куда посерьезнее: вместо одного Цемаха были названы пять имен и фамилий, а именно – Олега Янишевского, Сергея Зинченко, Павла Аброськина, Сергея Тамтуры и Александра Маринченко.

Для рядового украинца они более известны как бойцы «черной роты» спецподразделения МВД «Беркут», которых обвиняют в массовых убийствах участников Революции Достоинства.

О том, что вышло в итоге, вы знаете. Хотелку Кремля, невыполнение которой грозило срывом вообще всего обмена, Украина удовлетворила. Как это было – стало объектом пристального разбора не одного действительно хорошего текста, в которых встречаются словосочетания «политическое решение» и «сломанное через колено правосудие».

Мы же покажемт вам новые параллели в кейсах Цемаха и экс-«беркутовцев». Например, вторым также пришла на помощь российская пропаганда.

Только вот если Цемаху дали хоть чуть-чуть времени отдышаться и прийти в себя, то экс-«беркутовцев» сразу же бросили на информационный рожон. Никаких больниц, проверок на вербовку – сразу к микрофону!

Причем, за последние дни они с кем только не поговорили: и пропагандисты «Россия-1», и отделение «Комсомольской правды» во временно оккупированном Донецке и так называемые подконтрольные террористам «Л/ДНР» «СМИ», названия которых и называть не хочется.

«Черноморка» пересмотрела и перечитала это и приводит главное из сказанного экс-«беркутовцами». А все это ради того, чтобы вы понимали как из вероятных убийц Небесной Сотни Россия лепит жертв мифического «государственного переворота».

ПОЧЕМУ ИХ ОСВОБОДИЛИ

Зинченко: «Если бы у следствия была хоть какая-нибудь доказательная база, то нас бы осудили в первый же год правления Петра Порошенко, а так нас поменяли и (якобы – ред.) признали, что нас содержали (якобы – ред.) по политическим мотивам, (якобы – ред.) без доказательств. Все их доказательства – (якобы – ред.) сфальсифицированные экспертизы с абсолютно разными выводами.

За пять лет украинская власть (якобы – ред.) так и не смогла доказать вину сотрудников «Беркута» в убийствах участников Майдана, в то время как (якобы – ред.) сейчас становятся известны новые факты, доказывающие вину самих участников (так называемого – ред.) «госпереворота» в убийствах, в том числе сотрудников правоохранительных органов».

КТО ВИНОВЕН В УБИЙСТВАХ ВО ВРЕМЯ РЕВОЛЮЦИИ ДОСТОИНСТВА

Аброськин: «В 2014 году сказать, что активист Майдана стрелял в сотрудника милиции, – такое даже не обсуждалось, об этом нельзя было говорить. В 2015 году люди (якобы – ред.) уже понимали, что что-то не то, а вскоре начали появляться (якобы – ред.) реальные доказательства, опровергающие утверждения о том, что никто не стрелял по милиции. С каждым годом ситуация меняется, ведь в 2014 году народ (якобы – ред.) сильно обманули, и много кто поверил. Сейчас ситуация очень меняется.

В этом (убийствах на Майдане – ред.) (якобы – ред.) виновна действовавшая на тот момент оппозиция. Я считаю, что (экс-секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины – ред.) Александр Турчинов, (экс-генпрокурор Украины – ред.) Юрий Луценко, (бывший премьер-министр Украины – ред.) Арсений Яценюк), (лидер партии «Свобода» – ред.) Олег Тягнибок и (экс-президент Украины – ред.) Петр Порошенко (якобы – ред.) и есть главные виновники гибели людей, ведь (якобы – ред.) сам Майдан был четко спланирован и срежиссирован».

ЧТО ПРОИСХОДИЛО НА МАЙДАНЕ 18-20 ФЕВРАЛЯ

Аброськин: «Самый тяжелый день был 18 февраля – много раненых и убитых, но после объявили перемирие. Поэтому 19 февраля было очень спокойно, но мы были сильно деморализованы, так как многих потеряли. Также мы понимали, что перемирие для протестующих – возможность перегруппироваться и начать столкновения вновь. И вот 20 февраля в пять часов утра началась стрельба по сотрудникам полиции – четверо убитых, 39 раненых. Это говорит о том, что эти убийства были нужны, полицию (якобы – ред.) отстреливали и хотели, чтобы сотрудники МВД открыли огонь в ответ».

Зинченко: «Приказ был такой: стоять и терпеть. Представьте, в тебя летит «коктейль Молотова», либо камнями, либо палками тебя бьют, а ты ничего сделать не можешь. Мы стояли – они (якобы – ред.) провоцировали. Никто не хотел из нас брать на себя ответственность и применять силу.

Стояли впереди женщины, мирные люди, потом они расступались и выбегали провокаторы. Естественно, наши некоторые зависимые СМИ (якобы – ред.) не снимали, как они нас бьют, потом провокаторы в толпу убегали, цепочка смыкалась, и когда мы их хотели вырвать из толпы, включались камеры и снимали это».

О ДЕЛАХ ПРОТИВ ЭКС-«БЕРКУТОВЦЕВ»

Аброськин: «Следствие (якобы – ред.) вообще не было объективным, расследовалось только убийство митингующих, активистов, которые по факту (якобы – ред.) являлись боевиками, но вообще не расследовались факты убийств и ранения правоохранителей, никто не понес за это наказания. И это понятно: как новая власть, которая (якобы – ред.) пришла на крови при помощи (якобы – ред.) свержения (якобы – ред.) законной власти, может расследовать (якобы – ред.) незаконные действия, которые она совершала? Они же не будут сами себе яму копать».

Зинченко: «В период следствия Генпрокураторой (якобы – ред.) руководили преимущественно сторонники Майдана. Они были (якобы – ред.) выходцами с Майдана, кроме Виктора Шокина, поставили группу следователей, где (якобы – ред.) были в основном выходцы с Западной Украины (запада Украины – ред.). Я думаю, что сверху им (якобы – ред.) поступали команды, как и что делать.

Нас задержали 3 апреля 2014 года, пригласили на допрос дать показания, а когда мы приехали, предложили дать ложные показания и оболгать руководство страны, своих командиров – сказать, что они якобы приказали стрелять по протестующим. Мы отказались, и в итоге нам сказали: «Не дадите показания на них, будете сидеть вы». Так все и произошло. Но приказа такого (якобы – ред.) не было».

О СТРЕЛЬБЕ НА МАЙДАНЕ

Зинченко: «Стрельба, на самом деле, происходила очень скрытно. Увидеть все это было очень непросто. Самих стрелков мы увидели только когда рассматривали материалы дела и знакомились с видео. Там четко видно минимум 35 человек с оружием (якобы – ред.) из числа «майдановцев».

Их выстрелы 20 февраля четко зафиксированы на видео. В тот день первыми начали гибнуть сотрудники правоохранительных органов. В пять утра со здания консерватории начали стрелять по сотрудникам милиции. Это (якобы – ред.) установлено следствием. Несмотря на предвзятость, они были вынуждены это признать. В результате этой стрельбы погибло трое наших сотрудников, еще 39 были ранены из огнестрельного оружия, потом еще один был убит и еще один был ранен. Эти доказательства были прикреплены к делу».

О ПРОТЕСТУЮЩИХ НА МАЙДАНЕ

Зинченко: «Разные люди были. Были и мирные, были и агрессивно настроенные – такие пришли с определенной целью – нанести увечья сотрудникам милиции. Все это было задумано и подготовлено, чтобы к власти (якобы – ред.) пришли представители оппозиции. Стрельба по милиции началась еще 18 числа, когда было так называемое «мирное наступление» на Верховную Раду. Тогда ранили нашего замкомандира. После этого поступала информация, что на Майдан движутся вооружённые люди, а уже 20 числа все началось. К тому времени мы думали, что все уже закончилось, но они начали стрелять».

О ВООРУЖЕНИИ «БЕРКУТОВЦЕВ» НА МАЙДАНЕ

Зинченко: «У нас были щиты, дубинки и спецсредства, которые применять (якобы – ред.) категорически запретили. Просто стояли и терпели. А они нас (якобы – ред.) провоцировали – бросали коктейли Молотова, камни, брусчатку, дубинки. Мы на эти провокации (якобы – ред.) не поддавались. Был такой приказ. В соответствии с законом, каждый правоохранитель, видя правонарушение, обязан реагировать, но нам запрещали что-либо предпринимать».

О ПРОТЕСТАХ ПРОТИВ ОБМЕНА ЭКС-«БЕРКУТОВЦЕВ»

Аброськин: «Суд проходил по видеоконференции. В это время мы были в следственном изоляторе. Мы видели, что происходит в зале заседаний, видели, что уже заблокировали пути нашего выезда из изолятора, что протестующие перегородили дорогу мусорными баками, проверяли автомобили и смотрели, чтобы нас не выпустили. Опасность, что нас не обменяют – была, но все прошло так, как должно было».

ЧТО ПРОИСХОДИЛО В ФЕВРАЛЕ 2014 ВО ВРЕМЯ РЕВОЛЮЦИИ ДОСТОИНСТВА

Аброськин: «Мы рассчитывали, что рано или поздно все разрешится. Но 19 число показало, что это не так и все пойдет более жестким путем. Тогда в нас полетела брусчатка, коктейли Молотова и дубины… Мы понимали, что что-то начинается, но то, что будет (якобы – ред.) «государственный переворот» в Украине, а потом война – мы подумать не могли».

ОБ АРЕСТЕ

Аброськин: «2 апреля я вернулся домой после суток. Мне позвонили из командования и сказали, чтобы я явился в Киев дать показания по погибшему сотруднику, которого убили на Майдане 20 февраля. Отец повез меня в Киев. Минут 10 я давал показания по погибшему бойцу, а потом следователи начали давить и требовать другие показания, мол, мирные активисты были без оружия, а милиция на них напала. Мы этого не сказали и нас арестовали.

Я мог уехать после Майдана, но я не чувствовал за собой вину, не чувствую ее сейчас и не буду чувствовать в будущем. Я (якобы – ред.) не виновен. Я (якобы – ред.) действовал в рамках закона».

ОБ ОБМЕНЕ ПЛЕННЫМИ В ДЕКАБРЕ 2019 ГОДА

Аброськин: «С самого начала нам часто говорили, что мы в списках на обмен, но в какой-то момент вера пропала, мы перестали на него надеяться. Сейчас эта информация свалилась как снег на голову. Было неожиданно».

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook

Фото: Ilya Varlamov | zyalt.livejournal.com