И снова о главном празднике россиян – прямой линии с Путиным. Каждый год кадровые и технические мощности этого события растут. На пропаганду в России не жлобились никогда.

Путин традиционно опоздал. Заставить многомиллионную аудиторию ждать – это святое. В этом году параллельно с Путиным на вопросы простых (или кажущихся таковыми) россиян (и не только) отвечали также прямым включением министры и губернаторы. Журналисты в студии были радостно взволнованы, чуть ли не мироточили. Люди штурмовали президента вопросами по всем доступным каналам связи, в студии жаловались на DDOS-атаки, но в эфир вышли только самые, отборные, рафинированные и «злободневные» (а такое впечатление, что идеально срежиссированные) вопросы.

Я изначально смотреть не планировал, но ежедневное соприкосновение с удивительным миром соцсетей засосало меня в круговорот, и я посмотрел, наверное, часа три этого шоу. Из четырех часов двадцати двух минут. Кстати, как обычно, в интернете доступны краткие выжимки всей программы, так что ознакомиться с тем, что говорил товарищ Пу, можно за пять минут. Меня же увлек сам процесс, я смотрел и не мог насмотреться…

Включился я на моменте, который меня тут же зацепил. Люди из разных регионов прислали один и тот же вопрос в разных вариациях. Который звучал приблизительно одинаково: «Жить стало очень тяжело. Владимир Владимирович, когда же жить станет легче?». Тут интересно то, что люди использовали именно такие слова. Словно это не прямая линия с президентом, а прямая линия с оракулом или гадалкой. Журналисты объяснили, что речь о падающих доходах населения. Включили видеосвязь с пожарным из Калининградской области, командиром отделения, который жаловался, что недополучает даже минимальной зарплаты. И Путин ответил: такого не может быть, это еще надо проверить, может, он на полставки работает, может, ошибся. И вообще, сказал Путин, по поводу доходов: они растут.

В Росстате, правда, заявили, что уже пятый месяц падают. Но к началу прямой линии с Путиным, наверное, начали резко расти, это чудо еще не раз произойдет во время эфира.

Во всех ответах Путин звучал максимально толерантно, сопереживающие и убедительно. Как успокоительное. И мне кажется, это была главная задача прямой линии – нейтрализовать народный гнев, обернуть его в мнимом диалоге на понимание, надежду на лучшее будущее, симпатию.

Таким образом, да, говорит Путин, я понимаю вашу боль, россияне, но вот есть средние цифры, а только такими я могу оперировать. Так вот они растут. А значит, жить стало легче, жить стало веселей. Вопрос исчерпан.

Читайте также «Невыносимые условия для жизни»: россияне целым городом просят у Канады статус беженца

Мне кажется, если бы я был не в теме, то легко поверил бы Путину. Ибо это и есть применение уринотерапии в офтальмологии 80-го уровня.

Очень понравился звонок молодой мамы из Рославля. Она жаловалась, что записать ее младенца к узким специалистам в поликлинике – это квест нереальной сложности. И тут же журналисты идут с камерой проверять, как можно записаться. Работница регистратуры говорит, что вот, мол, пожалуйста, сейчас народу нет, записывайтесь не хочу, хоть к тому, хоть к вот тому. Журналисты переспрашивают: неужели нет очереди? Тетя в регистратуре: ну вот же, нет, и запись пустая, хоть сегодня заходи.

Глупая такая ситуация получилась. Там же корреспонденты пообщались с директором поликлиники, которая, как и весь прочий персонал, вела себя абсолютно типично, спокойно, и даже вопросов никаких не задавала: ни что за журналисты, ни что за программа, ни что за камеры, ни что происходит вообще.

Министр здравоохранения отчиталась, что все ок. Путин резюмировал: проблемы есть, но отрасль развивается.

Конечно, остальные включения, тоже концентрировались не на ужасах российских е*еней, а на достижениях, пусть даже и немногочисленных, зато «шикарных» – этот эпитет был употреблен раз пять журналистом, который вел трансляцию из онкоцентра в Псковской области.

Многие вопросы Путин перенаправлял губернаторам. Потому что бояре плохие, а царь хороший. И просил отчитаться в ближайшее время.

Молодая мама из Московской области пожаловалась Путину, что когда ребенку исполняется полтора года, государство начинает выплачивать за него 50 рублей в месяц. Девушка также логично предположила, что возможно, эту выплату вообще лучше бы отменить, чтобы она не воспринималась как издевательство. На что Путин ответил в стиле: ну, системная ошибка такая, мы ее решаем, что-то к чему-то подводим, принимаем решение.

Я признаться, так и не понял, что с этой выплатой там у них будет. Позже оказалось, что эта молодая мама – чиновница в Серпуховской администрации. Бывает.

Любопытно, как Путин изящно обходил вопросы о войнах. Ведь это, как мне кажется, и составляет самую большую нагрузку на российскую экономику. РФ тратится на войну в Сирии, на войну в Украине, на оккупационные режимы в других странах, а Путин сидит и как бы невзначай комментирует санкции: ну, неприятно, конечно, но мы потеряли всего-то ничего, а они потеряли в разы больше, просто завидуют нам и хотят нас затормозить в развитии. А вопрос звучал опять по-детски наивно, и по-детски искренне: «Может, нам со всеми помириться и выполнить все требования Запада?».

Прямую линию прервали для репортажа из «китовой тюрьмы» в Приморском крае о спасении не совсем законно выловленных белух и касаток. Тоже, говорят, прямая линия помогла делу сдвинуться с мертвой точки.

Еще вопрос: «Куда пропал народ чудь?»
Ответ: Ассимилировался.

Так же лаконично, как о подлодке Курск:
– Что случилось с подлодкой «Курск»?
– Она утонула.

Путин плакал, когда началось включение из дагестанского села Ботлих в Дагестане, где 20 лет назад были бои между российской армией и боевиками во главе с Басаевым и Хаттабом… Вторая чеченская война была еще более кровавой, чем первая. И учитывая сложность ситуации, мне было странно смотреть, как Путин плачет, пока дагестанские старики просят его разрешения поднять наконец-то бокал вина за победу. Почему он не плачет, вспоминая о всех тех бессмысленных жертвах в чеченских боях среди мирного населения? Почему не плачет о «Норд-осте», той же подлодке «Курск» и об убитых русскими детях в Беслане? Почему он не плачет тогда, когда люди гибнут на Донбассе и в Крыму? Почему не плачет, когда русские в Сирии бомбят поселения мирных жителей и травят их химическим оружием? Почему он плачет, когда вспоминает, как какая-то женщина передала ему записку с просьбой, а он эту записку потом потерял, но не плачет о миллионах искалеченных Россией «во имя интернационального долга» жизней?

Вопрос о законе о фейковых новостях. Гоблин (да, тот самый) спросил Путина, не пора ли ввести уголовную ответственность за фейковые новости. А то тут новостей каких хочешь, и выдуманные, и перевыдуманные. А молодежь потом читает – и всё. Пиши, пропало.

В любой другой нормальной стране в таких случаях советуют повышать медийную грамотность. Ну а в России не советуют. Путин великодушно объяснил, что коль админответственность уже есть, они будут смотреть на то, как этот закон работает, а ужесточать ответственность будут лишь тогда, когда увидят необходимость (то есть в любой момент, когда пожелают). Пока таковой нет.

И тут печально все. От самой возможности власти с концами заварить крышку над российской свободой слова, до самой природы вопроса, когда холопы просят хлыста, да пожестче.

Не оставил Путин без внимания (потому что мне все еще кажется, что все идеально срежиссированно) семью беженцев из Тореза, который сейчас подконтрольный Украине. Они бежали от войны… в Набережные Челны. Но им не дают российское гражданство. Их там в семье стопиццот, много совершеннолетних, и Россия не спешит их жалеть. Зато повестки сыновьям в военкомат присылают регулярно. А те не хотят служить, поскольку и не граждане, и в своих стрелять не хотят. Путин сказал, что всеми силами будет добиваться, чтобы аусвайс максимально легко смогли получить все украинцы и в России. Мы-то помним, но он решил об этом напомнить.

Спросил Путина школьник: Зачем по телевизору показывают столько оружия? Путин ответил: Хочешь мира – готовься к войне. Кто не хочет кормить свою армию – будет кормить чужую. Но военные расходы мы сокращаем, как никто. А оружие у нас уникальное – повод для гордости.

Странно (было бы, если бы РФ вела себя адекватно) что все страны, с которыми воюет Россия, РФ же уговаривает отказываться от оружия и осуждает рост оборонки.

Поговорили также об опасностях, исходящих от Запада. О потенциальных опасностях, потому что железный занавес почти готов и в любой момент укроет Россию от сияния внешнего мира.

И знаете что? Не было ни одного звонка из оккупированного Россией Крыма. В соцсетях говорят, что многие энтузиасты пытались дозвониться, писали смс, но все тщетно. Целый канал (!) трудился над прямой линией с Путиным, отсортировывая самые популярные вопросы, и ни одного (!) завалящего вопроса о Крыме не нашлось. Спросили, за что Путину стыдно, почему он такой вежливый, когда чиновников заменят роботы… Но никого не заботят погибшие «на учениях» российские военнослужащие. Войны, которые Россия ведет вовне, никого якобы не волнуют. Ведь «мы ни с кем не ссорились», сказал Путин. Просто России завидуют. Потому и обижают. Потому и санкции. Потому экономическое падение. Уже двадцать лет как. Но ничего, вот сейчас уже все пойдет на лад. Ведь наконец-то будет прорыв без раскачки.

Я надеюсь, что прорвет Россию вовнутрь. Этот чирей будет зреть долго. После прямой линии они даже не пойдут умываться. Спасибо за шоу, живите, как вам нравится, только отстаньте от Украины.

Автор: Пылып Дикий

Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов. Мнение редакции может отличаться от авторского.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook