7 сентября в 2019 году выдался днем радостным, солнечным и эмоциональным. Это получился день возвращения узников Кремля, которых незаконно удерживали в России. Удерживали долго и в, мягко говоря, решительно неприспособленных для жизни условиях. Поспекулировать на этом радостном событии будут пытаться многие. Но давайте сразу разберемся, почему на эти спекуляции думающим людям вестись не нужно.

Итак, спустя довольно напряженные недели переговоров, в Украину вернулись Олег Сенцов, Владимир Балух, Николай Карпюк, Станислав Клых, Александр Кольченко, Павел Гриб, Роман Сущенко, Евгений и Артур Пановы, Николай Сизонович, Эдем Бекиров, Юрий Будзилов, Вячеслав Зинченко, Андрей Опрыско, Сергей Цыбизов, Андрей Артеменко, Владимир Терещенко, Евгений Семидоцкий, Виктор Безпальченко, Андрей Шевченко, Владимир Варимез, Михаил Власюк, Богдан Головаш, Сергей Чулиба, Олег Мельничук, Богдан Небылица, Владислав Костишин, Сергей Попов, Юрий Безъязычный, Роман Мокряк, Андрей Эйдер, Василий Сорока, Андрей Драч, Владимир Лесовой и Денис Гриценко.

11 политзаключенных и 24 военнопленных украинских моряка вернулись домой. Это безусловно прекрасно. За них мы отдали 35 осужденных боевиков, российских наемников-«ихтамнетов», дезертиров, шпионов и диверсантов. Это не хорошо и не плохо. Это просто факт. Говорить о них особо смысла нет. Вероятность того, что все эти люди проживут в России достаточно долго, чтобы стоило запоминать их имена, крайне невелика.

Алексей Лазаренко, например, это достаточно быстро понял. Он – агент Главного разведывательного управления России, которого обнаружили в штате стратегического авиационного предприятия «МИГремонт». Его завербовали пять лет назад, и с тех пор он регулярно передавал в Москву сведения об ударных украинских истребителях. Аж пока агента не разоблачили. И не осудили. И не включили в списки на обмен с Россией. В которых он значился до последнего момента, пока не отказался сесть на этот знаковый московский рейс. Решил, что лучше подождать свободы девять лет в украинской тюрьме, чем в неопределенной российской свободе.

Но, все же, давайте ближе к спекуляциям. Обмен пленными – это «зрада» или «перемога»? Ни то, ни другое. Собственно, это – даже не обмен пленными. С чисто юридической точки зрения, это – история о том, как одни люди приехали в Украину, а другие люди – приехали в Россию. В мировой практике нет никаких нормативных актов или других документов, которые бы указывали, как и по каким правилам должно проводить обмены людьми между воюющими странами. Поэтому их всегда проводят ситуативно, кто как может. Соответственно, юридически эти процессы никаких последствий не имеют.

Люди вернулись домой – и это здорово. Какие секретные и подводные составляющие есть у договорённости, которая обеспечила их возвращение – мы не знаем. И это очень плохо, потому что они наверняка там есть. Но это не значит, что надо массово падать в обморок, бултыхая в воздухе дрожащими от страха лапками. Это просто надо понять, принять и учитывать.

Плохо ли, что мы отдали России ключевого фигуранта по делу сбитого «Боинга» Владимира Цемаха? На этот вопрос нет правильного ответа. Это был сложный и страшный выбор. Кричать, что нельзя менять интересы государства на людей – узколобие. Потому что любое государство – это люди и есть. И если оно на людей плюет, то от такого государства надо держаться как можно дальше. Более того, люди, которые в своей жизни ни разу не брали на себя ответственность даже за свою жизнь, не могут распоряжаться жизнью чужой. Хотя именно им, обычно, этого больше всего хочется. Но если ты сам не смог выбрать, какое образование ты хочешь получить; не знаешь, кем ты хочешь работать; не можешь принять решение о том, в какой семье будут расти твои дети, и взять на себя ответственность за свою семью и ее будущее, то выбор «кому жить, а кому – нет» – просто сломает тебе хребет.

Испортит ли это наши отношения с западными партнерами? Посмотрим. Во многом этот обмен пленными и осужденными состоялся благодаря их участию. Подозреваемые по «Боингу» были названы задолго до появления в публичном пространстве Цемаха и его истории. Какие показания он дал – мы не знаем. Перевесят ли эти показания желание европейцев (в том числе – голландцев) делать бизнес с россиянами – большой вопрос. Политика и история – это редко про какие-то конкретные решения. Это про полутона, слухи, интриги и взмахи крыльев бабочек. Что и как сломает запланированные решения. Другой возможности забрать домой своих людей могло бы не представится еще очень долго. Тогда Кремль получил бы и моряков, и Сенцова, и новых заложников в неограниченных количествах.

Есть ли у нас повод для ликования? Нет. У России и ее наемников на оккупированных территориях в плену остаются еще сотни украинцев. Для их освобождения нам еще работать и работать. Даже те пленники, которых нам вернули сейчас, формально остаются под следствием в РФ.

Можно ли верить России? Нет. Мириться с нами, вопреки красивым публичным заявлениям, никто не собирается. Это показывает и логика их поступков, и опыт.

Означает ли возвращение моряков в рамках того, что мы все назвали обменом, вывод России из-под санкций за невыполнение решения трибунала ООН по морскому праву? Нет. Во-первых, нельзя однозначно утверждать, что Россия выполнила требования Международного трибунала по морскому праву, хотя пленные моряки и вернулись в Украину. Захваченные корабли они оставили себе и моряков вернули не в те сроки и не тем способом, которого от РФ требовал трибунал.

Во-вторых, сам по себе трибунал не может накладывать на кого-то санкции. Функции такой создатели трибунала в нем не предусмотрели. Трибунал фиксирует нарушение и на основе его решение другие решают, хотят они вводить против кого-то санкции или нет. Нарушение норм международного морского права России он зафиксировал еще по факту захвата кораблей. Все, кто считает нужным за это Россию наказать – могут это сделать. Где в этот момент физически находятся наши моряки – им плевать.

Учит ли нас чему-то наблюдения за реакциями на обмен? Да. Украинцы эмоционируют. Бесконтрольно и с удовольствием. Эмоции нас захватили настолько, что отключили важнейшую из всех способностей – умение сомневаться. Без этого – умения сомневаться – справляться с новыми витками российской агрессии нам будет сложно. Чтобы с ними справиться – нужно думать. Много и критически. А справиться с ними необходимо, чтобы объединиться и выжить. Иначе – никак.

Фото: president.gov.ua

Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов. Мнение редакции может отличаться от авторского.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook