Есть мнение, что война закончится, как только оккупационная российская армия выведет свои войска из Донбасса и Крыма. Но так ли это?

Если замолчали пушки, значит ли это, что наступил мир? Российско-украинская война – это гибридный конфликт, поэтому речь идёт не только о силовом противостоянии, когда последствия агрессии очевидны: разрушенное жильё, погибшие, искалеченные люди. Гораздо более коварно и разрушительно действует пропаганда, которая работает по обе стороны линии разграничения, и, увы, не только российская и пророссийская. Отечественные пропагандисты тоже не отстают от своих «коллег» в Кремле. Но, может быть, их и не нужно делить на касты, виды и подвиды, поскольку все они в конечном счёте работают в одном направлении: против Украины и украинской государственности.

Сегодня говорит Луганск. Жители оккупированного города, многим из которых приходится регулярно пересекать пункт пропуска «Станица Луганская». Луганчане, которые в 2014 году потеряли больше, чем может показаться. Граждане Украины, которые хотят не просто рассказать свои истории и поделиться мыслями, они хотят быть услышанными, потому что имеют на это право. Вот ещё одно слово: «диалог». Что такое диалог? Кто махнёт флажком и скажет: «На старт, внимание, марш, начинаем диалог»? Никто и никогда. На самом деле, общественный диалог на тему «что делать с Донбассом и Крымом» идёт вот уже пять с лишним лет. Вопрос в качестве этого диалога.

Комментариев именно из Луганска оказалось столько, что даже в сжатом виде получилось два больших текста. Все имена, которые используются в статье, вымышленные. Мы говорили о том, что такое, по мнению жителей оккупированного Россией города, построение мира и почему оно важно, что такое война и как её закончить, и сколько осталось у сегодняшних луганчан терпения, надежды и веры в возвращение в Украину.

Андрей, 40 лет: «Я историк по образованию. Как известно, история имеет свойство повторяться. Но почему она повторяется? Возможно, потому что человечество не делает выводов. Не учитывает собственных ошибок. Не готово нести ответственности за свои поступки. Действует по принципу: «Наживёмся сейчас, а после нас – хоть потоп, хоть трава не расти». Но так не бывает. Планета – живой организм, со своей памятью, и условия тут ставит не человек. Точнее, условий человек не ставит именно потому, что не принимает ошибки как опыт и знания. Потому войны будут повторяться снова и снова, а мы будем сидеть и ждать, пока всё наладится.

Говорить о построении мира? А вы посмотрите вокруг. Как вы считаете, с кем надо говорить о построении мира? С травмированными людьми, которые даже не осознают до конца, насколько глубоко они страдают? Да, пожалуйста, можно говорить и с ними. Обязательно. Я это к тому, что мы должны быть готовыми к таким вот «переговорам» – когда люди будут брызгать слюной, не будут слышать друг друга, станут перебивать и кричать всё громче, громче, громче. Мир – это долгий процесс, и не менее болезненный, чем война, поскольку мир, по сути, это преодоление боли, травм и вообще последствий войны. И это высший пилотаж, если у нас, украинцев, получится после всего жить в мире.

Тут возможны два варианта, на мой взгляд. Первый – это жить просто, как живётся, без осознания, принятия, примирения народа; просто жить, отвернувшись от всего, что ты хочешь забыть. Второй – пройти всю боль, которую нужно пройти, чтобы построить действительно сильное Украинское государство. Как будет? Я не знаю. Только надеюсь увидеть. Я однозначно выбрал бы второй вариант. Посмотрим, даст ли жизнь шанс выбрать его».

Наталья, 27 лет: «Не знаю, слово «мир» сейчас звучит как какое-то чужое, незнакомое слово из другого языка. Конечно, не хочется, чтобы снова был мир, просто я имею в виду, что сознание как-то приспособилось ко всему происходящему ужасу. Жалко родителей, потому что они теперь ездят за пенсиями, и, получается, врут о том, что живут на свободной территории. Ну а какие варианты? Как иначе выжить? Да и вообще-то мои родители свои деньги заработали. Ну да ладно… Мир, говорите… Не понимаю, какова моя конкретно роль в этих мирных процессах, о которых вы рассказываете, но я, чтобы закончилась война, готова любую процедуру пройти, любой документ подписать, что угодно сделать, и с кем угодно говорить, хоть с СБУ, только чтобы прекратилось это. От меня сестра отказалась, она в Запорожье. Сказала, что «из луганд*на нам никто здесь не нужен». Моя родна сестра, младше меня на семь лет. Я её на горшок сажала, вместо мамы воспитывала, а она говорит, что я не нужна? Какие после этого рассуждения? Конечно, нужен мир, пока все окончательно не сошли с ума».

Степан, 68 лет: «Мир не пришлось бы строить, если бы не допустили войну. В двадцать первом веке настолько быть безответственными, что пропустить нападение на Украину. Открытая граница, иди, куда хочешь, что, не так? Не ждали нападения со стороны доброго соседа? А почему не ждали, надо было ждать. Потому что нельзя смотреть на чокнутого агрессивного человека, и ждать, что он не тронет именно тебя. Так что это не только Росси виновата, хотя она и напала. Виноваты власти, которые больше четверти века плевали с высокой колокольни на украинскую армию, на военную подготовку, на курсы оказания какой-нибудь там первой помощи для населения, хотя бы. Никому ничего не нужно было, а теперь стоят навытяжку, гимн распевают, пока здесь в Луганске люди сдыхают от голода и болезней.

Как строить мир? Я не знаю. Может быть, для начала, не стравливать людей между собой, а то так поступала советская власть – не критикуй, не осуждай, будь недоволен только соседями, но не властью, кусай соседа, а не власть. И это при том, что эта сама власть до сих пор живёт на мои деньги, хоть я и «пенсионный турист». Я лично жду, что людям надоест мериться, простите, длиной вышиванки, скажем так, и проснутся у них совесть, ум и честь, и они поймут, что, пока мы ссоримся и выясняем что-то между собой, всем выгодно, что война идёт. Никакой блокады нет, нет ничего, о чём говорят по телевизору, а есть блокпосты, где умирают люди. Вы в Станице бывали на мосту? Нет? Ваше счастье, значит. Это «американские горки», зимой – чистая лотерея: дойдёшь или нет. Это я для такой жизни работал и пенсию зарабатывал? Чтобы теперь в кабинете в ср*ном собесе слушать: «Ну вы же Путина звали, чего теперь жалуетесь»? Вот, что стало главным, оказывается. Вот, кто стал врагом. Человек – человеку. А я хочу увидеть мир, не только, что «грады» замолчали, но чтобы и люди смогли пожить в мире между собой. Какая радость в жизни, если ненавидишь соседа по лестничной площадке, и мечтаешь извести его со свету?

Мы не хотим быть по разные стороны! Никто из нас на самом деле этого не хочет. Ну что, что говорят такое иногда? Такое все говорят. Родные люди ссорятся, и наговорят иной раз такого друг другу… А тут – война. Горе. Но горе общее. Неужели оно нас в конце концов не объединит?».

Анна, 30 лет: «У меня двое детей. Я хочу увидеть их на празднике первого звонка в вышиванке, но не могу поехать на подконтрольную территорию, чтобы осуществить мечту. Хорошо понимаю, что нас ждёт без жилья, работы и всяких перспектив. Умилительно просто, когда читаю комментарии в Facebook, мол, «я не смогла смотреть на орков, и уехала». Да куда б ты уехала, если б не было у тебя даже на билет на автобус? Ну такое люди пишут, просто становится страшно. Неужели нельзя без этого пафоса, бреда и провокаций? Хотя, может быть, это ради провокаций и пишется. Я не знаю. Только знаю, что так долго продолжаться не может, мы друг друга начнём уничтожать, и всё. Я всё-таки верю, что мы снова будет одной страной. Но в то, что будет всё, как раньше, не верю совсем. Не может быть, как раньше. Нельзя испытать столько боли, увидеть столько крови, похоронить маму и папу так рано, и снова жить, как прежде, оставшись без мужа, который сбежал к маме в Днепр, а тебя, «сепаратистку луганскую такую-сякую», оставил… с двумя детьми на руках.

Это моя жизнь, моя ситуация, есть и намного хуже. И с этим всем нам всей страной придётся жить. А если снова заживём по принципу «моя хата с краю», как жили всё время с момента независимости и до самой войны, то война опять случится. Бабушка моя говорила: «На похиле дерево і коза стрибає». Когда мы не можем даже на остановке спокойно разговаривать, то как мы думаем управлять нашей страной, якобы новой и европейской? Да-да, управлять, я имею в виду именно то, что сказала. Почему сейчас ругают Зеленского, а до того Порошенко, а до того Януковича, и так далее? Да потому что страной управляли или управляют эти люди, а не сам народ, ну и результат известен и предсказуем. А как вы хотели? Сидеть на диванчике, проклинать Луганск и считать нас виноватыми, а сами выйти сухими из воды? Нет уж. Или вместе жить, как братья и сестры, украинцы, или никак. Или – никак не будет.

О мире надо думать, а не о войне. О том, как строить, а не как разрушить до основания. О том, как помогать, а не как бросать людей наедине с бедой и горем. Да, я считаю, что нас бросили. Вы сами спросили, вот и записывайте, как говорю. Да, тут оккупация, но что сделала Украина? Жильё, может быть, нам дала, чтобы нам было куда бежать от войны? У кого-то была машина, активы какие-то, или родственники, или знакомые? А я – из нищеты, будем говорить так, дочка самых простых родителей, мне куда бежать? И на что? В общем, есть и останется многое, что я буду долго-долго пытаться пережить и перешагнуть, чтобы жить дальше. И поверьте, если даже я, пройдя всё это, могу говорить о том, что хочу быть снова одной страной, то, ну честное слово, где-нибудь в Киеве, где войны нет, такое решение принять гораздо проще».

Виталий, 55 лет: «Мне кажется, что самое трудное тут будет – понять, что при нашей жизни ничего из того, о чём мы мечтаем, не будет. Ну не будет. Ни мира в полном смысле, ни объединения народа, ни всех этих радостных танцев из какого-нибудь «ла-ла-лэнда». Такие раны заживают десятилетиями, и никто не гарантирует, что ни заживут вообще. Я общаюсь с людьми на подконтрольной территории, и прекрасно вижу, что от войны устали по обе стороны линии фронта. И на фронте от неё тоже устали, поверьте, не меньше. Никто не хочет воевать, потому что это до уср*чки страшно. А мир – он не достаётся кровью. Кровью достаётся война. Мир – это труд, огромный, титанический, и результат никто не гарантирует. Но мы всё равно должны работать. Ну не ради же одного эгоизма мы живём? Посмотрите, что сейчас происходит с Украиной. Вам не кажется неестественным, что в одной области одновременно шествия в веночках, детские оторванные растяжками руки-ноги и подвалы с пленными? Это не самообман? Фестиваль в одном городе, пытки – в другом… Мы просто должны хотя бы начать думать об этом, просто подумать, к чему мы идём, к какой черте, к какой точке невозврата?».

«Точка невозврата», на мой взгляд, довольно сильное выражение. Но до мира в Украине действительно ещё очень далеко. Забегая наперёд, скажу, что в следующей части статьи мои собеседники будут делиться личными историями.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook