В эти майские дни весь мир вспоминает память жертв Второй мировой войны, погибших в борьбе с нацистскими захватчиками. Россия в эти дни традиционно бряцает железными мускулами на параде, а Украина скорбит о погибших, защищавших родную землю от нашествия врага. Чем опасен российский миф о победе и как его использует в пропагандистских целях путинский агитпроп, принёс ли Украине пользу запрет георгиевской ленты, и как не стать жертвой кремлёвского победобесия – об этом «Черноморка» пообщалась с российским художником-плакатистом Антоном Мырзиным. Он стал вынужденным беженцем в Украину, когда Россия начала гонения на художника из-за его антипутинских плакатов. К 9 мая Мырзин подготовил 45 плакатов, разоблачающих советские пропагандистские мифы, активно эксплуатируемые Россией в гибридной войне против Украины.

Антон, какой вы вкладываете смысл в этот термин – «победобесие»? Он вами придуман или нет?

Безусловно, он придуман не мной, этот термин появился сам собой в оппозиционной среде, в процессе беглого изучения того, чем занимается российская власть в попытке исторически утвердить себя, как она полагает, в победе во Второй мировой войне, чтобы доказать и показать всему миру, что это Советский Союз принял на себя основные тяготы конфликта и, соответственно, нынешняя путинская Россия, как наследница СССР, может претендовать на ведущую роль в мире, который сформировался после 1945 года и длится до настоящего момента.

Почему победобесие? Если затронуть массовое бессознательное, то оно должно на чём-то базироваться, якориться. В средние века и ранее, оно основывалось на утверждениях королевской власти, которая для плебса была связана с богом, как это проповедовали всем уровням подчинённых, их начальникам и низшей пастве. Религия – это то, что являлось основой мировоззрения большинства.

Антон Мырзин

Когда люди приблизились к отходу от религиозного сознания в пользу государственных идеологий, далее уже стали господствовать различные доктрины, где каждый раз нужно было закреплять тоталитарное мышление, вбивать своеобразный «исторический колышек» с помощью героизации. Надо было по максимуму героизировать все действия государства, и это было связано, как правило, с войнами. Потому что война – это такая проверка на вшивость всего общества. Вместе это даёт закрепительный эффект, который позволяет укоренять массовое бессознательное и привязывать его к ткани истории. И затем это позволяет отталкиваться, выстраивать логику исторической последовательности и непрерывности бытия, того, на основе чего можно продолжать развивать государство.

Возвращаясь к теме путинской России – несмотря на значительный пересмотр многих исторических моментов, она продолжает тянуть за собой то, что мы называем сейчас победобесием.

Почему? Потому что нет иных способов управлять массовым бессознательным в России. При этом власть не желает, чтобы это массовое бессознательное рассеялось или вообще перестало быть, преобразовавшись в коллективно-разумное. Она не заинтересована в повышении сознательности людей, потому что это будет конкуренция путинской власти. Когда люди прозрею и поймут, что их просто держат за идиотов, они «предъявят», что называется, этой власти и заставят её радикально измениться, или же вовсе – уйти с исторической сцены в небытие.

Чрезвычайно выгодно держать народ в мифах вековой давности. Но почему мифы? Потому что, если мы рассматриваем такой крупный военный конфликт, как Вторую мировую с позиции только официальной истории, мы, естественно, видим плохую сторону и хорошую сторону, союзников, противников, а затем и победителей.

Если же мы это рассмотрим, с одной стороны, циничнее, а с другой стороны – более профессионально, с точки зрения экономики и политики как способа управления ресурсами, то мы увидим, что добро и зло – это относительные понятия. И что главный интересант и выгодополучатель совсем не тот, кого хотели бы видеть официальные историографы и окормляемые ими граждане.

Соответственно, вся картина мира и общая «точка сборки» смещаются в сторону обезличенной и обесцвеченной области – не победы, а некоего пресного «серого» исхода.

Допустим, есть вооружённый конфликт, и из него следует некая постситуация. Он не может продолжаться очень долго, потому что это дорого и затратно. Любой конфликт неизбежно заканчивается договорённостью сторон. На разделение мира на сферы влияния и дальнейшее соблюдение достигнутых договорённостей – по крайней мере до нового их передела. В данном случае мы можем рассматривать мир как промежуточное состояние между войнами. Раньше, конечно, воевали чаще, но раньше были и люди попроще, побрутальнее, ибо чтобы кого-то что-то заставить сделать, надо было прийти с мечом и буквально стоять над человеком.

Затем конфликты с учетом развития техники и технологий социальных устройств видоизменились, но, по сути, остались теми же самыми, с той лишь разницей, что оружие сменилось с «хард» на «софт». Мы по-прежнему живём в коротких промежутках между войнами, либо в перманентно тлеющем конфликте, который в значительной степени приобретает информационную составляющую. И в итоге мы будет жить на вечной информационной войне. Но на самом деле не всё так мрачно, разумеется.

Вы как-то говорили, что у вас личные счеты с победобесием. В чем это проявляется?

Меня пытались заставить поверить в победу, не персонально конечно, но в этом всём пропагандистском угаре, который меня окружал, в тех людях, которые повторяли его как заведённые словно зомби, очень сильно ощущались попытки влиять и на меня лично. Я в этом видел давление на себя, но оно оказывалось и продолжает оказываться на всех подряд в условно равномерном режиме.

Почему я должен испытывать на себе давление устаревших мифологем, почему здраво не порассуждать о том, как это происходило на самом деле, непредвзято и логически начать сопоставлять факты, а не так, чтобы вот «мы хорошие, а они плохие»? Я считаю, что крайне необходимо отойти от этой дихотомии, двойственности, потому что эта двойственность очень легко выстраивает умы в нужном «партии и правительству» направлении. Но, к сожалению, очень часто это направление в итоге оказывается ложным.

Есть психологический момент в этом, когда огромным массам людей внушают, что они победители, что они положительны, что они на стороне добра. Люди невысокого полёта и низких морально-волевых качеств, они это воспринимают, как индульгенцию для дальнейших отвратительных вещей, которые принято называть «беспределом», это, по сути, как лицензия на «убийство» или религиозная индульгенция, «отпущение будущих грехов». То есть, если ты такой исторически хороший, ты далее можешь делать всё, что угодно, кредит выдан и его можно тратить.

Это легло в основу нынешней агрессивной политики Кремля в отношении Грузии, Украины, Прибалтики, да и вообще всего мира. «Мы – победители, теперь нам всё дозволено, а вы, остальные – нам должны, вот и отрабатывайте».

Вот в чём лежит эта моральная бомба, когда массы людей сначала накачали комплексом победителя, утвердили во вседозволенности, что, мол, мы победили вселенское зло, и потому нам мир теперь обязан по гроб жизни. И поэтому у меня есть личные претензии к этой пропагандистской чуши, потому что это подставляет мою страну, и меня лично, потому что я, так или иначе, остаюсь гражданином России. И мне неприятно, когда обо всех гражданах России начинают думать так же, как о сегодняшнем, поражённом бациллой победобесия, большинстве. Мне бы хотелось эту тенденцию, как минимум, изменить, а как максимум – преодолеть полностью, уничтожить.

Что касается серии ваших антипобедных плакатов, я так понимаю, они создавались не один год, а также планировалась их выставка в Германии. Произошла ли она и вообще, где они экспонировались, и какая была на них реакция?

Плакаты создавались как минимум в течение пяти лет. Выставка планировалась, но, к сожалению, по организационным причинам она не состоялась. Вряд ли это устроители чего-то испугались, нет, это было связано с тем, что у одного из организаторов возникли личные проблемы, и поэтому всё сорвалось. Но, тем не менее, эта выставка проходила в ограниченном формате в Харькове в 2015-м году.

А в этом году антипобедные плакаты вы планируете экспонировать?

Сам не планирую, но я открыт к сотрудничеству, если кто захочет – пожалуйста. По статистике я вижу, что кто-то качает плакаты, может быть для себя, а может, чтобы повесить их у себя в гараже или комнате. Все желающие могут скачать антипобедные плакаты в высоком разрешении (скачать плакаты здесь). Любой, кто хочет организовать выставку моих работ, может это сделать.

Как ваша публика реагирует на эти плакаты, в том числе в соцсетях?

В соцсетях «ватная» публика реагирует очень остро. Они воспринимают это как личное оскорбление, вследствие эффекта массированной многолетней пропаганды, которая уже практически встроилась в личность всех тех, кто разделяет эту навязанную ценность. То есть победу, как некую святыню в советской исторической интерпретации. Сама победа принимается как безусловное благо, потому что она, дескать, позволила стране и людям жить дальше, она позволила дедам победить, чтобы затем эти деды произвели на свет родителей нынешнего поколения.

Вплоть до того, что люди всерьёз полагают, что это их личная заслуга, личное благо, которое дало им жизнь. Они приравняли свою жизнь к победе, и потому любые нападки на миф они воспринимают как личное оскорбление.

Но с другой стороны есть люди, кто непосредственно воевал, и они понимают страшную цену той войны и есть те, кто называют победой нечто, как будто бы это был выигрыш в спортивном состязании. Но если взять военное противостояние, битву, и взять, например, футбольный матч, то сопоставлять их было бы некорректно даже для оголтелых фанатов победобесия.

Они, немногие реальные участники событий прошлого, прекрасно понимают, что это была не победа, а бойня, только организованная и спонсированная, и что самое смешное и печальное – теми, кого сейчас называют врагами. Те же Соединенные Штаты, которые с подачи кремлёвского агитпропа, опять превратились во врага, а ведь во время Второй мировой они серьёзно помогли советским людям, причём в самые переломные моменты войны. Без помощи Америки СССР бы не вывез. То есть в прямом смысле не вывез бы, потому что основная помощь по Ленд-лизу как раз заключалась в американском топливе и транспорте. Это очень важно для войны, для поставок, для логистики, ибо любая, тем более, современная война без логистики – это ничто.

Как соблюсти грань между установлением исторической правды в процессе развеивания этого мифа и между попранием памяти тех, кто действительно вложил вклад в борьбу с нацизмом, как не опуститься до кощунства? У вас плакаты достаточно смело сформулированы и для многих это может показаться оскорблением.

Я уже давно снял с себя какие-либо моральные обязательства перед пропагандистскими мифами, потому что я считаю их надуманными, навязанными. С точки зрения путинистов я, конечно же, «кощунник», а с точки зрения людей нейтральных или анти-современно-российских я в какой-то степени положительный персонаж.

То, что мы называем положительным, либо отрицательным, очень условно, и зависит от той стороны, на которой мы находимся. Но есть такое понятие, как историческая несостоятельность. Немецкий национал-социализм когда-то много кого вдохновил, фактически всю Европу, но исторически он оказался несостоятельным, потому что слишком большие издержки были заложены в его основе, в его варварской политике уничтожения целых народов.

Это было неправильно, притом, что данная историческая формация была эстетически безупречна, и прогрессивна на то время, но ряд серьёзных недостатков свели на нет его будущее.

Если ориентироваться на это, то советский режим отличался от немецкого национал-социализма только некоторыми лозунгами и особенностями идеологии. Я называю советский режим «интернационал-социализмом». Разница была только в охвате: Советский Союз претендовал на весь мир, и это была их программа максимум, которая, к счастью, не состоялась.

Немецкий же национал-социализм был более приземлённым, практичным, как и всё немецкое. Он хотел расширить жизненное пространство для своих граждан путём расчистки и подчинения себе всей Европы, а затем возникла соблазнительная и фатальная идея захватить Советский Союз. В перспективе можно было бы договориться со Штатами и спокойно жить в мире новых утверждённых границ.

Но исторически сложилось так, что Третий Рейх оказался не прав, Советский Союз тоже, он прожил немногим дольше и развалился. Современная путинская Россия пытается нелепо копировать стилистические образчики пропаганды минувших эпох, как советской, так и немецкой.

Если говорить о символах, та же георгиевская лента, не случайно ли она стала символом российского вторжения на Донбасс?

Естественно, потому что какую-то примитивную, низовую символику надо было выбирать, и делать это срочно. Притом, что этой лентой награждались как раз казачьи полки, которые переходили к Вермахту и воевали на стороне исторического врага. Но кому это надо, кто копается в реальных исторических фактах? Основная масса вообще не знает и близко, «что, куда, и как». Большинство просто всё ловит на лету и воспринимает за чистую монету. Символика нужна была отличительная, вот и взяли эту ленточку, да и всё. Иными словами, употребили то, что было относительно не затасканно, в качестве простого и узнаваемого символа. Хотя сейчас можно утверждать, что георгиевскую ленточку превратили в символ российской патриотической пошлости.

Потому что они же не могли использовать, например, триколоровую, власовскую ленту, которая в своё время была куда более одиозно представлена. А так называемая георгиевская (гвардейская) лента – это что-то из царского ещё арсенала, затем взятого в основу орденских планок официальных наград Советского Союза. В итоге это всё совместилось в символе современной российской экспансии в Украине и получило неприятное прозвище «колорадской ленты».

Запрет тоталитарной символики в Украине, сыграл какую-то роль, имеет ли это пользу сейчас?

Сейчас, пока длится вооружённый конфликт между Россией и Украиной, имеет, безусловно, но в целом любой запрет ведёт к ужесточению и росту спроса на запрещаемое. Такую одиозную пропагандистскую символику как нацистскую, советскую, георгиевскую ленту, как сейчас её называют, «колорадская», запретили в Украине, в том числе, и с моей подачи. Её вполне нормально продолжать запрещать, но следует помнить, что любое запрещаемое явление, предмет или символ, он не становится сакральным, но запретный плод – всегда сладок. Нужно об этом помнить, чтобы потом ситуация не перешла в «охоту на ведьм». Это запрещено официально – и хорошо. А так, чтобы носителей «колорадки» искали днём с огнём, пытаясь на этом выстраивать показатели борьбы с врагом, такого быть не должно.

А что касается новых символов и дат в Украине, эти маки красные и День Памяти 8 мая, как вы к этому относитесь?

Это общеевропейская практика, я думаю если Украина стремится к Европе, как раз и следует её перенимать, потому что бесконечно будоражить тему Второй мировой войны с позиций патриотической жертвенности – непродуктивно. Её ведь можно, подтверждая историческими доводами, вскрыть как с одной, так и с другой стороны. Можно указать на многие негативные моменты в украинской истории, которые, безусловно, есть. Как есть они и в советской, российской, тем более что их там очень много, и в немецкой, и в европейской. Но в Европе решили, что если постоянно заниматься перетягиванием исторического одеяла, поднимать вопросы «Кто виноват?», «Кто больше кого убил?», то это будет продолжаться постоянно, вот «мы вам должны отомстить за то, а вы нам за это» и так далее – ещё на сто лет вперёд. Именно поэтому целесообразнее перейти на формат «8 мая», дня памяти всех погибших.

В этом-то и разница между украинским миролюбивым «Ніколи знову» и российским захватническим «Можем повторить».

Да, вот именно, они что-то там постоянно хотят повторить.

У вас на многих плакатах часто используется вечный огонь и пламя в виде трех шестерок, расскажите, почему так.

Я здесь апеллирую к значительной части общества, которая так или иначе не тяготеет к сатанизму. Сатанизм – я намеренно прибегаю здесь к весьма широкому толкованию этого термина, есть совокупный образ всего того негативного, что вызывает заведомое и стойкое отторжение у большинства.

На одном из ваших плакатов написано: «Культ победы – религия советских некрофилов».

Некрофилия – это не когда безумные маньяки взаимодействуют с мёртвыми телами, это из области сексуальных патологий. А именно некрофилия – это когда смерть преподносят как нечто высокое, благородное, духовное, и это более пагубно для общества, чем даже какой-то отдельный случай вышеупомянутых половых девиаций.

В новостях порой бывает информация о том, что, например, какие-то подростки решили пожарить курицу на вечном огне. С вашей точки зрения это неправильно, какой-то вандализм либо же определённая форма свободы мышления и действий?

Мы должны помнить о том, что война – это ужасная вещь, но это не значит, что кто-то не может выразить свое мнение таким образом, не повреждая памятники о войне, что важно. Если повредил военный памятник, то это уже повреждение коллективной собственности, что в любом случае неправильно. Однако и в этом подходе есть свои исторические исключения, как, например, массовый «ленинопад» в Украине до и после Революции Достоинства.

Как порой бетоном заливают вечные огни или монтажной пеной…

Да. Таким образом, молодые люди, которые ещё ни к чему не привязаны, выражают своё мнение, свою позицию по этим вопросам, к этому надо прислушиваться. Это живой голос молодежи, которая с пренебрежением к этому относится, потому что они не хотят, чтобы им, что называется, впаривали смерть, пусть даже и героическую, под видом каких-то святынь.

Им вообще святыни не нужны, им нужна свобода, безопасность, экономическая, прежде всего. Та же «духовность». Она, видите, чем оборачивается: человека ею накачают, а он потом идёт убивать, потому что во имя великой цели можно всех пустить под нож. И это всё, что надо знать о духовности в любом смысле. Религиозном, в победобесном… То есть «я высокий, я просветлен, а все остальные – это просто»… И чтобы не было реваншистских настроений, надо по-хорошему постепенно сворачивать все эти мемориалы и прочие «намоленные» места. По крайней мере, стараться не строить новых.

С тем чтобы не было эксцессов, то есть нет вечного огня, нет массового захоронения с мемориалом сверху – не будет и его осквернения. Память – да, можно памятник, обелиск, желательно в антивандальном исполнении, чтобы там ничего нельзя было ни сломать, ни погасить, ни потушить – по причине отсутствия огня. Это просто должна быть память о войне как о бессмысленных жертвах, прежде всего для самих погибших, так и не увидевших победы, о которой потомки будут знать лишь из пропагандистских клише. В связи с этим мне вспоминается фраза из Стивена Кинга: «После нашей первой встречи она спросила меня, на что похожа ложь. Старые люди, рассказывающие о войне, ответил я тогда».

Страны Прибалтики стали очищаться от этого всего, но Россия так очень остро на это всё реагирует.

Героизация с любой стороны – довольно опасная вещь, потому что она вырывает из исторического контекста те моменты, те подвиги, которые совершали люди в том или ином временном промежутке. Вырванное из контекста событие, которое преподносится современности как некий идеал, чревато тем, что люди просто начнут повторять ту реальность, от которой они отошли, и это будет ненужным возвращением «на круги своя».

В то время как надо двигаться, прогрессировать, нельзя всё время сидеть где-то в исторической пустыне вокруг памятников прошлому. Так недолго опуститься и до памяти перволюдей, когда они друг друга ели, убивали без счёту. Ведь никто не знает, сколько там их погибало на самом деле, а их очень много погибло. И тот образ первобытного человека, который нам рисуют сегодня, который якобы обычно охотился на животных… Но первыми на кого он охотился – это были люди из других племён. И человек вырос на крови и плоти своего ближнего. А обычай почитания предков произошёл от банального их поедания, ибо раньше люди не хоронили своих умерших, а просто ели.

Вот в чём заключается главная историческая правда, а всё то, что мы дальше знаем – история крестовых походов, войн, географических открытий, это лишь производная от заложенного на первобытном уровне. Если её взять и вывалить в необработанном идеологическими мифами виде, все будут ходить и плеваться.

Поэтому люди предпочитают героику, чтобы быть похожими на кого-то – кого они, как правило, не знали лично. Но это опасно тем, что если героика будет затягиваться, если она станет безальтернативной картиной мира, без взгляда в будущее, но с постоянным подобострастным взором в прошлое, она будет способствовать своему повторению.

Это будет работать вопреки расхожей фразе, когда говорят что, если вы не будете помнить историю, вы обречены её повторить. Ничего подобного! Всё происходит строго наоборот – чем больше люди помнят историю, тем больше они её повторяют, но с поправкой на современные средства уничтожения, если говорить про непрекращающуюся и поныне историю внутривидового вооружённого противостояния человечества. История становится традицией, а традиция становится программой развития для новых поколений. И этот подход необходимо в корне изменить.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook