250 украинцев в плену. Арестованные в оккупированном Крыму местные жители, украинцы, задержанные в России и Беларуси и оказавшиеся в российских тюрьмах. Украинские военные, попавшие в плен, мирные жители Донетчины и Луганщины, ставшие узниками местных подвалов и колоний за свою позицию. И, конечно, же, наши моряки, захваченные россиянами в Азовском море осенью прошлого года.

1 июня поддержать их вышли в Киеве несколько сотен человек – разные СМИ назвали цифру от 300 до 500 – пройдя маршем от парка Шевченко до офиса Красного Креста, а после этого – под Администрацию Президента. Общественные активисты, ветераны, волонтеры, журналисты и даже два министра – все, кому не все равно. И, конечно, те, кому сейчас едва ли не сложнее всего – люди с портретами в руках – мамы, папы, жены, сестры, дети тех, кто сейчас в плену. Все они охотно рассказывают о родных – когда пропал, когда последний раз говорили, что удалось узнать. Некоторые не знают ничего о своих близких уже много месяцев.

Среди тех, кто шел маршем и бывшие пленные – Герой Украины, луганский партизан Владимир Жемчугов, журналистка Мария Варфоломеева, больше года пробывшая в плену боевиков так называемой «ЛНР». Но наиболее трогательным лично для меня было увидеть в колоне Алексея Кодьмана – бойца 56 бригады, который пробыл в плену в Донецке и Макеевке около 2,5 лет. Получив в плену травму колена, после тяжелой операции, он шел в колонне на костылях.

Зачем нужны эти марши, акции, пикеты? И почему на них нужно приходить каждому? Во-первых, держать в тонусе власть – чем чаще напоминать, что мы ждем освобождения пленных, тем больше шансов, что работа и поиск вариантов будет вестись постоянно. Во-вторых – это важно для тех самых людей с портретами в руках – знать, что они не одни, не тет-а-тет со своим горем. Что их родные – военные и гражданские – нужны стране, что о них вспоминают не только политики под выборы в своих интересах, но и что на них, действительно, не плевать «простым людям». Ну и в-третьих – как бы там ни было, несмотря на информационный вакуум, информация о массовых акциях все же просачивается к тем, кто сейчас в застенках. И это их очень поддерживает. После последнего обмена несколько военных, сидевших в макеевской колонии, рассказали, что они узнавали о всех этих маршах, акциях и митингах. А за время, когда пленным разрешали смотреть телевизор, они даже успевали увидеть своих родных.

Тем временем все понимаем, что цифра 250 – весьма и весьма условная. Мы объективно не знаем, сколько гражданских пленников сейчас находится на оккупированной территории. Если пленных военных снимают на видео и ставят с их участием спектакли (вроде прогулок по Донецку и поедания суши), то с пропавшими жителями все еще сложнее. Видео «раскаяний» и «признаний» бойцов ВСУ – вещь хоть и очень болезненная, но все же является определенной гарантией. Человека не убьют и не покалечат, как это делали с бойцами в начале войны. Оккупанту незачем так портит себе репутацию, там ведь нынче модно «косить» под гуманистов, строго соблюдающих Женевскую конвенцию. А вот учет украденных и насильно удерживающихся гражданских никто не ведет – единицы родственников обращаются с заявлениями в украинскую полицию или СБУ. Большинство предпочитает искать выход самостоятельно – выкупая родных или ища «связи». И как с ними обращаются там – не знает никто. О многих из «пропавших без вести» мы так ничего и не узнаем.

Во время марша мне вспомнилась история женщины по имени Галина Куприй. В мае 2014 года она приехала в оккупированный Славянск – вызволять своего сына, захваченного в плен боевиками Гиркина. Во время разговора с киевской журналисткой она вдруг сказала: «За мной пришли…». После этого связь с ней прервалась. Галину выкрали прямо из комнаты, которую она снимала в городе, пока искала пути освобождения сына. После этого – никаких достоверных сведений о ее судьбе нет. По некоторым слухам ее вывезли боевики во время выхода из города. Но трагизм ситуации в другом. Галина Куприй приехала на Донбасс после операции, будучи тяжело больной. Без определенных недешевых медикаментов ей было не выжить (по словам врачей, она не протянула бы более 1,5-2 месяцев). Прошло 5 лет с дня ее пропажи. Ни среди мертвых, ни среди живых Галину Куприй не нашли….

Сколько еще тех, кто не вернется из плена?

Фото: «Крым.Реалии»

Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов. Мнение редакции может отличаться от авторского.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook