Украинские власти на пятом году оккупации Крыма не решили, как поступить с предавшими Украину крымчан и донбассцев, оставшихся “там”. И уж тем более – никто не объясняет, что чувствовать к своим родственникам, которые не стали переселенцами.

У меня в Крыму сейчас живут два брата. С которыми мы все детство бегали вокруг бабушкиного дома, лазали по деревьям, строили замки и халабуды в пышных луговых кустах Сумщины. Они уехали в Крым еще мальчишками, один за другим, учиться. Женились там на крымчанках. И теперь у меня также есть там племянник и племянницы. Девчонок я, кстати, ни разу и не видела.

Когда произошла оккупация Крыма – мы не говорили об этом с братьями. Вообще о политике не говорили. Пока я не удалилась из “Вконтакта” – переписывались иногда. Но и тогда тоже никакой политики. Я не спрашивала: “А правда ли, что у вас там так?..”, и они не спрашивали: “А действительно ли у вас такое?..”. Мне почему-то казалось, что такие околополитические темы не надо обсуждать в соцсети. Оказалась права.

Однако после мы вообще перестали выходить на связь.

Тетя уже после оккупации продала дом в материковой Украине и уехала в Крым к сыновьям. Добровольно. Потому что дядя умер.

Не думаю, что мои братья ведут сейчас в Крыму хоть какую-либо политическую активность против Украины. Не верю, что они стали “ватниками”. Старший брат – один из умнейших и талантливейших людей, каких я знаю. Он еще во время учебы в техникуме из допотопных клавиатуры, проводков и еще такой-сякой электроники соорудил игровую приставку к телевизору, о которых тогда ходили легенды ввиду их крайней редкости в наших провинциальных широтах и дороговизны.

Но я четко осознаю, что с точки зрения украинского законодательства о национальной безопасности и государственной целостности мои братья – предатели. И украинский закон будет с них спрашивать.

Я не знаю, почему они тогда, когда все случилось, не вернулись на материковую Украину. Дядя был еще жив. Скорее всего – причиной стали семьи жен, которые большие, и перевезти всех сюда просто казалось невозможным. К тому же, для жен моих братьев Крым – родной.

И вот как прикажете к ним после всего относиться? Ненавидеть и презирать, что не стали переселенцами? Забыть, что они есть? Простить и верить, что и украинский закон простит?

Мне очень хочется знать, остались ли мои братья такими же светлыми озорниками, какими я их помню. Не сломала ли их “русскомирская” политическая машина. И мне хочется, чтобы и они знали – я осталась такой же. Я не ем младенцев и не распинаю мальчиков. Ребята, вдруг вы это прочитаете – я о вас помню. Увидимся в нашем Крыму.

Автор: Марьяна Божевич