В наши феерические времена события приобретают некую фэнтезийность или совсем уж сказочную окраску. Их пытаются рассматривать серьезно, анализировать, высказывать версии, предположения.… И вдруг натыкаются на некую странность, нелогичность, неестественность, и всё – любые анализы и умозаключения становятся как-то малоубедительны и доверия не вызывают.

Автор: Владимир Владимирович

Вроде бы разумом мы и понимаем, что логика должна присутствовать, что причины и следствия должны быть взаимосвязаны. Но, увы, в глубине души поселяется червячок сомнений, который вначале раздражает, а после заставляет чувствовать себя идиотом. Однако идиотом чувствовать себя никто не хочет, и поэтому все мы цепляемся за любые фрагменты смысла, за логические цепочки выводов и суждений, чтобы хоть как-то сложить для себя непротиворечивую картину. Но картина все равно не складывается, напоминая портреты Матисса или Модильяни – вроде бы искусство, но «какая отвратительная рожа».

Не будем сейчас углубляться в понимание того, что почти вся человеческая история как раз и состоит из таких вот «недоделанных» картин, несложившихся пазлов и непонятных конструкций. Обратимся «до сьогодення» (великолепное украинское слово-понятие, имеющее мало общего с россиянским словом «настоящее», поскольку определяет другой ракурс видения реальности). Так вот, «сьогодення» преподносит нам калейдоскоп событий, которые так и пытаются выпасть из пространства логики и здравого смысла.

Занятный персонаж

Вот, скажем, был такой себе губернатор Одесской области Михэил Саакашвили. Президент Порошенко уволил его с должности, на которую сам же и назначил. Позднее лишил украинского гражданства, которое сам же и предоставил. Но здесь нет особых странностей – бывает, чего уж там.… Однако далее логика событий становится весьма своеобразной. Причем, чем больше накапливается происходивших событий, тем больше эта логика начинает удивлять. То есть, как говорила Алиса – «все страньше и страньше, все чудесатее и чудесатее».

Михо Саакашвили как бы выпадает из прописанного для него сценария и начинает действовать.… Действовать как? Как бог на душу положит или же – по сценарию несколько другому. Есть один нюанс – этот «другой» сценарий либо прописан заранее, либо… пишется, так сказать, по ходу пьесы. Не знаю, как у кого, но у меня лично возникает ощущение, что сценарий пишется «по ходу», поэтому выглядит весьма хаотично, хотя и довольно экстравагантно.

Например, как выглядит для обывателя карта появлений Саакашвили на публике? То он на границе, где «прорывается» (факт удивителен сам по себе) в желанную Украину. То в палатке, то на крыше дома, то в машине спецслужб, откуда его «отпускают». То в суде, где его никак не могут осудить. То в ресторане, где его похищают, то в Польше, где он грозит всяческими карами нынешнему президенту Украины.…

И все это время он говорит, грозит, обвиняет – другими словами, это он борется против коррупции, против нынешней власти, против… вообще-то дальше смысловой ряд буксует и начинает повторяться. Но это неважно, главное – есть некий глас, некий рупор, который донесет, напомнит, призовет и т.д.

Режиссерские приемы

В этой связи просто напрашивается одна характерная ассоциация. В конце средневековья в Европе появился такой себе прототип современного проекционного аппарата, который имел название «волшебный (если дословно с латыни – то магический) фонарь». Его весьма активно использовали для демонстрации различных «потусторонних» фигур и обличий – особенно на фоне клубов дыма (хотя были и варианты со стенами, экранами из прозрачной материи, но дым пользовался особым успехом).

Удивительно, но подобная демонстрация в ХVII(!) веке сходила с рук организаторам, будучи весьма популярной как среди знати, так и среди самых широких масс. Более того, даже отцы-иезуиты применяли «волшебный фонарь», показывая верующим ужасы преисподней. Это ж как, небось, впечатляло чувствительную публику (в те времена тяга к мистическому и потустороннему просто зашкаливала). Только представьте – в клубах разноцветного дыма или тумана возникала некая фигура и слышался голос… Что этот голос вещал – понятно, зачем – тоже понятно, но ведь работало же!

Да, меняются времена, меняются технологии, а вот меняются ли принципы воздействия на человеческие массы? Видимо, нет.… Но эти принципы обогащаются и совершенствуются.

Камера, мотор, съемки

Мы не зря вспомнили о сценарном подходе к ряду происходящих событий. В случае с Саакашвили это выглядит – если применить один давний и весьма популярный сценарий человеческого поведения – примерно так:

…Жила-была маленькая девочка по имени Красная Шапочка, и однажды мама послала ее в лес отнести бабушке пирожки. То есть – в контексте сценария – существовала некая устойчивая система взаимоотношений, где субъект «Красная Шапочка» играл подчиненную роль, никак себя особо не проявляя.

Ситуация изменилась, когда Красную Шапочку послали… то есть, вывели из устойчивой системы взаимоотношений. Этот «посыл» автоматически приводил к необходимости проявления индивидуальности. Нужно было как-то действовать и что-то решать. Особенно выразительно индивидуализм Красной Шапочки проявляется в варианте сказки Шарля Перро: Красная Шапочка шла себе и шла, и вдруг – остановилась, подумала… и решила для себя. Другими словами, оказавшись в новых обстоятельствах, она начала выстраивать собственную линию поведения.

Господин Саакашвили тоже шел себе и шел, куда послали, а потом вдруг остановился и решил для себя.… Не будем останавливаться на весьма интригующем нюансе, обозначенном словом «вдруг» (хотя здесь кроется масса интересного), просто отметим, что если для Красной Шапочки мотивом поведения послужили красивые цветочки, то в случае с Саакашвили мотивом… а вот здесь с мотивом как раз и проблема. Не прослеживается он и, в отличие от Красной Шапочки, принципиально не демонстрируется. Да, безусловно, кое-что озвучивалось и даже провозглашалось, но в этом контексте сразу же всплывает технология «публично говорящего призрака» как некоей общей базовой модели поведения данного персонажа.

Так что в самом широком смысле мотива-то как раз и нет (либо мы его просто не видим). Зачем ему идти во «враждебный лес», особенно если, в отличие от Красной Шапочки, он прекрасно знал, что и кто его там подстерегает? Тем более если вспомнить, что послали его совершенно не туда! А ведь он идет, и не просто идет – он прорывается в вожделенный лес чуть ли не с боем, а ведь как раз там и ждет его «страшный Серый Волк», который…

О роли «страшного Серого Волка»

А вот здесь непонятки начинаются уже и с Серым Волком. И если в случае Красной Шапочки у него есть определенная стратегия, то в данном случае совершенно неясно, зачем Волку Красная Шапочка грузинского разлива. Что он с ней собирается делать или не делать? Опять мы сталкиваемся с отсутствием либо маскировкой мотивации. Очень занятно, вам не кажется? Такое впечатление, что господин Саакашвили специально нарывается на встречу с Серым Волком,  который от такой перспективы совершено охреневает и впадает в ступор.

Здесь самое время вспомнить о других персонажах истории, а именно – о «маме» и «бабушке». И если в сказке о Красной Шапочке мама – пусть и в разных вариациях – это все-таки мама девочки, то в сценарном контексте совершенно неожиданно появляется закономерный вопрос: что это за «мама», которая вначале как бы посылает нашего грузинского героя, но он оказывается совсем не там и занимается совсем не тем. Потом он как бы возвращается, но… скорее для каких-то разборок с «Серым Волком», чем просто навестить «бабушку».

Но, позвольте, ведь в нашем случае для Саакашвили «мама» и «Серый Волк» это… одно и то же! Вначале это существо выступает в роли «мамы», опекая и воспитывая его, затем оно же посылает его бог знает куда, чтобы уже в страшном большом лесу предстать перед ним в виде «Серого Волка». Примечательно, что она же и предупреждает его о возможной нежелательной встрече… с самим собой!

Оборотни среди нас

Самое интересное, что никакого противоречия здесь нет, если учитывать именно первоначальный, более древний, вариант сказки о Красной Шапочке. Ведь там описан совсем не волк, а некий бзу (Bzou) – так на местном диалекте называли волков-оборотней. Этим, кстати, объяснялось, почему «волк» разговаривал и почему Красная Шапочка так легко с ним общалась. Ведь она видела перед собой обычного мужчину, судя по всему, довольно привлекательного. И, как следует из первоначальных вариантов, волка-оборотня все-таки больше интересовала именно «бабушка».

Думаю, что даже не стоит особо рассуждать, кто именно в нашем политическом паноптикуме есть эта самая «бабушка». И вся интрига крутится вокруг способов извести эту «бабушку» с помощью доверчивой, хоть и несколько своенравной Красной Шапочки, которая толи не ведает, что творит, толи ведает что-то совсем не то.

Весьма примечателен в старом варианте сказки вариант ритуального поедания «бабушкиной» плоти и употребления напитка из ее крови. Причем ритуал этот происходит совместно с Красной Шапочкой, которую отчаянно пытается предупредить бабушкина кошка. Кошка умирает страшной смертью – волк-оборотень убивает ее деревянным башмаком.

Не знаю как кому, но мне во всей этой жуткой вообще-то истории более всего жалко бедную кошечку. Ведь она пострадала только потому, что преданно любила свою хозяйку. Кошечку жалко! Ну, может еще «бабушку» за излишнюю доверчивость. Первоначально финал сказки был трагическим (оборотень сжирал всех), однако человечество все-таки развивалось, и возникли варианты чудесного спасения – и бабушки, и Красной Шапочки.

Охота на охотника

И если говорить о сценарном контексте, то очень интересен появившийся значительно позже такой персонаж как «охотник». Другими словами, человек с ружьем. Или.. с винтовкой. И совершенно поразительно, что если в сказке он (или они) действуют совершенно самостоятельно, появляясь в самом конце как неожиданные спасители, то в нашем сценарии Красная Шапочка грузинского разлива неожиданно выводит их на авансцену задолго до финала.

Упоминание о стрелках (в нашем случае – о снайперах) резко меняет логику развития сценария, и вместо спланированного финала с ходу, буквально «на коленке», создается абсолютно новая коллизия. Однако кое-что останется прежним – как вывод, мораль, назидание. Это «кое-что» очень точно сформулировал американский психолог Эрик Бёрн: «… мораль этой истории не в том, что невинные девушки должны держаться подальше от леса, в котором встречаются волки. Напротив, волки должны сторониться невинно выглядящих девушек и их бабушек. Короче, волк не должен гулять по лесу в одиночку».

Лучше и не скажешь. В общем, если учитывать, что «лесом» в нашем сценарии является весь политический террариум Украины, то уже сейчас можно утверждать, что финал нашей «сказки» еще впереди, и если он нас и не обрадует, то удивит совершенно точно.