Почему официальная Анкара не признаёт оккупационные власти Крыма и будет поддерживать территориальную целостность Украины

Об этом пишет интернет издание “Фокус”

Осенью прошлого года Кремль неожиданно отпустил двух своих крымских заложников — заместителей главы Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза. Оккупационная власть приговорила их к восьми годам строгого режима и двум годам колонии соответственно якобы за призывы к нарушению “территориальной целостности РФ”. И вдруг их сажают в самолёт и отправляют в Турцию. Уже из Анкары свободные крымскотатарские лидеры вылетели в Украину. Но почему российская власть отправила их именно в Турцию?

Узы крови

Освобождение Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза стало возможным в результате переговоров президентов Петра Порошенко, Реджепа Таипа Эрдогана и Владимира Путина. Однако важную роль в этом сыграло не только обращение президента Украины к турецкому коллеге, но и то, что крымские татары в Турции — многочисленная и по-своему влиятельная группа. У них крепкие позиции в политике и общественной жизни страны, они заметны, с ними считаются.

И вот почему. Крымские татары-мусульмане начали уезжать из Крыма на османские земли ещё в 1783 году, когда Крымское ханство стало частью Российской империи. Сначала перебирались на территории нынешних Молдовы и Румынии и постепенно, в связи с политическими процессами в этих странах, оказывались где-нибудь в Анатолии. Процесс этой миграции с тех пор не останавливался. Кое-кому удалось уплыть к турецким берегам в 1943-м. Сейчас потомки тех эмигрантов зовут к себе своих родственников, проживающих в оккупированном Крыму.

Сколько крымских татар в Турции, точно неизвестно, но количество потомков выходцев из Крыма оценивают в 3–6 млн. Власть вынуждена считаться с интересами такого количества своих граждан. Для сравнения: в самом Крыму до 2014 года проживало около 250 тыс. крымских татар.

Крымскотатарская диаспора не даёт турецкому обществу и СМИ, а благодаря этому и всему тюркоязычному миру и странам Ближнего Востока забыть о преступных действиях России в Крыму. Митинги возле посольства России в Турции, демонстрации в День памяти жертв депортации крымскотатарского народа и прочие акции создают в турецком информационном пространстве мощные волны. Так что крымский вопрос присутствует в повестке дня наряду с войной в Сирии, преследованием мусульман в Мьянме и зигзагами турецкой внутренней поли­тики.

Оккупация Крыма стала сильнейшим после распада СССР поводом для политизации крымскотатарской диаспоры. Как говорят сами турецкие крымские татары, они наконец-то стали заниматься не только гуманитарной помощью и фольклорными мероприятиями, но решились взять на себя ответственность за судьбу Крыма.

Сила слова

В 2014 году врач Серра Озкан Менекай написала книгу “Ветерок из Алушты”. Это был первый роман о депортации крымских татар, изданный на турецком языке. Откуда у писательницы появился интерес к этой теме?

Серра Менекай родилась и выросла в Турции. Семья её отца бежала из Крыма ещё в 1943-м. Он сам тогда был ребёнком, так что его дети о Крыме знали немного. Дома на крымскотатарском почти не говорили. Обычная турецкая семья с непростым прошлым. Хоть Серра с детства знала о родственниках в Крыму, разговоры о кровных связях её скорее удивляли. Современный человек, повидала мир, работала за границей. “Как можно почувствовать связь с людьми, которых ты никогда не видела, пусть даже они — твоя семья”,  — спрашивала она себя.

Но в 2010-м Серра впервые едет в Крым. Там встречается с родственниками, которые вернулись из Узбекистана. Её взгляды меняются. “Когда я увидела, как они живут, увидела Крым, подумала: я принадлежу к этому народу и к этому месту! Этого не объяснить словами, можно только почувствовать”, — вспоминает она.

После той поездки у Серры возникает идея написать роман о депортации крымских татар из Крыма. Оказалось, что в Турции нет ни одной художественной книги о том, что произошло с этим народом после 1944-го. Истории, которые она слышала в Крыму, настолько её поразили, что Серра почувствовала что-то вроде миссии. Она решила, что должна об этом рассказать если не всему миру, то хотя бы читателям в Турции. А это уже немало.

Чтобы поработать над книгой, Серра на полгода оставляет врачебную практику в больнице города Измир и отправляется в Крым. В Симферополе она селится у двоюродной бабушки Фатимы.

Серра не знает ни крымскотатарского, ни русского, Фатима не знает турецкого. Но уже через несколько дней женщины хорошо понимают друг друга. В Крыму писательница собирает биографические истории крымских татар, депортированных на Урал и в Центральную Азию в 1944 году.

Через две недели после того, как она уезжает с материалом для романа, в Крыму появляются “зелёные человечки”. Роман готов именно тогда, когда Турция заинтересовалась судьбой крымских татар. Турецкие политики высказываются в поддержку территориальной целостности Украины, против притеснения родственного туркам народа. В 2015-м “Ветерок из Алушты” издаёт большое турецкое издательство.

В том же году в Крым из Анкары отправляется делегация, которая исследует ситуацию на полуострове после аннексии. Главный вывод миссии — Россия превратила оккупированный Крым в территорию собственного произвола, вседозволенности и нетолерантности. Результаты мониторинга представили не только в Турции, но и в международных организациях, в том числе в ОБСЕ.

Сегодня Серра Менекай принимает участие в мероприятиях крымскотатарской диаспоры, выступает на встречах с читателями в посольстве Украины. Её не покидает чувство ответственности за дальних родственников в Крыму. Наблюдая за притеснениями крымских татар после 2014 года, Серра зовёт их переехать в Турцию:

— Но они отказываются. Говорят: “Крым — наша земля”. Я их понимаю. Поэтому пытаюсь сделать хоть что-то для них. Ведь если я буду сидеть сложа руки, то где моя человечность?

Второй роман Серры Менекай “Шефика” о дочке выдающегося крымскотатарского деятеля Исмаила Гаспринского вышел в Турции в 2017 году.

Для многих крымских татар, родившихся в Турции, аннексия стала поводом вспомнить о своих корнях и почувствовать связь с Крымом — родиной, которая до этого существовала лишь в сказках и рассказах стариков. Сегодня крымские татары, граждане Турции, родившиеся в Измире, Анкаре или Эскишехире, на вопрос, откуда они, часто отвечают: Бахчисарай, Джанкой, Керчь.

Новый патриотизм

После распада СССР турецкие крымскотатарские организации собирали помощь для тех, кто возвращался в Крым из депортации, поддерживали Меджлис и Курултай, принимали участие в инициировании строительства Соборной мечети в Симферополе и в других проектах. В самой же Турции их деятельность была сосредоточена вокруг сохранения языка и культуры. После аннексии Крыма Россией крымскотатарские ассоциации (дернеки — на крымскотатарском) осознали, что этого недостаточно. К фольклорно-культурной активности добавили политическую.

“Развитие отношений между Турцией и Украиной — своего рода противоядие российской оккупации Крыма”

Фетхи Куртий Шахин, активист Центра крымскотатарских дернеков в Турции и секретарь Всемирного конгресса крымских татар, объясняет, что до оккупации национальное сознание большинства крымских татар в Турции ограничивалось такими понятиями, как “хайтарма, чебурек”. Революция достоинства и 2014 год изменили их понимание своей роли и задач. В 2014-м диаспора осознала, что пришло время брать на себя ответственность: “Может быть, впервые с османских времён”, — говорит он.

Крымские татары в Турции, объясняет 27-летний Шахин, всегда помнили, что их принудили мигрировать из Крыма. И вот история начинает происходить у них на глазах: они наблюдают онлайн за протестами в Крыму, становятся свидетелями похищений людей на улицах. Слышат о том, как в Крыму крымским татарам делают замечания о том, что граждане России должны говорить на русском.

“Могу я сделать небольшое историческое вступление?” — спрашивает Фетхи Шахин, после чего детально рассказывает об этапах российской политики в Крыму, начиная с XVIII века. В частности, он полагает, что депортация 1944 года была лишь эпизодом этой политики, растянувшейся на 250 лет. Крымских татар буквально выдавливали с родной земли.

Как тюркская группа, близкая к туркам по культуре, языку, религии (крымские татары, как и большинство населения Турции, — сунниты), они стали органичной частью турецкого общества. В ХХ веке крымские татары активно включились в строительство Турецкой республики, считая себя в первую очередь турками, а уже потом крымскими татарами. “Крымские турки” — по ту сторону Чёрного моря они известны именно так.

Со времён основания Турецкой республики лидеры здешнего крымскотатарского сообщества развивали и поддерживали идеи пантюркизма и турецкого нацио­нализма. И старались всегда сохранять хорошие отношения с государством, какая бы политическая сила ни пришла к власти, — мигрантам без этого никак.

Турецкое общество до сих пор помнит, что крымские татары — приезжие. В то же время официально их в этой стране не признают меньшинством. Таковыми являются только немусульманские группы: греки, армяне. При этом в Анатолии до сих пор сохранились крымскотатарские сёла, а в некоторых городах, например, в Эскишехире и Бурсе, есть целые районы, где мигранты из Крыма столетиями проживают компактно.

Среди турецких крымских татар были и есть политики, писатели, журналисты. Премьер-министр Турции в 1950–1960-х годах Аднан Мендерес, известный историк Османской империи Халиль Иналджик, врач и политик Ахмед Ихсан Кырымлы, который много лет возглавлял Крымскотатарскую ассоциацию Турции, — все они выходцы из Крыма, но строили свои карьеры, в основном не афишируя этого факта. Фетхи Куртий Шахин приводит пример из украинской реальности: “Вот, например, певица Джамала. Было ли её происхождение так важно до 2014 года? То же самое и в Турции”.

Однако нынешнее молодое поколение интересует их происхождение. Всё больше людей называют себя крымскими татарами, исследуют свои корни, изучают историю семьи. Оккупация Крыма играет в этом процессе осознания себя важную роль. “Я не был патриотом крымскотатарского народа”, — говорит журналист Джафер Умеров, объясняя это общей русификацией полуострова. Он родился и вырос в Крыму, а с 2011-го живёт в Турции. Окончил университет в Анкаре и остался работать на национальном телеканале TRT Avaz. “Не разговаривал на крымскотатарском языке, редко посещал митинги”, — вспоминает он. Но во время Революции достоинства и “когда пошли слухи об оккупации” патриотические чувства в нём проснулись. Как и многие его ровесники, сегодня Умеров задумывается над тем, как сохранить свидетельства и воспоминания депортированных людей.

Объединение диаспор

“Как вы видите по моему лицу, я из Северного Крыма. Из ногайского региона, или, как ещё говорят, из степных татар. В Турции живут также выходцы из других районов полуострова, их язык и культура немного отличаются”, — говорит политолог из Университета социальных наук в Анкаре Тутку Айдына. Она объясняет, что субэтические различия разных групп крымских татар раньше вызывали разногласия внутри диаспоры. Но после оккупации ссоры прекратились: “Все поняли, что эти раздоры не важны. Важен Крым, родина”.

Сегодня в Турции действует более 50 крымскотатарских дернеков. 24 из них — как филиалы центральной ассоциации, от имени которой говорит Фетхи Шахин. Остальные работают независимо. Один из них — дернек в Полатлы (город недалеко от Анкары), его возглавляет Тутку Айдына.

Крымскотатарские дернеки имеют те же права, что и, к примеру, “Красный полумесяц” — в турецком законодательстве они называются организациями, действующими в интересах общественности. Могут собирать пожертвования, организовывать публичные демонстрации. Даже в ситуации чрезвычайного положения, которое продолжается в Турции после попытки государственного переворота в июле 2016 года и запрета деятельности многих неправительственных организаций, крымскотатарские дернеки работают, как и раньше, проводят публичные акции.

Главный результат того объединения, о котором говорит Тутку Айдына, — создание общей платформы, к которой присоединились 43 дернека. Недавно был организован второй Всемирный конгресс крымских татар, он прошёл в Турции (первый конгресс состоялся в Бахчисарае в 2009 году). “Создать платформу было прекрасной идеей, как и созвать Всемирный конгресс, обеспечив ему турецкое финансирование”, — считает она.

Сегодня крымскотатарская диаспора действует в Украине, но не работает в Крыму, во всяком случае официально, так как Турция не признаёт российскую власть на полуострове. Активна диаспора там, где проживают крымские татары за пределами Крыма. Например, принимает участие в строительстве детского садика и проектах жилья для переселенцев в Геническе.

Важнейшая задача объединённой диаспоры в самой Турции — информационная работа. Порознь тут немногого добьёшься, учитывая, что российская пропаганда пытается системно обрабатывать турецкое население. “Я могу сосчитать на пальцах людей, которые бы меня расспрашивали о ситуации в Крыму. Наверное, это общая проблема нашего государства: мы очень слабы в пропаганде, — говорит Джафер Умеров. — Есть российский “Спутник” на турецком языке. К сожалению, турки читают его, и это плохо для нас, украинцев”.

Профессор Тутку Айдына также отмечает, что на фоне событий в Сирии и других странах Ближнего Востока Крым не на первом месте в повестке местных СМИ. Турецкое руководство старается сохранить баланс между непризнанием российской оккупации Крыма и экономическими связями с РФ. “Мы, диаспора, пытаемся указать, где пересекаются интересы крымских татар и турок. Ведь оккупация Крыма — большая угроза безопасности Турции. Она была сильнейшим государством на Чёрном море, но из-за укрепления позиций России в Крыму это может остаться в прошлом”, — говорит Айдына.

Объединяться пришлось не только организациям крымских татар, но и крымскотатарскому сообществу с украинским. Этому процессу, по словам Тутку Айдыны, помогло то, что Украина признала крымских татар коренным народом.

Она подчёркивает: “Развитие отношений между Турцией и Украиной — своего рода противоядие российской оккупации Крыма, это ещё одна задача нашей диаспоры. Мы пытаемся найти возможности сотрудничества между Украиной и Турцией в ядерной, академической, культурной сферах. Украинское и крымскотатарское сообщества сблизились, начали работать вместе. Похожие процессы происходят не только в Турции, но и в других странах”. И это вселяет надежду.