Четыре с половиной года российская пропаганда методично прививает чувство искренней ненависти ко всему живому и здоровому каждому, до кого может добраться. К сожалению – эффективно прививает. Потому что если бы она была не столь вдохновляющей, то трагедии в Керчи могло бы и не произойти.

Если бы не антиукраинская пропаганда России, то, пожалуй, многие жизни на полуострове сложились бы совсем иначе и намного менее трагично. Но мы не об этом. Мы о том, что если бы не стремление российских властей милитаризовать окружающий мир до предела, то предотвратить трагедию в керченском политехническом колледже было бы проще.

Во-первых, по украинским законам молодому человеку 18 лет охотничье ружье законно купить невозможно. По российским – вполне себе можно. Без каких-либо особых усилий. Что, собственно, и сделал студент четвертого курса Владислав Росляков. То самое ружье, из которого он потом устроил в колледже стрельбу по студентам и преподавателям, после чего забросал их гранатами.

Во-вторых, если бы не российская пропаганда, которая по инерции использует любой повод для демонизации украинцев и крымских татар, то жизнь еще двоих подростков не была бы испорчена. Речь идет про Владислава Дивизу. Не понимаете, кто это? А это тот самый парень, профайл которого российские журналисты централизовано, но лживо, назвали запасной страницей Рослякова в соцсетях. После чего, естественно, возмущенная общественность начала травить и самого Дивизу, и его девушку.

17 октября, вскоре после стрельбы в керченском колледже, в соцсетях и СМИ стали распространяться фотографии предполагаемого виновника трагедии. Они были взяты из аккаунта Дивизы во «ВКонтакте», который он вел под псевдонимом Владислав Рейх. В итоге, как рассказал Дивиза, его фотографии показали даже по телевизору. После этого подростку, его матери и девушке стали поступать многочисленные угрозы и оскорбления в соцсетях. Дивиза заявил, что никогда не учился в колледже, где произошло массовое убийство. Он не имеет никакого отношения к Рослякову. Он уже написал заявление в полицию в связи с угрозами в свой адрес. Но кого это интересует? По телевизору показали его фотографию – значит, и правда именно он маньяк, которого нужно наказывать. И не будем тратить слишком много времени на какие-то малозначительные нюансы.

Если бы не российская пропаганда, которая по инерции использует любой повод для демонизации украинцев и крымских татар, то СМИ могли бы реально повлиять на улучшение жизни в стране. Выяснить, например, что нужно дорабатывать в законах. Или понять, почему российская система образования последние четыре года регулярно генерирует случаи вооруженных нападений со стороны учеников. Узнать, что можно сделать, чтобы российские подростки не срывали свою агрессию на других через оружие. Объяснить, как грамотно оказывать домедицинскую помощь при ранениях, в конце-то концов. Но нет.

Вместо этого российские СМИ тратят колоссальный ресурс на то, чтобы придумать, где бы в этой ситуации разглядеть украинский след. Или объяснить, почему версия про терроризм и угрозу украинских экстремистов им заранее ближе и органичнее, чем приятие реальных фактов. Кажется, что если изъять из механизма работы российских СМИ формулу про “бандеровцев и украинских экстримистов”, то страна растеряется. Настолько, что никто не будет знать, что дальше делать с реальными угрозами и как решать текущие проблемы.

Если бы не российская пропаганда, которая по инерции использует любой повод для демонизации украинцев и крымских татар, то реакции на все недавние трагические события на оккупированных территориях были бы куда более приближенными к здоровым. И у обычных людей, и у журналистов, и у чиновников. Но с каждой новой форсмажорной ситуацией становится понятно, что здоровые реакции на трагедии для оккупантов – непозволительная роскошь.

Автор: Евгения Мазур