Донецкая область. Лето. Еще пару дней и начнут созревать черешни… Наша колонна в очередной раз остановилась на обочине. За два часа движения это уже третий раз. Старая техника, еще заставшая Никиту Сергеевича, не выдерживает южную жару.

На этот раз мы стали посреди большого села. Ну, это уже легче. Будет, где воды взять.

Выпрыгнув из машины, я снял автомат с предохранителя. Минут через 10 к колонне начали подтягиваться местные жители. Первыми прибежали дети. Селфились сначала издалека, потом те, кто смелее, просили разрешения залезть на технику.

Среди прочих к нам подошли двое мужчин, и спросили:
– Ребята, что вам нужно?
– Спасибо, все более менее есть.
– Да вижу я, какие у тебя берцы моднявые, – сказал мужик, ткнув пальцем в мои затасканные кеды.

Дальше завертелось. Кто нес воду, кто консервацию. Благодаря стараниям местных, на пару дней о сухпайках можно было забыть.

В тот же день был еще разговор. Этого мужчину заметил почти сразу. Он стоял с велосипедом и рассматривал нашу колонну. Простояв минут 20, он оставил под деревом своего двухколесного коня, взял в магазине пиво и подошел к солдатам.

Через некоторое время он подошел ко мне.
– Хотел бы с вами поговорить.
– Хорошо, но с расстояния полутора метров.
– Вот кому нужна эта война?
– Как кому? Видимо тому, кто ее начал.
– Ну вот, смотрите, хотят запретить русский язык…
– Каким образом? Вы говорите по-русски. Вам что штраф выписывают или в тюрьму сажают?
– А государственный?
– А государственный язык у нас один – украинский. Статья 10 Конституции Украины (достаю издание из разгрузки и протягиваю ему).

Разговор длился уже больше часа. Говорили об истории, культуре. Словом, разговаривали обо всем.

Затем мужик сказал:
– Я бы хотел вас пригласить в гости пообщаться за столом. Дома есть пиво и рыбка. Вы – интересный собеседник.
– Я в форме и с оружием. Алкоголь и форма не совместимы.
– Жаль.
– Это ничего. Я люблю путешествовать. Мир тесен – когда-то встретимся. Тогда уже и по рюмке потянем.
– Я вам адресок запишу. У вас ручка есть?

Достаю из разгрузки ручку и замечаю, что от компании солдатов отделился наш боец. Идет, улыбается.

– Что, батя, нашел свободные уши?
– Очень интересно поговорили.
– Да. Кстати, это наш главный фашист, бандеровец и правосек.

У гражданского в глазах гамма чувств. Немая сцена. Здесь и стоп кадр, и недоверие.

– Батя, ты на его шевроны посмотри.

Смотрит. Глаза вылезают из орбит.

– Что действительно?
– Да, я правосек. Это как-то меняет содержание нашего разговора?
– Ммм. Да нет. Просто никогда не мог подумать.

Я улыбнулся, и мы довольно тепло попрощались. Не знаю, пожалел ли человек, что дал мне адрес.

Время от времени у меня возникали подобные дискуссии с гражданскими. Как правило, все проходило в одном русле.

Не раз убеждался, что разговоры важны. Слово сильнее пули. Потому что пуля поразит одного, а меткое слово поражает больше.

Человеку Бог дал язык для того, чтобы к другим доносить свои мысли. Но для того, чтобы услышать кого-то – надо иметь желание слышать и уметь пользоваться ушами.
Если бы в свое время Восток разговаривал с Западом – не пролилась бы кровь, и не покалечилось столько человеческих судеб.

Автор: Владимир Иванов,
учасник бойових дій на сході України
Фото: ilikenews.com.ua