Если бы мне этот вопрос задали месяц назад, решила бы, что общаюсь с не совсем адекватным человеком и свернула бы общение. Но сегодня сама стану человеком, который задает этот пугающий вопрос. Спрашиваю и сама себя боюсь. Итак: а Вы давно говорили с молодежью о политике?

Второй год занимаюсь обучением студентов младших курсов различных журфаков, которые приходят в нашу редакцию практиковаться и знакомиться с журналистскими буднями. Когда прошел первый шок от того, что переход от самого юного дарования в редакции до старшего наставника получился настолько стремительным, – я начала наблюдать. Наблюдать оказалось интересно. Особенно – в последние дни, с приближением годовщины начала протестов на Майдане.

Выяснилось, что причины акции протеста их тоже возмущают. Но не от того, что они чувствуют отбираемые у них перспективы. В их 18-летнем мировоззрении вообще не укладывается – как это, власть вдруг решает не идти в Европу? Они искренне не понимают, куда еще можно двигать курс развития государства. СНГ, Таможенный союз и дружба с Россией – это для них уже некие абстрактные понятия из учебников истории и словарей, которые не несут никаких смыслов или жизненных перспектив.

Они округляют глаза, когда слышат про ментовский беспредел, рейдерство и вероятность жестоких расправ со стороны силовиков где бы то ни было. В их мире правоохранители – охраняют право и не могут себе позволить нарушение прав человека по определению.

Они не верят, что торжество бандитских слияний может решать судьбу государства. Они не понимают, как можно делегировать власть человеку, который недостоин роли менеджера государственного уровня. Они не понимают, как это – не проверять факты, если есть Гугл, в котором можно найти любого. Они не понимают, почему вообще существует проблема украинского и русского языков, если украинский – государственный, а в частном общении все всех понимают. В их мире вообще вопрос владения языками формулируется не как конфликтный, а в формуле: языков надо знать много. Такое понятие, как “ограничение свободы слова” – это вообще вне их мира. Кого и как можно ограничивать в мире соцсетей и мессенджеров? О чем тут умолчишь?

Отчасти их мировоззрение – это юношеская наивность, не без того. Но в большей степени – это просто другое мировоззрение. Оно свободнее, ярче, не такое стереотипное и не уложенное в рамки каких-бы то ни было границ. И не столь давние кошмары реальности шестилетней давности для них – это история, не применимая к сегодняшнему дню. Даже интересно как так получилось, что всего за пять лет мы получили качественно новое поколение молодых людей, которые мыслят вообще не так. Но раз они все же такими выросли – значит пять лет назад на Майдан люди выходили все же не зря. Перелом вектора движения нации удался. И это – радует. Осознание “ненапрасности” – всегда приятно.

Правда, потом вспоминается, что за эти пять лет в оккупированном Крыму, например, тоже выросло поколение молодых людей, которые мыслят не так как мы, и уж тем более – не так, как их одногодки материковой Украины. И становится жутковато. Потому что за пять лет между этими людьми разверзлась мировоззренческая пропасть. И она продолжает увеличиваться.

Но вернемся к исходному вопросу: а Вы давно говорили с молодежью о политике? Поговорите. И почувствуйте разницу. Заметите много интересного – если захотите, конечно.

Автор: Евгения Мазур