25 февраля 2014 года в Симферополе во время «акции протеста» российских казаков, ее участники вывесили на здании Верховной Рады Крыма флаг соседнего государства и стали требовать независимости от центральной власти Украины. В тот же день стало известно, что эскадра ЧФ РФ привезла на полуостров 11 тысяч вооруженных десантников. Уже через два дня российские «зеленые человечки» захватили здание парламента и правительства Крыма и начали блокировать украинские воинские части. Так начиналась аннексия Крыма и российская агрессия в Украине. Прошло два года, но вопросов меньше не стало. Какие причины произошедшего? Можно ли было избежать трагедий? Какие действия предпринимаются сейчас, чтобы исправить ошибки? Эти вопросы «День» обсудил с бывшим в.и.о. замглавы Администрации Президента (2014), экс-вице-премьером Автономной Республики Крым Андреем СЕНЧЕНКО.

— Оценивая сегодняшнюю ситуацию в Крыму, по-вашему, насколько усилия оккупантов по вытеснению всего украинского и крымскотатарского с полуострова успешны?

— Им это не удается, поскольку неадекватной является сама идея аннексии Крыма, а также ежедневное неадекватное поведение российских властей. Россия действует так же, как и по отношению к своему населению, выжигая любое инакомыслие, но с десятикратным усилием. Я бы не сказал, что они преуспели, хотя есть вещи, которые будут иметь серьезные последствия и их не очень просто исправлять. Во-первых, ко всем без исключения крымчанам, в том числе тем, кто бегал с российским флагом или предал Украину, относятся как к пленным  — с абсолютным недоверием. Среди всех крымчан они выделили «группы риска». Первая — крымские татары, потому что это люди, которые после десятилетий депортации воспринимают путинскую Россию как продолжение сталинского СССР и как угрозу для себя. В этом смысле они очень опасны для оккупанта. Хотя, как и в любой среде, среди них есть герои и предатели. В ХХІ веке Россия не решается на открытую депортацию, поэтому устраивает бесконечный террор, чтобы вытеснить крымских татар с Крыма.

«Происходит жесткое промывание мозгов — детям прививают ненависть к Украине, им искаженно преподается история и т.п. И если старшие дети могут что-то понимать, то младшие просто впитывают эту информацию»

Вторая серьезная группа риска — молодежь, которая родилась или выросла в независимой Украине. Для них Советский Союз — это пустой звук, а Россия — страна, которая оккупировала их родину. По отношению к ним Кремль избрал другую тактику жесткого промывания мозгов — мобилизацию. Кремль открыто нарушает Женевскую конвенцию 1949 года, которая категорически запрещает стране-оккупанту призывать в свою армию граждан оккупированной страны.

Что же касается долгоиграющих последствий действий РФ — это то, что они делают со школьниками. Происходит жесткое промывание мозгов — детям прививают ненависть к Украине, им искаженно преподается история и т.п. И если старшие дети могут что-то понимать, то младшие просто впитывают эту информацию.

«Нужна четко сформулированная и презентованная модель ответственности за преступления и коллаборационизм»

Исходя из этого, всякие идеи по поводу того, что Крым мы будем возвращать через какие-либо референдумы — бессмысленна. Мы понимаем, что под дулами автоматов можно обеспечить любое голосование. Но уже сейчас необходимо формировать модель будущего Крыма и Донбасса. Мы должны продекларировать, в какую сторону движется Украина, и это не какие-то путанные мысли про децентрализацию в перемешку со сдачей Донбасса, которые предложил Президент, а внятная модель — как завтра будет выглядеть страна, какое место займут Донбасс и Крым, каким образом мы обеспечим решение одной из самых сложных задач — единства этих территорий со страной. Это также касается экономической модели, ведь восстанавливать Донбасс в старом виде с его экономикой точно не стоит. В Крыму также многие вещи придется восстанавливать и делать иначе. Все это нужно формулировать сейчас, чтобы жители этих территорий не боялись того, что их будет ждать завтра.

Нужна четко сформулированная и презентованная модель ответственности за преступления и коллаборационизм. Так как в Крыму с помощью пропаганды постоянно нагнетается обстановка и искажается информация, нужно определить, кто будет нести ответственность. Например, судьи, военнослужащие, изменившие присяге, прокуроры   — подпадают под уголовную ответственность. А более широкая категория, как сельские участковые, которые работали при всех режимах, должны быть амнистированы. Но есть и та часть граждан, которые являются коллаборационистами — те, кто организовывал работу избирательных комиссий для псевдореферендума — они должны понести административную ответственность. Их на длительный срок нужно лишить права на государственную службу, на участие в работе избиркомов, а также запретить им избираться и быть избранными.

«Наше государство не занимается вопросом возврата Крыма. Нынешние тематические межфракционные объединения депутатов не имеют никакой другой цели и результатов, кроме пиара»

Еще один важный момент при возвращении Крыма — все, кто проживал на территории АР и Севастополя на момент оккупации должны получить право выбора одного гражданства — российского или украинского. Если человек выбирает российское гражданство, он получает вид на жительство, но не имеет права голоса на выборах на территории Украины и социальное обеспечение получает из Москвы. Те же, кто приехал в Крым на плечах оккупантов после начала оккупации, должны в течение суток выехать из полуострова — по жесткой хорватской схеме.

— А как наше государство занимается возвратом Крыма?

— Наше государство не занимается вопросом возврата Крыма. Во-первых, существует коалиционное соглашение — план действий законодательной и исполнительной власти в Украине. При его написании вначале не появилось ни одной мысли, кроме как записать «Крым наш». В конечном итоге я написал «от А до Я» раздел, посвященный проблемам оккупированного Крыма и Донбасса — там векторно расписано, что надо делать, но ничего из этого не исполняют. На уровне парламента  после выборов 2014 года необходимо было создать комитет по вопросам оккупированных, прифронтовых территорий и вынужденных переселенцев и системно заниматься законодательным обеспечением решения этих задач. Нынешние тематические межфракционные объединения депутатов не имеют никакой другой цели и результатов, кроме пиара.

Во-вторых, никто не занимается этими проблемами в исполнительной власти. Яценюк злостно уходит от решения проблем оккупированных, прифронтовых территорий и переселенцев. Моя первая попытка понудить его была 23 февраля 2014 года, когда происходило заседание фракции ВО «Батьківщина». Уже тогда он ощущал себя без пяти минут премьером, и я сказал ему, что в структуре украинского правительства нужно создавать комитет, занимающийся этими вопросами. Яценюк спросил: «Почему Донбассом?» Я ответил, что следующим после Крыма начнут подпаливать Донбасс. Эту идею он сразу отбросил.

«В правительстве должен быть круглосуточно действующий штаб по решению задач деоккупации и реинтеграции Крыма и Донбасса, восстановлению прифронтовых территорий»

В апреле 2014 года СНБО обязало премьера создать такую структуру в правительстве, но он не выполнил это решение. После Майдана и моих попыток отговорить его от подписания соглашения с Януковичем, мы имели достаточно сложные отношения. Поэтому я пытался воздействовать на него через Турчинова, Авакова и прочих, но мне передали ответ — он считает, что у него нет реальных механизмов решения этих проблем, поэтому если он в это включится, это плохо повлияет на его политическую карьеру. Когда формировалось правительство по итогам выборов 2014 года, они опять не захотели этим заниматься.

Исходя из этого, я уверен, что нынешняя конструкция власти прекращает свое существование, а нас ждут парламентские выборы. От новой власти нужно добиться того, чтобы такой комитет появился и в парламенте, и в правительстве. В правительстве должен быть круглосуточно действующий штаб по решению задач деоккупации и реинтеграции Крыма и Донбасса, восстановлению прифронтовых территорий (на которые нынешняя власть смотрит как на «временно украинские»).

У Президента также есть обязанности и полномочия, чтобы заниматься этими вопросами. Но происходит циничная и развязная имитация деятельности. В свое время я занимался восстановлением работы представительства Президента в Крыму — в Херсоне. Тогда начался поток вынужденных переселенцев, и данная структура должна была выступить первичным центром, где людям помогали бы сориентироваться и предоставить админуслуги. Мы нашли для этого здание в центре Херсона, но после избрания Петра Порошенко все это бросили на произвол судьбы — Киев не занимается представительством вообще. Но недавно появился указ Президента о создании Службы по деоккупации и реинтеграции Крыма в составе представительства Президента. Это плевок в лицо, ведь по штатному расписанию там числится 31 человек, включая уборщицу и водителя, со средней зарплатой порядка 2000 грн.

«Судьи падают в обморок от одной мысли о том, чтобы в решении своей рукой вывести фразу «российская вооруженная агрессия»

Что же касается судебной власти, то уже 2 года она занимается исключительно своими внутренними переживаниями. Я возглавляю ОО «Сила права», которая помогает судиться с государством-агрессором и получать компенсацию пострадавшим и вынужденным переселенцам. При нашей мощнейшей юридической поддержке вынужденная переселенка из Крыма получала первое решение на протяжении 4,5 месяцев. Судьи падают в обморок от одной мысли о том, чтобы в решении своей рукой вывести фразу «российская вооруженная агрессия». Эта ветвь, соблюдая все судебные процедуры, изучая представленные факты и оценивая их в качестве доказательств, должна выносить безупречные решения. Но при этом должно быть понимание, что у нас миллионы людей пострадали от российской агрессии. В этом смысле судебная система должна работать как часы, а не до последнего сопротивляться.

Как при такой работе власти мы можем восстановить мир, вернуть Крым и Донбасс? Без усилий внутри страны мы не вернем ничего. При четкой, целенаправленной и слаженной работе украинской власти возвращение Крыма может стать реальностью в 2017 году. Уйма обстоятельств приводит нас к этой дате, и если мы ее проспим, не будем действовать и не будем готовы, она может быть отброшена очень далеко. В 2017-м году мы будем в состоянии отрегулировать не только крымскую проблему, но и вернуть Донбасс и восстановить мир.  Но нужно самим себе поставить такую цель и к этому периоду времени прийти с очень серьезными результатами на экономическом, дипломатическом и юридическом фронте.

«Мы не должны просить — мы должны требовать. Но наша власть не в состоянии потребовать, ведь на Западе о них все знают и хорошо понимают, что эти люди не имеют поддержки народа»

— Как вы оцениваете предложенный Президентом формата «Женева+»?

— Мы без конца можем говорить «Женева+» или «Женева++», но надо исходить из того, что многие страны с удовольствием забыли бы украинскую проблему. В Европе наросли свои проблемы и там существуют различные мнения. Северная, Восточная Европа, страны Балтии, наши ближайшие соседи — четко понимают и поддерживают нас. Но во Франции и Италии сложные процессы, а у Германии, как у европейского лидера, просто сложная роль. В США же сейчас избирательная кампания. Но мы должны вернуться к нашим национальным интересам и быть в этом деле закоперщиками.

Что же касается наших возможностей, то, не отталкивая всех тех, кто готов помочь, я бы опирался на Будапештский формат. Это единственное, что хоть к чему-то обязывает, так как наша страна по запросу мирового сообщества отдала ядерное оружие. И мы не должны просить — мы должны требовать. Но наша власть не в состоянии потребовать, ведь на Западе о них все знают и хорошо понимают, что эти люди не имеют поддержки народа. Им не на что опереться, когда надо жестко поставить вопрос.

Источник: «День»