По случаю Дня Сухопутных войск Вооруженных Сил Украины 

На его плечах жизни людей и участок в несколько сотен метров фронта, где враг не должен пройти. Где его необходимо остановить. Любой ценой. Недвусмысленные звуки с поверхности свидетельствовали о том, что бой набирает обороты. Но короткие доклады и точные команды в радиостанции говорили: ситуация остается под контролем…

Интервью на позиции начиналось, как всегда, спокойно. Мы даже успели перекинуться несколькими словами со взводным. Мужчина со взрослыми глазами, успевал везде и всюду, при этом, умудряясь между докладами и короткими распоряжениями ответить на несколько вопросов корреспондента.

Это уже не первая ротация «щупа» на передовую. По словам мужчины, в 2018 году здесь снайперы работали регулярно. Даже такое было, что по три-четыре раза в день. Сейчас несколько меньше, но тоже работают. Винтовка калибра 12,7.

До войны он работал сварщиком. Учился на судостроительном в Херсоне. Закончив учебу, пошел работать на судостроительный. В 2013 году подписал контракт. А в 2014-м началась война.

«В основном противник работает с крупнокалиберных пулеметов, СПГ (станковый противотанковый гранатомет – ред.). Со своего переднего края и со Старомихайловки. Работают прицельно. Недавно прилетели 40 ВОГов (зарядов автоматического станкового гранатомета) по нашей посадке»,– рассказывает взводный.

Самой сложной за годы войны для армейца стала первая ротация на Саур-Могилу и Амвросиевку. Там было труднее всего.

Интервью как раз подходило к концу, и я собирался сделать фото, когда земля содрогнулась от прихода крупного калибра где-то неподалеку.

– Что это было?
– 120-й. Прицельно. По нам. Обычно после этого продолжают крупнокалиберные пулеметы. Если у орков была зарплата, а это именно такой период – они любят попугать нас автоматическим станковой гранатометом. В процессе подключится снайпер, – предупреждает офицер.

Сказанные не только спокойным или хладнокровным, а совершенно будничным голосом слова прозвучали как из другой реальности. Между прочим, здесь, на взводном опорном пункте, каждый знал, что делать. Ребята уже застегивали броню и бежали куда-то с тяжелым оружием, несли ленты с боеприпасами. Взводный корректировал их действия. Наверху раздались первые пулеметные очереди со стороны врага. Стало понятно, что дальше будет все так, как только что предсказал офицер. Взводный не из тех людей, которые могут что-то забыть или пропустить. Я знал, что он не забудет и про меня. Вероятно, времени остается мало. Возможно минута.

В этот момент внутрь заскочил один из защитников опорника. «Командир просил передать что здесь, где вы сейчас, безопаснее. Но если хотите, можете идти за мной. Только осторожно», – сказал боец ​​и выбежал в ходе сообщения, не дожидаясь ответа.

Я выпрыгнул вслед за пулеметчиком. Привычка снимать на учениях очереди из автоматов подвела сразу же, когда с левой стороны от пулемета в направлении камеры полетели гильзы. Враг со всей пролетарской ненавистью месил окружающее пространство стрелковым оружием. Время от времени натужно чавкало неподалеку что-то крупнокалиберное. Отдельно, как свист рапиры, воздух время от времени пронизывал одиночный с СВД.

Вдруг пули начали ложиться значительно ближе. Нам с пулеметчиком пришлось упасть вдоль бойницы, вжимаясь в землю. Калибр был не крупным, но ложился более чем кучно. Камера, ничего не снимая в темноте, продолжала записывать звук. Оставленная в блиндаже рукавица не смогла защитить кожу тыльной стороны ладони с камерой от песка, который с бешеной скоростью полетел на все стороны после попадания вражеской очереди.

«Я пуст. Нужен БК», – говорит пулеметчик.

Между тем интенсивные радиопереговоры отражают картину управления боем. Передаю взводному запрос пулеметчика. Еще минута, и оружие вновь приведено в готовность.

– Командир, так страшно. Там стреляют, убить могут, – широкая улыбка на лице юноши и его горящие глаза, как и сама шутка посреди боя, говорят не о страхе, а скорее о совершенно противоположных эмоциях.
– Иди, говорю, стреляй, – с такой же улыбкой отвечает взводный, не гнушаясь сказать «слово» в симфонии боя и своим инструментом. Пока пулеметные очереди успокаивают агрессора, что не в меру разгулялся, кто-то начинает напевать какую-то мелодию, перезаряжая пулеметную ленту.
– А вам здесь не страшно? – спрашиваю пулеметчика, выловив минутку тишины.
– Какое там! Слышите, ребята даже песни поют. Подобные «концерты» как каждый день, то через день, а раз в неделю гарантировано. Сколько же бояться можно? 

Приходы и выходы различных калибров, шутки ребят, радиопереговоры, ротный, что попал на позицию, поинтересовался обстановкой, отдал какие-то приказы и тут же выскочил наверх с радиостанцией в руке, как будто он бессмертен и его не касается то, что происходит вокруг. Каждая секунда оставляла яркие впечатления и чеканилась в голове. Горящие глаза и сияющие улыбки на усталых лицах говорили о том, что этих людей в принципе не может сломать ничего. Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле часы показывали, что с момента начала боевого контакта прошло не более тридцати минут.

А потом кузнец (в гражданской жизни) и бесстрашный боец ​​с позывным «Жан», разжигая буржуйку, чтобы ребятам не было холодно в блиндаже, скажет о противнике: «Они отобрали у нас территорию и, очевидно, хотят еще. Но черт! Мы здесь. Все хорошо!». И подтвердит свои слова сияющей улыбкой.

Уже пятый год подряд, днем ​​и ночью мирное небо над украинской землей держат на своих плечах мужественные люди, настоящие герои, простые, искренние и непосредственные – украинская пехота. И пока они на своих позициях – все будет хорошо. Несомненно. Ведь кому, как не им, верить в этом мире.

Всех причастных – поздравьте сегодня с праздником!

Ведь они – Ваша армия. Ваша пехота. И пока Вы в них верите – они непобедимы!

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook 

Фото автора