На сайте «Черноморки» – история переселенки из Донбасса, журналистки Марины Курапцевой. В ней – о контрастах жизни после 2014-го; о том, как выжить, взять ответственность за свою семью и будущее вместо утопления в море депрессии и уныния, а также тех, кто никогда не сдается.

«Разглядите во мне Донбасс. Я – горячие слезы, пламя,
Пугало для «уставших» вас от войны, что ничуть не ранит
В полусвете уютных дней, перемешанных с злой молвою.
Я – Донбасс, я угля черней, горше дыма, краснее крови.
Разглядите мою печаль. Так за что мне просить прощенья?
На сутулых моих плечах сто проклятий и сто сомнений…».

Марина Курапцева изредка пишет стихи. Поэтом себя не считает. Она – журналист. Хороший. Глубокий, вдумчивый. Сейчас она работает в интернет-издании «Информатор Медиа» редактором отдела новостей. За время нашего знакомства я почувствовала, что иногда у нее просто нет кожи, – так остро реагирует на несправедливость и ложь. Но при этом она сильная и очень смелая.

Мы договорились, что эта история будет о контрастах в жизни переселенки: «Вспомни самое страшное и самое светлое, – просила я. – Мысли и чувства от ужаса до оптимизма. Ведь он есть? Его не может не быть!».

«Оптимизм – это девочка в веночке, идущая по желто-голубому пейзажу, – усмехается Марина. – Но реальность другая. Печально видеть разделение в медиа на две отвратительные категории «зрада» и «перемога». Кто-то получает гранты на «объективное освещение процессов в позитивном ключе», а кто-то ощущает последствия этих процессов, и, естественно, не верит. Не верит сначала тексту, а потом – и всем другим. Больше никому не верит.

Украинские СМИ, по моему мнению, так и не осознали, что такое война. Что топовая новость и рейтинговый сюжет может стоить жизни кому-то на оккупированной территории Донбасса и Крыма.

Очень жаль, что некоторые мои коллеги называют украинцев, оставшихся в своих домах, «поклонниками боевиков». А между тем политическая позиция мирного жителя нас, как журналистов, в принципе, не должна волновать. Но «зрадоперемога» дает отличные просмотры, кучу лайков и репостов…».

«Что меня радует? – улыбается Марина. – Меня безумно радует, что «донецкие» доказали: мы никогда не сдаемся. Мы трудолюбивые, верные слову, и невероятно стойкие. Наша суровая родина закалила нас, дала нам характер, стиль, манеры, определила ценности и ориентиры. «Наши», – значит, Донецк здесь. С нами. И другие наши города – с нами. Потому что мы их привезли с собой».

Марина родилась и выросла в Енакиево. Был свой дом и сад, построенный и выращенный с любовью папой и мамой для двух дочек… Теперь все уничтожено двумя попаданиями «Града»…

Она работала в Торецке (тогда еще Дзержинске), в городской газете, строила планы, но пришел «русский мир». Началась война. Это было дико. Вместе с друзьями Марина занималась организацией проукраинских акций, боролась за возвращение Украины. И вот над мэрией подняли наш флаг, но город так и остался «недоосвобожденным». Постоянные обстрелы и тошнотворное ощущение, что снова вернуться боевики… Она вспомнила как в начале лета 2014 года тайно, в «хлебовозке», ненадолго примчалась повидать родителей и сестру в захваченном Енакиево… Забрать родных в Дзержинск? А какая разница, где сжиматься от страха, – думала она. Кроме того, были и другие причины, по которым оставались ровно сутки, и ни минутой более, чтобы выезд был безопасным. Просто добрые люди шепнули, что ее фамилия – в расстрельном списке…

И вот в первых числах сентября 2014-го Марина Курапцева позвонила маме, чтобы сказать: надо уезжать, потому что в ближайшее время освобождения Енакиево от боевиков не будет…

«Нет особого желания вдаваться в детали первых страшных месяцев после эвакуации. Скажу только, что было самое ужасное время, и мы выдержали исключительно благодаря тому, что наша семья была и остается монолитом, – твердо говорит Марина. – И потому даже утрату дома, который разбили россияне, нам было легче пережить именно потому, что мы – вместе. У нас четверых больше никого нет».

Тогда они уехали аж во Львовскую область, в поселок Меденичи Дрогобычского района. Это была самая удаленная от Донбасса точка. 11 месяцев вчетвером жили в комнатке промерзшего насквозь общежития местного ПТУ. «Точку в нашем пребывании на Львовщине поставили слова одной из чиновниц Дрогобычской райадминистрации: «А почему вы не уезжаете в Енакиево? Там же не стреляют! Вон, наши переселенцы возвращаются, и правильно делают… Ой, да не смешите, какие там расстрельные списки…».

«В тот момент я решила за всю семью, и ни разу еще не пожалела: больше никакой помощи от госструктур, кроме материальной — для пожилых родителей. И мы, при поддержке киевских друзей, переехали в небольшой живописный поселок под Киев», – вспоминает Марина.

Наверное, когда-нибудь она напишет книгу обо всем, что пережила. У нее легкое перо, свой взгляд на мир и войну. А пока: «Киев покорил. Удивил. Заставил влюбиться раз и навсегда. Это прекрасный город с замечательными людьми, многие из которых стали моими друзьями, когда старые показали истинное лицо. Такое тоже бывает, но я отношусь спокойно, и благодарю Бога за урок, стараюсь делать выводы и никому не желать зла».

Вот тут, можно сказать, и началась светлая полоса. Очень сложно найти жилье, работу, да еще такую, чтобы хватало на оплату этого жилья. Ведь, к сожалению, никаких реальных государственных жилищных программ для переселенцев нет. Но столица дарит миллионы возможностей. И Марина работает по специальности. Сайт «Информатор-медиа» (региональный), где публикует новости Луганской области – оккупированной и украинской.

«…Мне нравится моя работа, – признается Марина Курапцева, – несмотря на периодическое эмоциональное выгорание (в таком случае я меняю направленность или место работы). Я чувствую, что нахожусь на своем месте. Приоритеты – проблемы переселенцев, правозащита, объективное освещение событий (сейчас объективность стала редкостью, поэтому я поставила ее тут отдельным пунктом). Я хочу большего: верховенства права в моей стране, мира и покоя гражданам, свободы слова, соблюдения прав человека… И считаю, что у нас впереди много работы».

Но эта история – не социальная реклама о том, как все стало хорошо. Боль огромных утрат постоянно живет в душе: то ослабевая, то нарастая и накрывая мраком. И причин тут много: от личного горя – скоропостижной смерти лучшего друга в оккупации, – до фейсбучного «зрада»-«перемога».

«Близятся выборы, – размышляет Марина Курапцева, – и на теме оккупированных территорий спекулируют все, вовлеченные в предвыборные кампании, а ведь цена вопроса – судьба страны в целом. Тут важно помнить, что переселенцы голосовать не будут. Из электорального поля нас, похоже, оттеснили на долгие годы. Непостижимо, как в стране, которая стремится в Европу и приняла европейские, христианские ценности, могут вот так поступать с собственными гражданами, с Конституцией!

Но, безусловно, меня продолжает радовать, что мы создаем рабочие места. Да, это трудно, и получается только у единиц. Но получается же!

Меня радует, что я не работаю под гнетом «Партии регионов», что только я влияю на содержание моей статьи. Но при этом знаю о случаях агрессии и насилия по отношению к журналистам. Очень не хочется, чтобы свобода слова в Украине превратилась в красивый миф. Очень важна активность общества: требовать расследований, контролировать их ход, актуализировать информацию о насильственных преступлениях против журналистов.

Несмотря на проблемы, я не разучилась радоваться жизни. Считаю это достижением. Но самое, пожалуй, главное, что меня радует: единство народа – не миф. В Бородянке, где мы живем, с удовольствием общаемся с людьми, у нас прекрасные соседи. И, насколько я могу судить, поколесив по Украине, люди стремятся к миру и достатку. А это самое главное. Да, мы спорим, иногда ссоримся. Мы по-разному смотрим на политику. Носим разные вышиванки. Готовим разную еду. Молимся по-разному, или не молимся вовсе. Но объединяет нас Украина, которой мы все желаем добра».

Автор: Елена Шарпанская
Фото из Facebook Марины Курапцевой