В 2014 году, когда Россия ввела свои войска на Донбасс, а на мирную территорию, спасаясь от войны, хлынул поток растерянных людей, лишившихся дома, в Украине впервые произнесли термины «переселенец», «внутренне перемещённое лицо». Мы все мало знали о войне, о последствиях вооружённого конфликта, о расслоении общества, о нарастании агрессии внутри страны, о действии пропаганды и социальной напряжённости.

И случилось так, что переселенцы довольно быстро превратились в одну из наиболее дискриминируемых групп в украинском обществе: даже руководитель одного из наших силовых ведомств, не стесняясь в выражениях, посетовал на то, что переселенцы, мол, «ухудшили криминогенную обстановку в стране», а украинские медиа почти в один голос подпевают таким высказываниям. Попробуем сформулировать и оспорить основные мифы о переселенцах.

«Вы не защитили». Этот миф касается всех жителей Донецкой и Луганской областей, которых коснулась оккупация и война, но по понятным причинам напрямую он высказывается напрямую только переселенцам, а жители оккупированных территорий читают об этом, например, в соцсетях. Некие «патриотически настроенные» граждане полагают, что они бы не впустили оккупантов в свои населённые пункты, потому что «у нас бы по всему селу колокола зазвонили, и дети с вилами повыбегали бы».

Итак, «мынезащитили». Когда я слышу такие обвинения (а я слышу их довольно часто), обычно отвечаю вопросом на вопрос: «В тёмном переулке вас встречает гопник с ножом. В сумке у вас кошелёк, а в кошельке – последние деньги на лекарство для тяжелобольного ребёнка. Как вы будете защищать ваши деньги, и будете ли вы предателем после того, как – а я вам это гарантирую – вы не защитите эти деньги?». В большинстве случаев люди задумываются, и тогда я снова спрашиваю: «А как я должна была защищать мой город сначала от российских агитаторов, а потом – от танков и «градов», от российских военных? Если даже правоохранители не вмешались в происходящее».

Как правило, удаётся найти контакт и объяснить, что бросать подобные обвинения в лицо человеку, вследствие войны потерявшему имущество, сбережения, дом, и, возможно, близких, – по крайней мере, очень жестоко. А если подумать – и бессмысленно.

Но можно придерживаться тактики оппонента. И задать прямой и подлый вопрос. «А как жители остальной Украины помогли жителям Донецкой и Луганской областей противостоять пропаганде, агитации? Почему на Киевский Евромайдан хлынул поток украинских активистов из Донбасса, а на Донецком Евромайдане не наблюдалось жителей Винницы, Львова, Ивано-Франковска, Киева, Днепра, Дрогобыча и так далее?». Разве я, потеряв дом, не имею права хот бы раз задать такой вопрос – если уж меня на протяжении почти пяти лет бомбардируют массой вопросов – и куда неприятнее этого?

«Они ленивые, не хотят работать за небольшую зарплату». Есть такая фраза: «Начни с себя». Предлагаю согражданам, которые возмущены «завышенными требованиями» переселенцев по оплате труда, начать с себя и своего окружения, и подсчитать свои доходы и примерные доходы своих близких и друзей, коллег, сослуживцев.

А теперь представьте, что вчера (полгода, год, три года назад) в 200 метров от вас и ваших близких рвались снаряды, и вы чудом смогли сбежать, прихватив паспорт. Представьте, что постоянного жилья, посуды, средств гигиены, лекарств и даже лишней пары белья или зубной щётки у вас нет. Представьте, что на четверых у вас осталось 567 гривен. Представьте, что расселили после эвакуации вас в промёрзшем от пола до потолка общежитии в глухом селе. Представьте, что в ближайшем населённом пункте в центре занятости вам предлагают «учиться на уборщицу номеров в отеле», а оплата труда на этой предполагаемой работе – меньше, чем оплата вашего проезда за месяц. Представьте, что в общежитии уже «намекают на выход», а арендовать жильё – очень дорого, и работы нет. Представьте, что от аренды вам систематически отказывают из-за «донецкой прописки». Представьте, что жильё вы нашли, но заплатить надо за первый и последний месяцы + залоговую сумму. Получается, в среднем, от 25 до 45 тысяч гривен (и это не самый высокобюджетный вариант).

Представьте, что, исходя из перечисленных выше причин, вы просто в целях элементарного выживания обязаны найти высокооплачиваемую работу. Вы не можете позволить себе устроиться уборщицей и жить в хлеву – потому что с теперешними ценами на рынке аренды жилья вам не хватит даже на хлев. И представьте, что вам в лицо говорят: «Какие вы, переселенцы, привередливые! Знаете, с чего мы начинали?!». Так вот, переселенцы – не «начинают». У нас всё было. И теперь мы начинаем жизнь с нуля – не со школьной скамьи, и не в бесшабашную золотую пору студенчества. Мы бросаем дома, теряем близких, лишаемся здоровья. А на мирной территории часто не видим ничего, кроме работы. Наверное, не слишком справедливо говорить нам: «А нам тоже нелегко».

«Они не любят Украину». Вначале, давайте попробуем понять, какую именно Украину подразумевают приверженцы такого мифа. Я переселенка из г. Енакиево Донецкой области, и я люблю леса, поля, реки, моря, пшеничное поле, бескрайнее небо, широкую степь и горные вершины моей родной страны; я люблю наших замечательных, трудолюбивых, красивых, мудрых, добрых и разносторонних людей; я обожаю украинскую культуру, с удовольствием говорю и пишу по-украински.

Но! Я не люблю ту машину пыток, в которую по отношению к дискриминируемым категориям (в том числе, и к нам, переселенцам) превратилось государство Украина. Не люблю лицемерных политиков, обещающих вернуть мне и моей семье наш дом (пока они обещали, дом уже успел разбить российский снаряд). Я не люблю, когда принимают постановления, обязывающие переселенцев проходить какие-то унизительные проверки и жить по «переселенческой справке», без которой нельзя ступить на мирной территории и шагу в любой инстанции. Я не люблю, когда в миграционной службе, в ответ на вопрос о том, как получить заграничный биометрический паспорт, опуская глаза, мне говорят: «Ой, вы переселенка? Тогда лучше и не пытайтесь».

А, интересно, поклонники этого мифа любят государство? Любят километровые счета за коммунальные услуги? Любят смотреть на то, как принимаются «драконовские» законы, против которых боролись и борются активисты Майдана? Любят «преобразования» в сфере медицины, образования, в пенсионной сфере? Нравятся ли им новые полномочия Минюста, когда речь идёт об имущественных правах? Не думаю…

Но больше всего я не люблю (нет, даже ненавижу), когда между государством Украина и страной Украиной пытаются поставить знак равенства. На мой взгляд, это сознательная манипуляция.

«Они любят Россию, они позвали войну». Мой самый «любимый» миф из всех существующих. За годы вынужденных путешествий по Украине я посетила множество городов, сёл и посёлков, и мела достаточно времени для ознакомления с настроениями украинцев по обе стороны линии разграничения.

Вот вы – как давно вы беседовали с коллегой, знакомым (-ой) о ситуации в стране? Наверное, вы общались исключительно патриотическими лозунгами, плакали слезами умиления при слове «Украина», и в исступлении рвали на груди последнюю вышиванку? Наверное, я всё-таки думаю, что нет. Просто потому, что нормальные люди так себя не ведут. Но, если держать любовь к своей стране в глубине души, и говорить об этой любви делами и поступками, – прекрасно и действительно патриотично, то говорит ли о патриотизме постоянное выказывание ненависти к России?

На мой взгляд, слова вообще мало что значат. Значения словам придают люди. В какой-то момент пропагандисты создали образ «дамбасян», которые «позвали русский мир», и страна – поверила. Поверила, потому что стране, теряющей сыновей и дочерей, нужно иметь врага, до которого можно дотянуться. И пнуть.

Думаю, войну зовёт (и не куда-нибудь, а прямо в свой дом) любой, кто сеет ненависть и вражду внутри собственного народа. Ведь, если у человека не срабатывает сочувствие и сострадание, то должна сработать хотя бы логика. Сидит Путин в Кремле, и тут по телевизору (случайно заблудившееся раша-тудей-сюдей) голосом коренной дончанки Марьванны (с поволжским акцентом) вещает: «Самаааа-та я из Даааанецццка, да вот хааачу, штобы Путин пришёл». И он идёт. Не смешно? Мне – спустя пять лет – скорее, хочется плакать.

Это неполный список мифов о переселенцах, которые существуют в украинском медиапространстве. Важно понимать, что выгодны такие стереотипы в отношении одной из самых уязвимых категорий не вуйкові у львівському селі, а Кремлю. Именно потому, что, занятые выяснением внутренних вопросов, мы имеем все шансы постепенно окончательно забыть, где наш враг. Для меня враг был, есть и будет – в России.

Автор: Марина Курапцева
Иллюстративное фото dniprograd.org