Разобраться во всем самому, принять единственно правильное решение: не предавать, не лгать, пойти против окружения. Офицер ВСУ не только сам вышел из Крыма, но и вывел 65 своих подчиненных, сохранив батальон для дальнейшей службы.

Сегодня подполковник Алексей Никофоров возглавляет пресс-службу Сил специальных операций Вооруженных Сил Украины. А в 2014-м, в Керчи, заместитель командира 501-го отдельного батальона морской пехоты по работе с личным составом, он выдержал напор российской пропаганды, давление сослуживцев, не поддался на посулы друзей-офицеров с триколором на шевроне, и остался верен присяге на верность Украине.

Февраль-март 2014 года в Крыму для многих военных оказался сродни ударом шашкой, когда окончательно рубятся старые связи и даже семьи. «Мы были подняты по тревоге и выполняли план мероприятий по обеспечению антитерростической деятельности, были в состоянии повышенной боевой готовности, вспоминает Алексей Никифоров. – Т.е, когда к нам пришли «зеленые человечки» без шевронов – мы не удивились, более того, мы их знали. Надо отдать должное тем, кто планировал эту операцию по оккупации Крыма. Они все это просчитали хорошо, и они это долго планировали. Они же пришли не как захватчики и оккупанты, а как гости, со словами: «Мы пришли защищать вас». «От кого вы собираетесь нас защищать?» – спросили мы. «Как от кого? От правосеков, от неформалов, от крымских татар, которые вот-вот подымутся». И это было 1 марта 2014 года. Понимаете, мы вместе занимались на полигоне, который был в подчинение у РФ, играли в футбол. И со многими российскими командирами дружили. И никто из нас не видел в них врага…».

«Когда говорят, что если бы вы тогда начали стрелять, – говорит Алексей Никифоров, – то хочу спросить: а кто такой приказ мог отдать? В законе прописано, если нападают, надо защищаться, в уставе прописано, что если твоей жизни угрожает опасность, можешь применять оружие, если нельзя предотвратить это любым другим способом, а в мирное время применять оружие может только часовой. И россияне, зная эту ситуацию, на склады не нападали, никто воинские части не захватывал, часовых не провоцировали… Машины, которые, вроде как, блокировали части, – это было для видеокартинки, мол, у нас машина заглохла. В Балаклаве, например, когда пограничный катер закрыл бухту, он «сломался». Если бы кто-то из наших открыл огонь, – это была бы агрессия со стороны Украины. Это первое, а второе, те военные, которые пришли к нам, они служили в Черноморском флоте, а по Харьковскому соглашению 2010 года, до 28 тысяч военнослужащих РФ могло находится в Крыму».

Алексей Никофоров родился в Кирове. Детство провел в казахском городе Джамбуле. Потом семья переехала в Украину, и школу будущий офицер заканчивал в Черкассах. Дальше было военное авиатехническое училище в Василькове, с 1995 го служба в рядах Вооруженных Сил Украины в Керчи. Наверное, там бы и остался после выхода в отставку, ведь, чем плохо жить на курорте в хорошей квартире, видеть, как растут и крепнут у моря дети? Но Алексей Никифоров с женой и двумя детьми согласился жить в общежитии Национального университета обороны Украины, куда поступил учиться после выхода из Крыма.

Из 308 военнослужащих его батальона лишь 65 остались верными присяге. Теперь, спустя четыре года, имея за плечами такой опыт, учебу в университете обороны, стало понятно, как давно и четко все было спланировано.

«Ведь гибридная война – это война без плана, – рассуждает Алексей Никифоров. – Я вижу это так: у РФ есть замысел, она делает какой-то шаг и смотрит на нашу реакцию. Первые попытки были в 2003 году – остров Тузла. И моя часть участвовала в тех событиях самым непосредственным образом.

Как было. Керченский пролив принадлежит Украине, остров Тузла – в середине – образовался в 1925 году, когда сильный шторм размыл большую косу и оторвал небольшой кусок суши от Таманского полуострова. Остров (три квадратных километра) в 1941 году был передан Крымской области, которая в 1954 году вошла в состав Украины. Но россияне же помнили, что это была когда-то часть Краснодарского края, и в 2003 году стали насыпать песок там, где размыло штормами, и делать из острова полуостров, чтобы снова присоединить его к РФ. И тогда встал вопрос о статусе пролива, о границе по морю или по шельфу. Пограничники попросили у нас машину с громкоговорителем на крыше. И начальник погранслужбы обращался к товарищам морским пехотинцам РФ: «Не оставляйте свои семьи заложниками в Севастополе. Остров Тузла – наша территория». Ту ситуацию разрулили на высшем политическом уровне. Теперь понимаем, что не совсем».

Алексей Никифоров честно признался, что до 2014 года считал себя (как и многие в Крыму) «пророссийски настроенным шовинистом». Оно и понятно – набор пропагандистских штампов, успешно работающих и сейчас: Крым всегда «был территорией» России, Украина ни в коем случае не должна уходить от ее берегов. «Но мое мировоззрение развернулось на 180 градусов после заявления Путина о том, что «зеленых человечков» в Крыму нет, – говорит Алексей. – А они пришли к нам после того, как был занят Кабинет Министров Крыма и Верховный Совет.

Ведь керченцев политика вообще не интересовала. Украинское телевиденье никто не смотрел, все антенны были настроены на Россию. И когда в 2013-м на Майдане побили студентов, только единицы включили 5 канал. Но в 2014-м начались убийства, и Алексей уже не отрывался от прямоэфирных украинских новостей. «…Звучала «Плине кача», я со слезами сидел, – вспоминает офицер, – и не мог понять, как в наше время, в мирном городе такое возможно. И в голове – целая буря, просто разрыв мозга… И тут приходят «зеленые человечки» и говорят, что «защитят». А потом они начали отрубать все украинские и крымские каналы… Потом президент страны рассказывает на весь мир, что «зеленых человечков» нет, а они вон, в нескольких метрах. Значит, все ложь. И когда я не согласился перейти на сторону врага, и меня попросили уйти, я российскому каналу сказал, что теперь понимаю Степана Бандеру. Я понимаю ребят из УПА, которые стояли за свою землю. И сегодня я с гордостью ношу мазепинку, потому что она вызывает у крымских запроданцев и российских оккупантов жуткое раздражение.

Когда мы вышли в Николаев, буквально на второй день поехали в Киев, на Майдан, чтобы своими глазами увидеть правду, поклониться этому подвигу, этой жертве. Мы видели обугленный Дом профсоюзов, Крещатик без тротуарной плитки, в палатках. То, что сделал народ Украины во время Майдана, Крыма, Донбасса – это феномен, который будем еще изучать. Теперь однозначно можно сказать, что народ и армия едины. На ошибках, жаль, что они очень трагические, учимся. Я думаю, что впредь за свою независимость будем стоять горой».

Алексей Никифоров скромно умалчивает о своей роли в том, что родной батальон не был расформирован, что удалось вывести людей, архив, технику, и сегодня боевая единица охраняет южные рубежи Украины, о том, что выучил украинский и о том, что 4 года назад в Крыму его, русского, называли бандеровцем…

Автор: Елена Шарпанская
Фото: Виталий Головин