Время от времени Путин дает пресс-конференции, выслушивает вопросы, дает ответы, чересчур пересыпанные пословицами, обещает «взять под личный контроль» мелочные и не очень просьбы простых россиян. Царь выходят к народу.

Сначала все было прилично. Превосходная организация пресс-конференций, дежурные заявления, красивая картинка. Потом многое стало повторяться, стало скучновато. Ну а теперь нескучно. Ответы Путина становятся все более экстравагантными, в стиле «– Что случилось с подлодкой «Курск»?» – Она утонула». Но поскольку чудаковатость у него раньше так сильно и часто не проявлялась, осмелюсь предположить, что всему виной неумолимый возраст или психические отклонения.

17 октября Путин выступил на собрании ежегодного международного дискуссионного клуба «Валдай». Не суть важно, чему он был посвящен. Важно, что это была очередная контрольная точка, царь опять явился народу. И его народ, похоже, искренне его поддерживает, или до смерти боится. Но чем дальше, тем страшнее это слушать. Сидит, значит, Путин, на вопрос отвечает:

«Наша концепция – это ответ на встречный удар. Для тех, кто знает, не нужно говорить, что это такое, для непосвященных скажу еще раз. Это значит, что мы готовы и будем применять ядерное оружие только тогда, когда удостоверимся в том, что кто-то, потенциальный агрессор, наносит удар по России, по нашей территории… Когда мы убеждаемся, что идет атака на Россию, только после этого наносим ответный удар. Конечно, это катастрофа, но мы не можем быть инициаторами этой катастрофы. Агрессор должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы, жертвы агрессии, мы как мученики попадём в рай, а они просто сдохнут, потому что даже раскаяться не успеют», – закончил Путин улыбаясь.

И в этой цитате все прекрасно. От лирических отступлений, снисходящего к овцам пастыря («для тех, кто знает, не нужно говорить, что это такое, для непосвященных скажу еще раз»), до просиявшего лица, когда он говорил о рае для россиян и сдохнувшем нераскаявшемся агрессоре… «Конечно, это катастрофа, но мы не можем быть инициаторами этой катастрофы». Но приумножить в разы эту катастрофу Путин всегда готов. Как исламистский террорист, который ждет счастливого билета в край гурий. Как обезьяна с гранатой. Как опасный сумасшедший, чью беспокойную голову жизнь никак не покинет, и от этого всем только хуже. Он в некоторых ответах часто повторял мысль, что он ничего не боится, что страх и Россия – понятия несовместимые. И во всей этой истории есть еще два неприятных момента.

Во-первых, Путин – это внешнее проявление России. Он не взялся бы из ниоткуда. Если бы большинство его не поддерживало, пусть даже и пассивно, он не появился бы. Или был бы свергнут, как Янукович в Украине. Но позиции Путина прочны, хоть рейтинг и спорен.

Во-вторых, решение о применении ядерного оружия принимает президент России. А военная доктрина России гласит: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». То есть Путин на «Валдае» артистично врал. Не в той части, где сумасшествие и предвкушения убийств. А в той части, где он сказал об отсутствии возможности превентивного ядерного удара. Ведь она не только есть. Она, благодаря широким условиям доктрины, лежит на поверхности.

Автор: Пылып Дикий
Фото: Barbara | durdom.in.ua