19 мая в России будет День памяти жертв политических репрессий… Удивились? Помечтали? Ладно, нет у них такого дня, разыграла я вас. Это у нас будет такой день, как и каждый год. Третье воскресенье мая, двенадцатый раз подряд. А в России тоже важный день будет. День русской печи. Серьезно, вот пруф. В России о репрессиях говорят скорее всего меньше, чем о печках да Иванушках верхом на них.

Еще за несколько недель до Дня памяти украинская фейбучная лента новостей запестрела реальными историями пользователей о дедушках-прадедушках, которым досталось от Сталина и его паранойи. И вдруг я наткнулась на пост, который не был похож на остальные. Во-первых, его написал россиянин. Во-вторых, ммм, с другой стороны, что ли. Это пост журналиста Владимира Яковлева и нет, я на него не подписана. Кто-то сделал перепост написанного еще в 2016 году. Но как же в тему, друзья мои.

Вот так он начинается: «Меня назвали в честь деда. Мой дед, Владимир Яковлев, был убийца, кровавый палач, чекист. Среди многих его жертв были и его собственные родители. Своего отца дед расстрелял за спекуляцию. Его мать, моя прабабушка, узнав об этом, повесилась. Мои самые счастливые детские воспоминания связаны со старой, просторной квартирой на Новокузнецкой, которой в нашей семье очень гордились. Эта квартира, как я узнал позже, была не куплена и не построена, а реквизирована − то есть силой отобрана − у богатой замоскворецкой купеческой семьи». Читать жутковато, уважения к автору – масса, подозрений, что было написано не просто так, а по какой-то неизвестной нам причине – тоже.

Но акцент я хочу сделать на другой мысли Яковлева: «Мне кажется, мы сильно недооцениваем влияние трагедий советского прошлого на психику сегодняшних поколений. Нашу с вами психику. По сей день, прощаясь, мы говорим друг другу «До свидания!», не сознавая, что «свидание» вообще-то слово тюремное. В обычной жизни бывают встречи, свидания бывают в тюрьме. По сей день мы легко пишем в смс-ках: «Я напишу, когда освобожусь!» Когда ОСВОБОЖУСЬ…».

Как мы через поколение или даже через несколько поколений после тех, кто знает о репрессиях не по наслышке, живем? Чего на самом деле боимся, с чем внутри себя боремся и от чего хотим освободиться? Насколько сильно в гены нам нагадил «совок»? И самое главное: когда и как мы или наши дети избавимся?

В общем, прочитав пост, я крепко задумалась о том, почему не слишком люблю пересекаться с соседями и до сих пор не повесила на входную дверь циферки с номером квартиры и кнопку звонка. Почему для меня принципиально до последней капли выдавливать зубную пасту из тюбика и так стыдно выбрасывать испорченные продукты. Кроме воспитания, это что-то подсознательное, откуда-то из 33-го и 37-го, что-то о голоде и доносах. И о том, что о своем достатке лучше помалкивать. Задумайтесь и тоже найдете в себе память о том, о чем никак не можете помнить.

Комменты под постом — отдельная тема, развивать ее не буду, оставлю тут только один: «Бандеровская реальность нынешней Украины не лучше. Те же репрессии, пытки, убийства». Ага.

Автор: Ольга Бродская

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook