С Вячеславом Куприенко познакомилась в 2009 году. Ожидала увидеть сурового офицера-афганца, который пишет и исполняет песни о той войне. А Слава оказался улыбчивым и юморным. И песни его были очень хорошие. И еще он меня тогда поразил. Сказал, что написал сказку про Мышонка, которую мечтает издать. Мы тогда говорили о чужой войне и не представляли, что она придет к нам в дом, что отрежет для Славы возможность бывать в родном Алчевске на Луганщине, что бывший офицер разведки, получивший в Афганистане два ордена Красной Звезды, будет писать новые песни о другой войне и ездить в район ведения боевых действий с концертами.

«Первую песню написал 30 лет назад, в 1988 году. Тогда я был исследователем человека на войне: как он ведет себя, что переживает, когда друг погибает, отношения с родителями, с мамой, с родиной, с ностальгией. Эти вещи вечные. У меня есть песня «Арифметика боя»: «Всего лишь один окажется много, когда это именно ты». Там ни слова про Афганистан, а сейчас эту песню поешь, будто сегодня ее написал».

«Я недавно прикинул, что где-то 7 концертов из более чем 250 были сорваны в 14-15 годах именно из-за обстрелов, – вспоминает Вячеслав Куприенко. – Под Дебальцево, помню, сидим в блиндаже, сверху взрывы, пули свистят, я пою, ребята хлопают… Я их, правда, сразу огорчаю, что пою только свои песни, по заказу не исполняю. Но с первой вещи устанавливается контакт, и дальше все идет как надо. На войне людей не обманешь, они сразу чувствуют настоящий ты или нет. В 14-м году пел им афганские песни. И до сих пор еще пацаны просят их спеть. Удивительно даже».

Бывший тактический разведчик, Вячеслав Куприенко решил, что словом и песней будет полезнее, чем с автоматом. Он честно признался, что как 30 лет назад – уже не сможет, а на более высоком офицерском уровне – еще не готов.

Одного-двух афганцев встречает почти в каждом подразделении. Но эта война очень четко все разделила: «Мы оказались в плену одной из многих мифологем. Мыльный пузырь под названием «боевое братство» в 14-м году лопнул. Надо понимать, что афганцы – это не какая-то политическая партия навеки веков, то есть, если был в Афгане, значит все с одной стороны. С какой? Мы тогда были призваны и воевали. А теперь получается, что они, в плену тех старых мифов, тянут нас обратно в Советский Союз.

Проблема Донбасса – это проблема самоидентификации, которую я прошел, живя под Киевом с 1992 года: русский язык, потом переход на украинский…

«Русским можно быть по крови, как я – полукровок, а по политическому самосознанию – я украинец. А там люди до сих пор не знают, кто они. Я этот вопрос для себя решил с началом Майдана. Я мучался: как же я говорю на русском языке, но в Россию меня не тянет, мне там не комфортно, а тут – комфортно.

Я помню, что во время Майдана меня смущал портрет Бандеры. И в январе 2014-го я набрался смелости (это для меня поступок был) и просто почитал его биографию. А там надо перевернуть все сознание, чтобы почитать и понять, что он за Украину боролся. Я сейчас всем говорю, и в песнях тоже, что мы в Афганистане были оккупантами. Такими же как они сейчас в Сирии, на Донбассе и в Крыму. По одному щелчку: «оказать помощь братскому афганскому народу». Какой братский? Все вокруг братья – сирийцы, украинцы. Не знают ни языка, ни культуры, но братские. Да и само это – братство, дружба народов – вымышленные понятия, пустой звук. Дружба может быть только между людьми».

В марте 2014 года, когда Крым уже оккупировали, Слава написал стихотворение «На крымском перекрестке». Там были вот такие строки:

«Патрон в патронник? Узнаю – спецназ!
В кого ты целишь, парень из Рязани?
В меня? За что? Ах, у тебя приказ!
Я с этим словом выживал в Афгане…
Кто нас там ждал? Дуканщик из Газни?
Мулла или дехканин из Герата?
Увы! «Хотят ли русские войны?»
прицельно пели наши автоматы.
И вот ты здесь, в Крыму, поешь о том,
что ты меня спасаешь от фашизма…
Кто оккупант? Кто в мой ворвался дом?
Ты разберись получше в этом «-изме».

Выложил в сеть. И один знакомый россиянин, офицер спецназа, написал Куприенко длинный рифмованный ответ. По сути, что это захват и незаконная аннексия чужой территории – ноль возражений, зато среди личных оскорблений был совершенно потрясающий эпитет – Кобзарь спецназа.

«Это ярчайшее подтверждение того, насколько мы разные цивилизационно, – рассуждает Вячеслав. – Я когда об этом на концертах говорю, все начинают хлопать… И так во всем. Они называют нас укропами, а мы пришили себе шевроны с укропом, называют нас карателями, а ребята в Киеве открыли ресторан «Каратель». Мы их высмеяли. И да, я – Кобзарь спецназа. Езжу по фронту с гитарой».

Слава не любит оглядываться назад. Это я своими вопросами вынуждаю к воспоминаниям. Да, влиться в гражданскую жизнь после Афгана было непросто. В поисках заработка пришлось даже с китайского перевести книгу по фен-шуй. Но при этом опаленная войной и смертью душа выплескивалась на бумагу не только стихами, но и трогательными рассказиками о Мышонке: «Так любил помечтать – спасу нет. Возьмет свою любимую мечту, положит ее аккуратненько как ребеночка, распеленает – и мечтает. Так сладко, так здорово он это делал, что залюбуешься. Так страстно мечтал, что все мышата во дворе ему завидовали и просили дать им помечтать его мечту. Но он никому свою мечту не давал. Вот вы, например, отдали бы свою мечту? То-то же! Вот и он не отдает. Отдашь кому-нибудь свою мечту и все – нет ее. Потому что сразу ее будут мечтать все во дворе. А что потом Мышонку делать? Сидеть и новую мечту выдумывать? Попробуйте сами выдумать мечту. Знаете как трудно! А когда все его мечту узнают, да вместе мечтать начнут, то это уже будет не его мечта, а дворовая. А Мышонок был просто сам по себе. Не нравились ему общие мечты, какие-то они не живые, не сердечные».

Книга получилась светлая – детская и взрослая одновременно. Очень долго шла к читателям, но когда пришла, сразу полюбилась. Потом талантливая киевская поэтесса Татьяна Яровицына перевела ее на украинский язык. И теперь уже «Мишасько» ждет доброго издателя.

Война на востоке Украины очень многое поменяла в жизни моих героев. Для Вячеслава Куприенко несколько последних лет – это осознанный переход на украинский язык в общении и творчестве.

Два года назад вышел его альбом «Соняхи», где половина песен на украинском языке – про Майдан и войну. В альбоме, над которым Вячеслав Куприенко работает сейчас, все песни на украинском. Да и содержание стало несколько иным. Это его философский взгляд на Украину, на себя самого – «Урок історії», «Шлях мого українства» или «Час народу».

«Я человек сомневающийся, – смеется Слава. – Мне интересно докопаться до первоисточника во всем. И я сознательно пришел к Украине. У Тани Яровицыной есть стихотворение «Україна». Казалось бы, сколько уже песен с таким названием написано. Никого не удивишь, но Танины слова пробирают до мороза по коже. А когда такое чувствую, рождается песня.

«Україна – це вибір: чи сином землі, чи – ніким.
Україна – це ми, а не поділ на я та край мене.
Україна – це мур, що стоятиме сотні віків,
Україна – це світ не відкритий, тому незбагненний.
Україна – це вчинок, це сум відчайдушних вагань:
другу допомогти, а чи досі не знаній людині.
Хто ще не зрозумів – Україна – це дар, а не дань,
будьмо віддані їй, небезпечній своїй Україні».

Автор: Елена Шарпанская
Фото: Виталий Головин; из Facebook Вячеслава Куприенко