Что мы знаем про Донецкий аэропорт и его защитников? Два терминала, одна диспетчерская вышка, 4000 метров взлетно-посадочной полосы. 242 дня ожесточенных боев. Каждый день – десятки обстрелов. Тонны снарядов и патронов. Более 200 защитников, погибших в боях. Более 500 раненых. Более двух десятков украинских воинов, плененных пророссийскими боевиками. Десятки единиц уничтоженной военной техники. Бессчетное количество выкуренных сигарет. Один символ чего-то большего, чем просто мужество.

А еще эти 242 дня прячут тысячи и тысячи историй. Историй об оборванных человеческих жизнях. Не только тех, кого забрал Донецкий аэропорт, но и тех, кому его защитники были дороги.

Историй о чудесном возвращении домой. Истории про семьи, которые медленно томились мучительным ожиданием, которое люто выжигает нервную систему. Истории про секунды выдоха того, совершенно особого облегчения, которое возникает, когда весь массив тревожной информации перекрывает единственная мысль: «Живой!».

Историй про скрытые травмы и ранения, потому что «это же царапина, справлюсь, а пацанам помощь нужна». Историй про очень странные, но до слез смешные шутки. Потому что когда страшно – надо смеяться. А когда очень страшно – надо смеяться так, чтобы смеялись все вокруг, иначе не справишься.

Трогательные бытовые мелочи, которые мелькают везде, и которых не ожидаешь от суровых вояк. Историй про бои и штурмы, в которых можно расслышать все. Буквально: весь спектр человеческих эмоций, нереальные повороты сюжетов, базовые правила выживания, практические советы по психологии. Все.

Историй про то, каково это, возвращаться из ада, в котором и выжить-то нереально. Историй про героизм, который так не похож на описанный в книжках пафос героев. В этих историях героизм – это спокойное умение оставаться хорошим человеком в категорически неприспособленных для этого условиях. И патриотизм в этих историях тоже очень ровный, без истеричных перегибов, но с непоколебимой уверенностью в том, что нужно защитить свое и отстоять справедливость.

Еще в этих историях есть непрекращающееся удивление тому, что тела погибших противников часто никому не нужны. И тому, что к своим погибших и раненым они относятся без тени минимального уважения. Впрочем, это другая история. Чтобы ее понять, нужно для начала посчитать погибших противников. Но они с такими подсчетами не спешат.

Каждая такая история – кусочек человеческой жизни, из которых, как из квадратиков мозаики, состоит образ того единственного символа, которым для нас последние годы являются Киборги.

Ставшие «киборгами» после признания одного из столкнувшихся с ними боевиков: «Я, блин, не знаю, кто защищает донецкий аэропорт, но мы их три месяца выбить не можем. Пробовали штурмовать – нам таких вломили – мы отошли. Начали накрывать «Градами» – они ныряют в подземные коллекторы канализации… Решили коллекторы залить стоками. Зафигачили «Градами» – они под землю, мы заливаем коллекторы. И типа захватываем территорию аэропорта. Я не знаю, кто там сидит, но это не люди – это киборги».

Автор: Евгения Мазур