Про поэтапное развитие Минского процесса на 2016 год, конституционные изменения в Украине, а также вероятность проведения референдума по данному вопросу в беседе с телеведущим Александром Янковским в эфире Черноморской ТРК говорит журналист Виталий Портников.

Во вторых Минских соглашениях говорится, что Украина должна предоставить особый порядок самоуправления ОРДЛО. Для этого необходимо внести изменения в Конституцию. Президент Украины Петр Порошенко говорит, что альтернативы нет. На Ваш взгляд, будет ли это проголосовано на очередной сессии Верховной Рады?

Сейчас все народные депутаты и президент ожидают момента, когда Конституционный суд даст разъяснения по депутатскому запросу о том, какая сессия считается очередной. Если Конституционный суд скажет о том, что следующая сессия и является очередной, то, я думаю, наберется 300 голосов. У коалиции достаточно голосов, чтобы проголосовать конституционные изменения. Но должны ли мы сейчас их голосовать? По логике Минских соглашений, каждый пункт должен последовать за предыдущим. Пункт о конституционных изменениях одиннадцатый на очереди. Поскольку главы государств приняли решение о пролонгации Минских соглашений на 2016 год, то сам этот пункт с указанием даты на конец 2015 года не имеет никакого материального смысла. Президент выступил с инициативой, которая мне кажется совершенно логичной, чтобы каждому пункту Минских соглашений было дано четкое временное измерение. Первый пункт – прекращение огня – начиная с 00:00 15 февраля 2015 года. Минские соглашения были подписаны 12 февраля. И Москва назначила дату 15 февраля для того, чтобы ее войска и наемники зашли в Дебальцево. Но обстрелы продолжаются по сей день. Первый пункт не выполняется российской стороной уже год. Второй пункт – отвод тяжелых вооружений сторонами на равные расстояния в целях создания зоны безопасности. Это должно было произойти не позднее второго дня после прекращения огня и завершиться в течение четырнадцати дней. Но не наступило дня прекращения огня. Тяжелое вооружение есть, как и было.

У наших западных партнеров есть четкая установка о снятии санкций через полгода. Они этого хотят. Когда рассматривался вопрос о продлении санкций сейчас, украинская сторона выдвигала идею про год. Российская сторона настаивала на трех месяцах. Запад принял решение в шесть месяцев. Эти шесть месяцев будут практически предвыборными периодами и во Франции, и в Германии. Пройдут земельные выборы в Германии. И я не уверен, что они будут хорошими для Ангелы Меркель, ХДС. Может жестко стать вопрос о замене кандидата от ХДС на посту федерального канцлера. Ангела Меркель будет явно бороться за свое политическое выживание. И эта борьба требует поддержки большого бизнеса. Очень многие представители большого бизнеса в Германии говорят о том, что нет никакой необходимости в продолжении санкций против России. Они рассчитывают не столько на отмену санкций, сколько на отмену российских антисанкций. Но они не понимают, что у россиян все равно нет сейчас денег на европейские продукты. Июнь-июль – это то время, когда начинается предвыборная кампания в США. И президент Обама заботится о своем образе президента-миротворца. Иран – мирное соглашение, Куба – восстановление дипломатических отношений, Россия – урегулирование конфликта. Это должно быть то, с чем Обама уйдет из Белого дома.

Не пора ли Украине поднять ставки? И, как предлагал Рефат Чубаров, на Минских переговорах поднимать вопрос о статусе Крыма?

Я с большим уважением отношусь к Рефату Чубарову, но хочу напомнить, что Минские переговоры – это не односторонний процесс Украины. Мы можем сказать, что угодно, но если наши партнеры не собираются ничего расширять, то этого сделано и не будет. Для того, чтобы Минский процесс расширялся географически и тематически, на то необходимо согласие четырех руководителей – Франция, Германия, Россия, Украина. Как Вы думаете, президент Путин будет говорить о Крыме? Захочет ли Путин разговаривать о происходящем на Донбассе с президентом Польши? Я в этом не уверен. То есть, с политической точки зрения, ставить вопрос о Крыме бессмысленно.

В какой последовательности, на Ваш взгляд, должны развиваться дальнейшие события?

Первый шаг – прописать все пункты Минских соглашений по новому году, по новому времени. Когда должно произойти прекращение огня, отвод вооружений, мониторинг. В первый день после отвода вооружения необходимо начинать диалог о модальности проведения местных выборов. Потом есть тридцать дней для подписания постановления Верховной Радой с указанием территорий. Пока мы дойдем до одиннадцатого пункта, начнется 2017 год. Мы должны исполнять международные обязательства, но они не должны нами исполняться за свой счет. Это должна быть дорога с двусторонним движением. Если наши международные партнеры решат, что это неправильная позиция, на ее основании отменят санкции в отношении России через полгода, это будет только их дело и поражение. Таким образом, они лишаться единственного рычага давления на Россию в Минском процессе, не будут никому интересны. Тогда вопрос урегулирования конфликта на Донбассе станет двусторонним – между Украиной и Россией. А Франция и Германия из этого формата просто самостоятельно исключатся. Это будет серьезный удар по Европейскому Союзу, его способности решать конфликты. Пока Россия не выполнит девять или десять пунктов, мы не должны выполнять одиннадцатый пункт. А первые десять пунктов, смею уверить, Россия не выполнит никогда. У России одна цель – добиться отмены санкций и сохранить контроль над оккупированными территориями.

То есть, Вы думаете, что изменения в Конституцию в этом году будут вряд ли проголосованы?

Во-первых, я бы советовал дождаться решения Конституционного суда. Во-вторых, надо смотреть, что Россия будет делать. Каждый новый день снижения нефтяных цен меняет ситуацию кардинальным образом. Я считаю, что мы вышли в состояние полной турбулентности в Российской Федерации. Там в любой день может произойти все, что угодно, – военный переворот, кризис, развал, социальные волнения. В Украине социальная ситуация тоже не простая. Но у нас не решен вопрос политической ответственности власти.

Премьер-министр Арсений Яценюк выступает за проведение референдума по Конституции Украины. Что Вы об этом думаете?

Арсений Яценюк является не только премьер-министром, но и лидером политической партии «Народный фронт». Если он считает, что изменения такого уровня могут одобряться народным голосованием, то он имеет полное право на такую политическую позицию. В стране много людей, которые не приемлют изменения в Конституцию. Лично я не вижу в конституционных изменениях особых проблем. Я вообще считаю, что то, что написано в Конституции, особого значения не имеет. Значение имеет реальный расклад сил. У нас в обществе трепетное отношение к Конституции, словно это не законодательный акт, а какая-то библия. Для меня важно восстановление территориальной целостности Украины, чтобы это не привело к замедлению нашего развития. Чтобы переговорный процесс привел к негативным последствиям для агрессора, а не для нашей страны. Это моя цель. У других людей может быть другая цель.

Возможно ли переформатирование правительства?

Да, возможно, но это не имеет особого значения. Сама конструкция власти не является дееспособной. Мы имеем правительство, которое является коалиционным. Вместе с тем есть глава государства, который имеет контрольный пакет акций в этом самом правительстве. Он несет за это ответственность, но при этом является главой крупнейшей фракции в парламенте. То есть, есть коалиционное правительство, которое ориентируется сразу на два центра – на кабинеты премьера и президента. Но в большей степени на кабинет президента. Это кризис гражданской ответственности, который проявляется не только у политиков, но и у общества.