Нашему корреспонденту удалось на несколько дней съездить в оккупированный Крым и поговорить с одним из самых известных крымскотатарских активистов на полуострове. Заир Смедляев живет в Крыму со времен развала СССР, и после событий 2014 года не покинул родную землю. Является членом ЦИК Курултая крымскотатарского народа и активным общественным деятелем среди крымских татар. Освещает события на полуострове, а также описывает в социальных сетях те судебные процессы, которые сейчас проходят над его соотечественниками.

В первой части интервью «Черноморке» Смедляев рассказал о жизни в тылу оккупантов, уголовных делах против крымских татар, а также предстоящих выборах.

Пригласив в большую уютную комнату своего дома, Заир Смедляев сразу, как и принято у крымских татар, выносит ароматный кофе, парварду, сладости. В комнате включен телевизор, на котором идет трансляция телеканала АТР.

Почему «Миллет» не смотрите (государственный канал на полуострове, позиционирующий себя как крымскотатарское телевидение)?

А у меня его вообще нет.

Не смотрите?

Нет, зачем?

А почему?

Что там смотреть. Я же прекрасно понимаю, что это не крымскотатарское телевидение. Это пропаганда (смеется – авт.)

Расскажите о тех делах, которые сейчас заведены в РФ в отношении ваших соотечественников.

Сейчас, скажем, несколько пакетов дел. Один из них – так называемое «дело Хизб ут-Тахрир» (организация запрещена в РФ и считается экстремистской – ред.), где есть несколько групп арестованных. По части из них судебные процессы идут в Ростове. Часть людей пока еще находится под следствием. Эти ребята находятся в Крыму. У них судебный процесс по продлению срока содержания под стражей, то есть под арестом.

Вторая группа дел – это так называемое «Дело Веджие Кашка». Рассмотрение апелляций по нему. Понятное дело, что как всегда оставят без изменений. То есть на сегодня есть несколько таких дел. Но там на уровне вяло текущей шизофрении дело. Например, дело Исмаила Рамазанова, которому подбрасывали боеприпасы, избивали при задержании. Скажем, периодически где-то кого-то диверсантом вылавливают, то есть назначают, присваивают какие-то воинские звания до генералов.

Дело «26 февраля»?

По делу «26 февраля» подали апелляцию. Был вынесен приговор. Пока апелляции не было, и ребята находятся под домашним арестом

Как считаете, чем закончатся все эти уголовные дела?

Чем должно закончиться? Если с точки зрения справедливости и законов, то должны будут всех отпустить, извиниться и выплатить компенсацию за все это. А с точки зрения той власти, которая сегодня в Крыму, то вынесут обвинительные приговоры всем. Никто не будет оправдывать, извиняться или тем более выплачивать компенсации. Все это – акции устрашения. И направлены они на то, чтобы никто не позволил себе выступать против того произвола, который творится здесь.

Как сейчас обстоят дела с обысками? Можно сказать, что их стало меньше?

Нет, обысков не стало меньше. Кстати, 15 ноября в Джанкое 30 обысков было у Свидетелей Иеговы (организация запрещена в РФ – авт.). Суть от этого не меняется. Просто назначают очередную жертву. Кстати, о Свидетелях Иеговы. Я скажу, они больше пацифисты, но их тоже причислили к экстремистской организации и вот сегодня уже то, что руку к ним протянули –говорит, что закручивание гаек будет продолжаться. То есть акции устрашения будут продолжаться. Тем более они и участвовали в выборах президента России и своих соратников приглашали. Я не знаю за кого они там агитировали, но то, что они участвовали в выборах – это я знаю. То есть по сути уже даже зажимают тех, кто более-менее был лоялен к Кремлю.

Как живется сейчас крымским татарам на полуострове?

Крымские татары, как и остальные жители полуострова, живут под постоянных прессингом. Просто по отношению к нам больше внимания. Потому что, наверное, мы более-менее такая консолидированная группа, которая как раз таки и не восприняла ту новую власть и изменения, и все остальное. Группа, которая как раз консолидировано выступает против этого. Правда формы выступления поменялись. Это не то, что раньше было: были и митинги, и пикеты, и акции протеста. Но тем не менее это есть. Есть формы протеста. Другие. Это как раз-таки неучастие в тех шоу, которые называют выборами или еще что-то. Начиная с так называемого референдума 2014 года. К чести нашего народа в этом «лохарендуме» не приняли участие ни один процент нашего народа. Как бы они потом не рассказывали.

Вот, как раз про выборы. В 2019 году будут выборы в местные органы власти в России. Планируют крымские татары участвовать?

Свободные крымские татары в этих выборах участие принимать не будут. Но часть тех военнопленных и перебежчиков, не большая часть, будет участвовать. Уже сегодня идут процессы по вовлечению в эти выборы путем даже возбуждения уголовных дел против крымских татар. И, когда уже сотрудники полиции говорят, что они никаких претензий не имеют, но говорят, что им дали задание и у вас один пусть – идти на выборы.

В каком качестве? Как кандидатам участвовать или избирателями?

Как кандидатами. По нормальным толковым ребятам возбуждают какие-то уголовные дела.

Чтобы было представительство?

Да. Чтобы разнообразить аудиторию. Где-то оказывают давление на родителей, чтобы участвовали дети и наоборот, на детей, чтобы участвовали родители.

Разве нет желающих участвовать в выборах?

Есть. Есть небольшая кучка коллаборантов. Кстати, они садились, обсуждали (участие в выборах – ред.). В интернет уже слили их стратегические планы, где они обсуждали это.

Вот, кстати, недавно на границе с Украиной были задержания крымских татар.

Задерживали тех крымских татар, которые возвращались с конференции. С Курултая и с празднования юбилея Мустафы Аъга Джемилева. От часа до семи часов их держали.

Для чего?

По сути ничего узнавать им и не нужно. Как Нариман Джелял говорит, что он публичный человек и он не скрывает, где он был. Если они хотят узнать, что я говорил, то все было озвучено в эфире телеканала АТР. Никто нигде в Киеве не прятался по подвалам. О чем говорили тоже есть информация в принятых на конференции документах. Что узнавать тут? Проверить лишний раз телефонный справочник? Но, они это могут делать и не получая в руки телефон. Тоже проблем нет. Сегодня век высоких технологий. У них удаленный доступ. Все, что в телефоне, перемещение, звонки – все фиксируется. Делать из кого-то идиота не вижу смыла. Завели в помещения (на границе), подержали, поболтали ни о чем, вывели, поморозили на улице, опять завели. И, вот этот повод, что там какая-то книжка не та, которая может нести в себе материалы экстремистского содержания. Ну, во-первых, та книжка, которая была, не включена в список экстремистской литературы. А если у человека есть там скажем отдельный орган, то его можно привлекать за возможное изнасилование? Если есть руки, то за возможное избиение? Логика их уже вообще до абсурда доходит.

То есть просто так задержали?

Да. И при чем отпустили ФСБшники, задержали таможенники, отпустили таможенники, потом опять задержали ФСБшники. То есть надо, чтобы человеку было неприятно. Атмосфера страха, напряженности. Когда на тебя постоянно давят, нервную систему немного расшатывают… Расчет же простой. Ты потом, когда тебя опять приглашают в этот кабинет, холодный, голодный, 7 часов простоял, – это тоже пытки, – и потом в пылу возмущения ты можешь что-нибуть такое ляпнуть за что тебя потом можно привлечь.

О крымском аэропорте, строительстве Соборной мечети в Крыму и реконструкции Бахчисарайского ханского дворца читайте во второй части интервью с Заиром Смедляевым.

Автор: Алексей Соболев
Фото: Крым.Реалии