Несколько блогеров обратили внимание на важный факт, который прошел незамеченным, но, вполне вероятно, вводит новую норму в российском медипространстве – еще больше цинизма, еще больше абстракции. В апреле некий россиянин из Костромской области приговорен к двум годам лишения свободы за песню экстремистского характера. Однако поражает в этом сообщении ни столько факт посадки за спетую на квартирнике песню – к сожалению, мы уже привыкли, что срок в России можно получить за что угодно. Поражает цинизм бессодержательности этой новости.

«Житель Костромы приговорен к двум годам в колонии строгого режима за исполнение песни экстремистского содержания, сообщает прокуратура региона.

Установлено, что житель Костромы 21 марта 2015 в подвальном помещении многоквартирного дома в присутствии 15-20 человек исполнил песню, текст которой содержал призыв к насильственным действиям, говорится в сообщении.

Суд признал его виновным по ст.280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности). Также мужчине запрещены публичные выступления и размещение информации в соцсетях сроком на три года.

Уголовное дело было расследовано УФСБ России по Костромской области.

Ранее мужчина уже привлекался к уголовной ответственности за размещение экстремистских материалов в интернете, отметили в пресс-службе», – говорится в сообщении «Интерфакса».

«Просто лучшие образцы кафковской прозы. Безликий господин К. из губернии Х. Точка»

Примечательно, что в сообщении не указано ни имя осужденного, ни приблизительное содержание песни, ни прочие факты, которые могли бы указать на совершенно конкретные вещи – кому и конкретно за что дали срок. Просто лучшие образцы кафковской прозы. Безликий господин К. из губернии Х. Точка.

Смысл такой скрытности лежит на поверхности – чтобы не возмущать внимания правозащитников, независимых СМИ, западных «партнеров» прочих либеральных масс очередным очень спорным судебным кейсом. Меньше информации – больше шансов, что дело утонет в информационной пучине. Собственно, так бы оно и произошло – в апреле сообщение прошло незамеченным. Рядовому россиянину тем не менее дан очень четкий сигнал – вы не защищены от репрессивной машины даже в подвале, распивая портвейн под бренчание гитары. Мы все обо всех знаем, всегда найдутся доброжелатели, которые сообщат в компетентные органы. Можно даже легко себе представить такого себя бдительного гражданина Н., который попал на квартирник по приглашению знакомых. Конечно, он записал песню на смартфон и сообщил куда следуют на фривольного К. Покусились на главное. Даже в СССР условные «кухня» и «кочегарка» были едва не главными обителями свободы – в дружеской компании человек мог себе позволить сказать, что он действительно думает. Может, потому что в те времена не было смартфонов?

О том, что активность в социальных сетях может привести к преследованиям россияне знают уже давно, сроки за «лайки» и «репосты» ссыплются как из рога изобилия. «По данным аналитического центра «Сова», число обвинительных приговоров, вынесенных в 2015 году за высказывания экстремистского характера разного рода, составило не менее 233, примерно 90% приходится на интернет», – говорится в статье РБК. По другим данным количество приговоров в несколько раз больше. Интересно, что в виде наказания костромскому К. присудили еще и запрет на размещение в соцсетях информации сроком на три года. Своего рода «вышка» для социально активного россиянина.

«Примеры крымских узников Кремля наводят не меньший ужас, чем наиболее будоражащие сознание повести абсурдистов»

К сожалению, практикуется в абсурдизме российская государственная машина и на крымчанах, волею судеб оказавшихся по ту сторону Перекопа. Примеры крымских узников Кремля наводят не меньший ужас, чем наиболее будоражащие сознание повести абсурдистов. Так, Александр Костенко получил срок за то, что якобы бросил камень в сотрудника «Беркута» во время Майдана в Киеве. Правоохранитель при этом получил жуткую травму – синяк на руке. При объективном рассмотрении это дело рассыпалось бы как карточный домик при первом же взгляде независимых юристов. То факт, что действие происходило в другом государстве, с другим законодательством, российскую Фемиду не заинтересовал. Как и очень неубедительные показания свидетелей. При этом Костенко неоднократно жаловался на пытки.

Дела «крымских террористов» и судебные процессы в отношении лидеров крымских татар также имеют явно устрашающий и «профилактический» характер. Сажают не ради справедливости, а в качестве науки всем недовольным – дабы неповадно было.

Однако российский Кафка – это не только «Процесс». Не менее точно состояние российского общества перекликается с пугающей абстракцией «Замка». Интуитивное преклонение перед властями, страх и просто животное ощущение абсурдности и бессмысленности происходящего у стороннего наблюдателя. Герои Кафки оживают на просторах страны весь двадцатый век и страшно порой представить, какое продолжение для неоконченных шедевров австрийского писателя напишет следующее поколение. Впрочем, сюжеты Кафки беспощадны ко всем героям, вне зависимости от ранга. Офицер из «В исправительной колонии» сам стал жертвой своей адской машины для наказаний, причем добровольно.

Источник: Крым.Реалии