КРИМ НАШІ
Саид Исмагилов:
Украинский феномен заключается в том, что на оккупированных территориях оказалось две трети мусульман Украины
КРИМ НАШІ
Саид Исмагилов:
Украинский феномен заключается в том, что на оккупированных территориях оказалось две трети мусульман Украины
С началом российской оккупации мусульмане Крыма сразу же оказались под прицелом. Обыски в медресе и мечетях, сфабрикованные уголовные дела и судебные приговоры, десятки политзаключенных – это реалии, в которых седьмой год приходится жить мусульманам на оккупированном полуострове.
Про дело «Хизб ут-Тахрир», российский «список экстремистской литературы», и почему оккупационная власть так боится крымских мусульман рассказал «Черноморской ТРК» муфтий Духовного управления мусульман Украины «УММА», ученый-исламовед, военный капеллан Саид Исмагилов.
Про дело «Хизб ут-Тахрир», российский «список экстремистской литературы», и почему оккупационная власть так боится крымских мусульман рассказал «Черноморской ТРК» муфтий Духовного управления мусульман Украины «УММА», ученый-исламовед, военный капеллан Саид Исмагилов.
— Говорить о Крыме с отрывом от религии невозможно. Одна из крупнейших мусульманских общин остается в оккупации на полуострове. Вам удается поддерживать контакты с ними?
— Действительно, именно из Крыма и начиналась история ислама и мусульман. Не только в Крыму, Приазовских и Причерноморских степях. Но и мусульман запада Украины, Польши, Литвы, Беларуси. Именно Крым был мощным источником исламской религии в этой части Европы. Поэтому, действительно, нельзя говорить о Крыме, не говоря о религиозной ситуации.
В оккупированном Крыму находится самая большая мусульманская община.
В Крыму находится самая большая мусульманская община. Если мы будем сравнивать со всеми регионами Украины, то больше всего мусульман находится на оккупированном полуострове. Поддерживать связи очень трудно и даже опасно. Оккупационные власти пытаются отслеживать контакты крымских мусульман с представителями духовного управления, с имамами, со мной лично, с общинами, так что любые контакты могут быть опасными.
Сейчас, с помощью современных электронных средств передачи информации, люди рассказывают, что и как там происходит, какие есть нарушения прав и свобод. Поэтому в большинстве случаев мы знаем, что там сейчас происходит.
Сейчас, с помощью современных электронных средств передачи информации, люди рассказывают, что и как там происходит, какие есть нарушения прав и свобод. Поэтому в большинстве случаев мы знаем, что там сейчас происходит.
— И что там сейчас происходит? Потому что обычно мы слышим в новостях о каких-то новых репрессивных мерах.
— Наиболее наглядным признаком и есть репрессивные меры, которые оккупационная власть применяет к мусульманам Крыма. Интересно, что мусульман выбрали неслучайно.
— Почему?
— Всегда к исламу и к мусульманам во всех регионах России применяли, как говорится, «карательные» меры. И на Северном Кавказе, и в Татарстане, и во всех регионах Российской Федерации. Россия видит в исламе и мусульманах опасность для себя. Не без основания: большинство мусульманских регионов были силой и войной присоединены к России. Очень многих это не устраивает. В людях живет историческая память. Люди видят, что уничтожаются на государственном уровне их язык, культура, самобытность, даже их религиозная идентичность. Такие настроения действительно очень распространены среди мусульман России. Поэтому в Российской Федерации ислам является нетерпимой религией. Нельзя ожидать, что к мусульманам Крыма будет какая-то другая политика.
Мусульмане Крыма в начале оккупации своим подавляющим большинством продемонстрировали несогласие. Большинство мусульман на оккупированном полуострове до сих пор демонстрируют свою гражданскую позицию неподчинения оккупантам. Они игнорируют выборы, игнорируют массовые мероприятия, которые организовывает оккупационная власть, чтобы понравиться местному мусульманскому населению. Это, конечно, не остается без внимания российских карательных органов.
Мусульмане Крыма в начале оккупации своим подавляющим большинством продемонстрировали несогласие. Большинство мусульман на оккупированном полуострове до сих пор демонстрируют свою гражданскую позицию неподчинения оккупантам. Они игнорируют выборы, игнорируют массовые мероприятия, которые организовывает оккупационная власть, чтобы понравиться местному мусульманскому населению. Это, конечно, не остается без внимания российских карательных органов.
— Если не ошибаюсь, мусульманская община Донбасса – вторая по численности после Крыма. Так сложилось, что именно в этих двух регионах есть оккупированные территории. И там, и там есть «русский мир». Кому легче – тем, кто остался на оккупированной территории Донбасса или в оккупированном Крыму?
— Украинский феномен заключается в том, что сейчас на оккупированных территориях оказалось две трети мусульман Украины. По моим подсчетам, в Украине насчитывается до миллиона мусульман, как минимум до 700 тысяч мусульман оказались на оккупированных территориях Крыма и Донбасса. Больше всего институтов – учебные заведения, мечети, общины – расположены именно в Крыму и на Донбассе, поскольку это регионы, где было больше всего мусульман.
Ситуация с Крымом и Донбассом значительно отличается. Россия взяла на себя ответственность за Крым. Она внедрила туда свои законы, свои государственные органы, государственные механизмы. Донбасс Российская Федерация не признает и напрямую туда не внедрены российские законы. Поэтому в Крыму сохраняется хоть какой-то вид законности того, что делает оккупационная власть. Все это в широком смысле – беззаконие, когда людей арестовывают, по надуманным делами дают немалый срок заключения. Но происходит хотя бы какая-то процедура: арест, суд, возможно иметь адвоката, возможно подавать апелляцию...
Ситуация с Крымом и Донбассом значительно отличается. Россия взяла на себя ответственность за Крым. Она внедрила туда свои законы, свои государственные органы, государственные механизмы. Донбасс Российская Федерация не признает и напрямую туда не внедрены российские законы. Поэтому в Крыму сохраняется хоть какой-то вид законности того, что делает оккупационная власть. Все это в широком смысле – беззаконие, когда людей арестовывают, по надуманным делами дают немалый срок заключения. Но происходит хотя бы какая-то процедура: арест, суд, возможно иметь адвоката, возможно подавать апелляцию...
— А на Донбассе?
— На Донбассе никакого вида не делают. Там нет закона, нет права, нет нормального суда, нет ничего. Если человека арестуют на оккупированной территории Донбасса, его могут даже не судить. Он может просто исчезнуть.
Поэтому, если сравнивать ситуацию с Крымом и Донбассом, то с одной стороны – на Донбассе труднее, поскольку беззаконие, фактически там некий «заповедник» беззакония. Но к мусульманам Донбасса напрямую не используются постоянные репрессивные меры. В Крыму ежемесячные обыски, аресты, суды и новые сроки заключения – все это происходит постоянно.
То есть, с одной стороны, на Донбассе труднее из-за отсутствия правосудия, а с другой – в Крыму труднее из-за того, что репрессивный механизм там не останавливается.
Поэтому, если сравнивать ситуацию с Крымом и Донбассом, то с одной стороны – на Донбассе труднее, поскольку беззаконие, фактически там некий «заповедник» беззакония. Но к мусульманам Донбасса напрямую не используются постоянные репрессивные меры. В Крыму ежемесячные обыски, аресты, суды и новые сроки заключения – все это происходит постоянно.
То есть, с одной стороны, на Донбассе труднее из-за отсутствия правосудия, а с другой – в Крыму труднее из-за того, что репрессивный механизм там не останавливается.
— Эта имитация законности в Крыму в основном сводится к тому, что мусульман, крымских татар обвиняют или в экстремизме, или в терроризме. Есть список так называемой «экстремистской литературы», которым для этого оперирует оккупационная власть. Что это за тексты?
— По некоторым произведениям действительно не возникает вопросов, почему они запрещены. Они действительно призывают к насилию, к неуважению и тому подобное. Но большинство мусульманской литературы, которая запрещена в России, вызывает только недоумение. Ну например, несколько лет назад в России был запрещен перевод Корана на русском языке Кулиева. Были запрещены молитвенник на русском «Крепость мусульманина», сборник хадисов «Сады праведных». Сейчас фактически запретили первый том тафсира (то есть толкования Корана) современного богослова ас-Саади.
— Почему именно их Россия выбрала как экстремистские?
— Непонятно с какой последовательностью, почему запрещают те или иные произведения. Даже запрещенные произведения – совсем полярные: из полярных направлений, с полярных богословских течений. Непонятно, как такие и такие можно запретить. Например, произведения Саида Нурси – духовные произведения, которые ничем не могут угрожать российской политике – запрещены там так же, как и крайне радикальные произведения сторонников ИГИЛа.
Россия пользуется этим федеральным списком запрещенной литературы, чтобы через него внедрять репрессивные меры к мусульманам Крыма. Неоднократно запрещенные произведения просто подбрасывали во время обыска. Такое происходило уже не в одной мечети в Крыму.
Иногда это выглядело совершенно бессмысленно: запрещенные книги подбрасывали на улицу возле туалета. Мусульмане с таким безусловным уважением относятся к религиозным произведениям, для них есть отдельные полочки внутри мечети. Эти произведения нельзя класть даже на пол, поскольку там упоминается слово Божие, цитируется Коран. Невозможно представить, что какой-то мусульманин пойдет на улицу и возле туалета бросит эту книгу. Но во время обыска каким-то чудом книги вот так вот находили. Очевидно, что все это было устроено, чтобы во время обыска обвинить, например, определенную мусульманскую общину.
Россия пользуется этим федеральным списком запрещенной литературы, чтобы через него внедрять репрессивные меры к мусульманам Крыма. Неоднократно запрещенные произведения просто подбрасывали во время обыска. Такое происходило уже не в одной мечети в Крыму.
Иногда это выглядело совершенно бессмысленно: запрещенные книги подбрасывали на улицу возле туалета. Мусульмане с таким безусловным уважением относятся к религиозным произведениям, для них есть отдельные полочки внутри мечети. Эти произведения нельзя класть даже на пол, поскольку там упоминается слово Божие, цитируется Коран. Невозможно представить, что какой-то мусульманин пойдет на улицу и возле туалета бросит эту книгу. Но во время обыска каким-то чудом книги вот так вот находили. Очевидно, что все это было устроено, чтобы во время обыска обвинить, например, определенную мусульманскую общину.
— Какова реакция мира? Чувствуете ли вы конкретную поддержку на международной арене?
— Те санкции, которые вводятся – вовсе не пугают Россию, она продолжает свою агрессивную, экспансионную политику. То, что нарушаются права и свободы верующих, сейчас даже уже никого не беспокоит. Так случилось, что современный мир продемонстрировал свое истинное лицо, когда торговля и бизнес с Россией преобладают над любыми декларациями о правах, свободах, человеческом достоинстве, о праве суверенной страны, чтобы ее не оккупировали, против нее не вели боевые действия. И реакция мира, которую мы видим, это даже не реакция. Это попытка как-то сказать: «Ну мы вот что-то сделали – отстаньте от нас».
Что касается непосредственно нарушения прав и свобод мусульман, то есть очень-очень немного стран, которые что-то пытаются сделать и показать свою позицию. Когда был оккупирован Крым, Турция отказалась строить Соборную мечеть в Крыму в Симферополе. Это последовательная позиция президента Эрдогана. Турция всегда поддерживает Украину на международной арене, всегда голосует в ООН за те резолюции, которые нужны Украине. Таким образом Турция едва не единственное государство из мусульманских стран, об этом нужно говорить честно, которое постоянно и последовательно принимает сторону Украины и мусульман Украины. Другие государства, к сожалению, не поддерживают мусульман Украины.
Что касается непосредственно нарушения прав и свобод мусульман, то есть очень-очень немного стран, которые что-то пытаются сделать и показать свою позицию. Когда был оккупирован Крым, Турция отказалась строить Соборную мечеть в Крыму в Симферополе. Это последовательная позиция президента Эрдогана. Турция всегда поддерживает Украину на международной арене, всегда голосует в ООН за те резолюции, которые нужны Украине. Таким образом Турция едва не единственное государство из мусульманских стран, об этом нужно говорить честно, которое постоянно и последовательно принимает сторону Украины и мусульман Украины. Другие государства, к сожалению, не поддерживают мусульман Украины.
Современный мир продемонстрировал свое истинное лицо, когда торговля и бизнес с Россией преобладают над любыми декларациями о правах, свободах, человеческом достоинстве, о праве суверенной страны, чтобы ее не оккупировали, против нее не вели боевые действия.
— Недавно МИД Турции выразил поддержку и возмущение из-за очередных задержаний крымских татар, мусульман в Крыму. Есть ли хотя бы приблизительная цифра, сколько действительно крымских татар или мусульман сейчас находятся под арестом и сколько пропавшими без вести?
— Я слышал, что где-то около ста человек находятся под арестом, под следствием или уже заключенные. Это по меньшей мере, точную цифру я сейчас не знаю. Примерно двадцать человек числятся пропавшими без вести.
Такая избирательность российского репрессивного аппарата четко демонстрирует, что эти репрессии направлены не просто против верующих, а именно против мусульман.
Арестовывают и заключают не только сторонников «Хизб ут-Тахрир». Там очень разные мусульмане есть. Мусульмане-правозащитники, мусульмане, которые вообще неизвестно по каким причинам и при каких обстоятельствах стали случайными арестантами. Последователи «Таблиг Джамаат» – международной организации, которая занимается проповедничеством ислама. Имаму Расиму Дервишеву из Симферополя вообще (так называемый – ред.) «суд» рассматривал наказание за того, что тот якобы проповедовал в мечети, не имея на это официального права. Есть вообще какие-то странные случаи. Кажется, это просто запугивание или репрессии против конкретных личностей, которые пользуются популярностью у мусульман Крыма.
Такая избирательность российского репрессивного аппарата четко демонстрирует, что эти репрессии направлены не просто против верующих, а именно против мусульман.
Арестовывают и заключают не только сторонников «Хизб ут-Тахрир». Там очень разные мусульмане есть. Мусульмане-правозащитники, мусульмане, которые вообще неизвестно по каким причинам и при каких обстоятельствах стали случайными арестантами. Последователи «Таблиг Джамаат» – международной организации, которая занимается проповедничеством ислама. Имаму Расиму Дервишеву из Симферополя вообще (так называемый – ред.) «суд» рассматривал наказание за того, что тот якобы проповедовал в мечети, не имея на это официального права. Есть вообще какие-то странные случаи. Кажется, это просто запугивание или репрессии против конкретных личностей, которые пользуются популярностью у мусульман Крыма.
— Вы упомянули о деле «Хизб ут-Тахрир» – одном, наверное, из самых громких в оккупированном Крыму. Вы, как муфтий, видите какие-то угрозы в этой партии и вообще почему именно ее выбрали такой себе «жертвой» в Крыму?
— «Хизб ут-Тахрир» еще до оккупации Крыма позиционировала себя действительно как подпольная политическая партия, определенное политическое движение...
— ...хотя в Украине запрещена не была.
— В Украине нет запрещенных мусульманских организаций. Если мусульманская организация не нарушает законы Украины, то власть не имеет оснований ее запретить.
Движение «Хизб ут-Тахрир» возникло не в Украине, оно было основано в арабских странах, присутствует в странах Средней Азии. В Крыму было популярно среди молодежи как некое романтическое протестное движение против нарушения прав мусульман на полуострове. Молодежь видела, что своей принадлежностью к этому движению выражает свое недовольство не только по отношению к государству, но и к официальным религиозным деятелям, которых критиковали за непоследовательность возрождения ислама и неподдержку заинтересованности молодежи в возрождении религии.
В Крыму представители «Хизб ут-Тахрир» не провозглашали, что они будут захватывать власть, делать какие-то мятежи, революции, перевороты. Они занимались исключительно проповедью своих идей. Говорили, что проповедуют идею создания мусульманского государства, даже не в Крыму конкретно, а вообще где-то. Поэтому украинская власть их и не запрещала. Хотя взгляды «Хизб ут-Тахрир» не совпадали с позицией официального муфтията.
После оккупации часть сотрудников правоохранительных органов перешла на сторону России. Конечно, не с пустым знанием, а с той информацией, с которой они работали, когда были сотрудниками украинских государственных органов. Поскольку в Российской Федерации «Хизб ут-Тахрир» запрещена, так как может стать каким-то мощным движением, которое станет угрозой для имперской идеологии России, они начали последовательно организовывать зачистку электората на полуострове.
Движение «Хизб ут-Тахрир» возникло не в Украине, оно было основано в арабских странах, присутствует в странах Средней Азии. В Крыму было популярно среди молодежи как некое романтическое протестное движение против нарушения прав мусульман на полуострове. Молодежь видела, что своей принадлежностью к этому движению выражает свое недовольство не только по отношению к государству, но и к официальным религиозным деятелям, которых критиковали за непоследовательность возрождения ислама и неподдержку заинтересованности молодежи в возрождении религии.
В Крыму представители «Хизб ут-Тахрир» не провозглашали, что они будут захватывать власть, делать какие-то мятежи, революции, перевороты. Они занимались исключительно проповедью своих идей. Говорили, что проповедуют идею создания мусульманского государства, даже не в Крыму конкретно, а вообще где-то. Поэтому украинская власть их и не запрещала. Хотя взгляды «Хизб ут-Тахрир» не совпадали с позицией официального муфтията.
После оккупации часть сотрудников правоохранительных органов перешла на сторону России. Конечно, не с пустым знанием, а с той информацией, с которой они работали, когда были сотрудниками украинских государственных органов. Поскольку в Российской Федерации «Хизб ут-Тахрир» запрещена, так как может стать каким-то мощным движением, которое станет угрозой для имперской идеологии России, они начали последовательно организовывать зачистку электората на полуострове.
— Пророссийские мусульманские общины или группы появлялись до оккупации Крыма? Видела в сети информацию, что с 2010 года были уже какие-то именно мусульманские группы, которые имели определенную пророссийскую позицию.
— Это не было мейнстримом. Отдельные мусульманские общины и организации, декларировавшие свою откровенную пророссийскость, были. Их не было очень много, они принадлежали к разным духовным управлениям, иногда это даже были независимые общины. Нет секрета в том, что они финансировались и поддерживались из России.
После того, как был оккупирован Крым, одна из таких организаций первой официально заявила о том, что переходит на российскую сторону и признает российскую оккупацию. За это даже получали российские награды. Тогда эта организация называлась «Духовный центр мусульман Крыма», сейчас называется «Таврический муфтият».
После того, как был оккупирован Крым, одна из таких организаций первой официально заявила о том, что переходит на российскую сторону и признает российскую оккупацию. За это даже получали российские награды. Тогда эта организация называлась «Духовный центр мусульман Крыма», сейчас называется «Таврический муфтият».
Наша принципиальная позиция заключается в том, что мы не признаем оккупацию Крыма и Донбасса. Мы принципиально считаем их территорией Украины.
— Как так случилось, что муфтият Крыма по сути сейчас является пророссийским? Какого-то протеста против незаконных задержаний со стороны муфтията в Крыму мы не видим.
— Честно говоря, мне трудно сказать, как так произошло. После оккупации Крыма и дрейфа официального духовного управления мусульман Крыма в российскую сторону, мы уже не поддерживали общение. Наша принципиальная позиция заключается в том, что мы не признаем оккупацию Крыма и Донбасса. Мы принципиально считаем их территорией Украины. Мы делаем все от нас зависящее, в первую очередь, в духовном плане: молитвами, проповедью, религиозной, духовной поддержкой. Мы делаем все для деоккупации Крыма и Донбасса.
Нам была непонятна эта позиция муфтията Крыма. Ни одно из официальных должностных лиц в муфтияте не продемонстрировало свою принципиальную позицию, несогласие с оккупацией, нежелание сотрудничать с оккупационными властями. Это действительно очень интересный вопрос. У меня, к сожалению, нет ответа, что же там происходило. Возможно, как-то убеждали, возможно, запугивали. Трудно сказать, что там происходило. Это очень досадный пример. Религиозные деятели должны служить Богу, а не власти.
Нам была непонятна эта позиция муфтията Крыма. Ни одно из официальных должностных лиц в муфтияте не продемонстрировало свою принципиальную позицию, несогласие с оккупацией, нежелание сотрудничать с оккупационными властями. Это действительно очень интересный вопрос. У меня, к сожалению, нет ответа, что же там происходило. Возможно, как-то убеждали, возможно, запугивали. Трудно сказать, что там происходило. Это очень досадный пример. Религиозные деятели должны служить Богу, а не власти.
— Сейчас де-факто есть два муфтия Крыма?
— Фактически в Крыму сейчас есть две духовные мусульманские организации – «Духовное управление мусульман Крыма и Севастополя» и «Духовное управление Таврический муфтият».
— А на материке?
— На материке создали Духовное управление мусульман Автономной Республики Крым, которое декларирует свою опеку жизнью мусульман, которые выехали из Крыма. Оно пытается доносить определенные месседжи на оккупированную территорию. В некоторых вопросах мы сотрудничаем с этим вновь созданным духовным управлением.
Большинство обычных мусульман в оккупированном Крыму очень достойно демонстрируют свою гражданскую позицию, свое несогласие с оккупацией.
Большинство обычных мусульман в оккупированном Крыму очень достойно демонстрируют свою гражданскую позицию, свое несогласие с оккупацией.
— Возможно, такой немного наивный вопрос... Как живет верующий на оккупированной территории, где верхушка духовенства занимает пророссийскую позицию, что для верующего вообще неприемлема? Верующие идут в подполье или приходят в официальные мечети на эти проповеди?
— Меня очень радует, что большинство верующих, большинство обычных мусульман в оккупированном Крыму очень достойно демонстрируют свою гражданскую позицию, свое несогласие с оккупацией.
По той информации, что мы имеем, большинство верующих все же не поддерживают ту политику официальных духовных управлений, которые абсолютно пророссийские и поддерживают оккупационную власть. Большинство верующих, конечно, не может выступить против этого, но в любой момент, когда у них есть возможность, они демонстрируют это несогласие.
По той информации, что мы имеем, большинство верующих все же не поддерживают ту политику официальных духовных управлений, которые абсолютно пророссийские и поддерживают оккупационную власть. Большинство верующих, конечно, не может выступить против этого, но в любой момент, когда у них есть возможность, они демонстрируют это несогласие.
— Каким образом?
— Например, не приглашают представителей официального религиозного муфтията на определенные мероприятия, даже на погребение умерших, не посещают мечети, в которых служат откровенно пророссийские религиозные деятели. Напротив, посещают те мечети, где известно, что имамы напрямую не приветствуют и не декларируют пророссийскость. Гражданская позиция мусульман Крыма более зрелая, чем в официальных религиозных деятелей.
Большинство мусульман на оккупированном полуострове до сих пор демонстрируют свою гражданскую позицию неподчинения оккупантам. Это, конечно, не остается без внимания российских карательных органов.
— Строительство Соборной мечети, разговоры о создании исламского вуза на оккупированном полуострове – это попытка задобрить или очковтирательство для международного сообщества?
— Это традиционная имперская политика кнута и пряника. С одной стороны – запугивание и преследование тех, кто не поддерживает. С другой – демонстрация, что у мусульман, которые не прочь действий оккупантов, все в порядке: «Смотрите, мы для них построили мечеть! Мы для них учебное заведение открыли! Мы для них сделаем паломничество в священную Мекку дешевле, чем из соседних стран». Но есть те, кто понимают, что все это делается только для отвода глаз, таких людей не обмануть.
Мусульмане в рядах Вооруженных сил говорят: «Освободим Донбасс, а потом пойдем освобождать Крым». Это люди, которые настроены на победу
Мусульмане в рядах Вооруженных сил говорят: «Освободим Донбасс, а потом пойдем освобождать Крым». Это люди, которые настроены на победу
— Есть, к сожалению, очень распространенное мнение на материке, что, мол, Крым сдался чуть ли не без единого выстрела. Вы еще и военный капеллан. Вы ездите в зону боевых действий, общаетесь с военными. Много ли там мусульман, и многие ли из них крымские татары?
— Немалое количество военнослужащих, исповедующих ислам, являются именно крымскими татарами. Может, это даже самая большая община, то есть национальное сообщество (среди мусульман-военных – ред.), которая стоит на защите Украины на Донбассе. Это и кадровые военные, которые не перешли на российскую сторону, забрали свои семьи и выехали из Крыма после оккупации. Это и люди, которые вообще занимались абсолютно гражданскими делами, но стали воинами, даже легендарными воинами, которых боятся на войне российские оккупанты. Действительно, многие крымские татары продемонстрировали свой героизм.
Мусульман в рядах Вооруженных сил, там, на войне, очень уважают. Поскольку, как говорят командиры, такие воины не подведут. Они всегда мотивированы. Они всегда хладнокровны. Они даже уже думают не об освобождении Донбасса, а об освобождении Крыма. Они говорят: «Освободим Донбасс, а потом пойдем освобождать Крым». Это люди, которые настроены на победу.
Мусульман в рядах Вооруженных сил, там, на войне, очень уважают. Поскольку, как говорят командиры, такие воины не подведут. Они всегда мотивированы. Они всегда хладнокровны. Они даже уже думают не об освобождении Донбасса, а об освобождении Крыма. Они говорят: «Освободим Донбасс, а потом пойдем освобождать Крым». Это люди, которые настроены на победу.
— Те мусульмане, которые выехали из Крыма на материк, разъехались по всей Украине, чувствуют поддержку от украинцев других конфессий?
— Знаете, эта поддержка украинцев в разных регионах была очень ощутимой в 2014-15 годах. Подавляющее большинство тех, кто выезжал из Крыма, ехали именно в начале оккупации. В разные регионы. В Винницкую область, Львовскую, Киевскую; оседали в Одессе, на Херсонщине. И, действительно, многие общины помогали, пытались устроить жизнь переселенцев, пойти им навстречу – это было по-человечески. Очень мощно проявились украинское гостеприимство, сострадание, желание помочь ближнему.
Сейчас поток переселенцев из Крыма уже не такой значительный. Люди уже привыкли к тому, что Крым оккупирован, на Донбассе война продолжается. Уже нет того подъема и вдохновения, когда люди были готовы давать, жертвовать, делиться. К сожалению, уже шесть лет продолжается эта война, эта оккупация, и энтузиазм уже уменьшился.
Сейчас поток переселенцев из Крыма уже не такой значительный. Люди уже привыкли к тому, что Крым оккупирован, на Донбассе война продолжается. Уже нет того подъема и вдохновения, когда люди были готовы давать, жертвовать, делиться. К сожалению, уже шесть лет продолжается эта война, эта оккупация, и энтузиазм уже уменьшился.
— Наверное, вопрос, вернем ли мы Крым, не требует ответа. Конечно, вернем. Что, по вашему мнению, нужно делать для деоккупации полуострова?
— Нужны долгосрочные планы. Я не верю, что из-за какого-то международного давления или санкций Россия уйдет из Крыма. Не уйдет. Они согласятся на то, чтобы половина России умерла от голода, устроят голодомор для своих людей, но они не будут сдавать ни один кусок земли в Крыму. Поэтому будут игнорировать и любые санкции, и любое давление. Но добровольно оттуда не уйдут. Это мое личное мнение.
Что нужно? Чтобы государство Украина было готово к мгновенному и внезапному освобождению Крыма путем введения своих войск. Это нужно сделать, когда Россия начнет шататься, когда она начнет распадаться. Мы не знаем, как быстро все произойдет, но все к этому идет.
Когда в России наступит критический момент и разорвутся напрямую связи центра с регионами, нужно будет не терять времени и мгновенно освобождать Крым. Как Россия сделала это в 2014 году, когда бежал Янукович и не была сформирована новая власть, не было властной вертикали, командиры на местах не понимали, что сделать. Россия почувствовала слабину и увидела, что Украина находится в неопределенном положении – и сразу оккупировали Крым. Мы должны сделать так же.
Что нужно? Чтобы государство Украина было готово к мгновенному и внезапному освобождению Крыма путем введения своих войск. Это нужно сделать, когда Россия начнет шататься, когда она начнет распадаться. Мы не знаем, как быстро все произойдет, но все к этому идет.
Когда в России наступит критический момент и разорвутся напрямую связи центра с регионами, нужно будет не терять времени и мгновенно освобождать Крым. Как Россия сделала это в 2014 году, когда бежал Янукович и не была сформирована новая власть, не было властной вертикали, командиры на местах не понимали, что сделать. Россия почувствовала слабину и увидела, что Украина находится в неопределенном положении – и сразу оккупировали Крым. Мы должны сделать так же.
Когда в России наступит критический момент и разорвутся напрямую связи центра с регионами, нужно будет не терять времени и мгновенно освобождать Крым. Как Россия сделала это в 2014 году
Когда в России наступит критический момент и разорвутся напрямую связи центра с регионами, нужно будет не терять времени и мгновенно освобождать Крым. Как Россия сделала это в 2014 году
Узнайте больше в эфире «Черноморской ТРК»:
P.S. ОТРЫВКИ ИЗ «ПОСЛЕДНЕГО» СЛОВА ПОЛИТУЗНИКОВ КРЕМЛЯ
Фото: Виталий Головин; из Facebook Саида Исмагилова; из Facebook «Крымская солидарность»
Спецпроект «Крим наші» Черноморской ТРК создан при поддержке Центра прав человека ZMINA
ЧИТАТИ УКРАЇНСЬКОЮ
Авторы проекта
Евгения Подобная
Валерия Талалай
Евгения Мазур
Виталий Головин
© Черноморская ТРК, 2020
© Черноморская ТРК, 2020