Самая потрясающая (вот прямо буквально – потрясающая политическими последствиями) новость 5 сентября: Апелляционный суд Киева выпустил фигуранта в деле МН17 Владимира Цемаха на свободу под личные обязательства. Но, несмотря на всю резонансность происходящего, из внимания выпускается сразу несколько важных моментов. А их выпускать из внимания нельзя. Так что, давайте повторим.

Во-первых, Цемаха все называют свидетелем по делу сбитого «Боинга». Те, кто более внимательно следил за историей этой трагедии, называют его ключевым свидетелем. Потому что знают, что людей, которые могут внятно что-то рассказать о «Буке», «Боинге» и о том, как они вообще были связаны между собой, осталось не так уж много. Физически. Их подвыбивают поштучно и очень скрупулезно.

Те, кто следил за делом не очень внимательно, вроде члена Комитета по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки, депутата от «Слуги народа» Ирины Верещук, говорят, что Цемах – просто свидетель и что «значимость его сильно преувеличена».

Но ни те, ни другие не определяют его роли и ее масштабности в деле. Ее определяют следователи по делу. А они говорят, что Цемах в их истории – ключевая фигура. Поэтому Цемах им сильно нужен.

Более того, он фигура до того ключевая, что главный прокурор Нидерландов Фред Вестербеке даже написал генпрокуратуру Украины. И предупредил, что Цемах – не свидетель. Цемах – подозреваемый. Поэтому крайне важно обеспечить его доступность для допроса Совместной следственной группой.

К слову, тем интереснее выглядит вердикт Апелляционного суда. Просто любопытно, чем он мотивировал свое решение мужика, которого подозревают в терроризме, отпустить просто так, по честное слово, даже электронного браслета на него не одев. Тем более, что подозреваемый в терроризме по полям Донбасса бегал не ромашки букетами собирать. Он командовал боевиками, командовал ротой ПВО и, вполне возможно, причастен к выстрелу зенитно-ракетного комплекса, который убил 298 человек.

Во-вторых, то, что его выпустили из-под стражи, не означает, что его обменяют хоть на кого-нибудь из заложников Кремля. Поговаривают, что изначально в списках на обмен Цемаха не было. Приказ из Кремля включить его в списки «был спущен» в последний момент. Хорошо, если так. Это придаст всему происходящему хоть какой-то смысл. Но.

До момента обмена всякое может произойти. Цемах, прогуливаясь под личным обязательством, может поехать домой, по адресу прописки – на территорию, которую контролируют пророссийские марионетки «ДНР». Там же голландским следователям поговорить со столь важным свидетелем будет несколько проблематично. И они сами это понимают. Прошлый раз, чтобы у следователей появилась возможность с ним поговорить, СБУ пришлось реализовать спецоперацию, которую готовили три года.

Или, например, Цемах может куда-нибудь пропасть. Навсегда. Как все, кто может рассказать миру даже минимально интересные факты, гарантирующие некоторое осложнение жизни представителям российской власти.

В конце концов, гарантий того, что Россия, добившись получения столь интересного для всех Цемаха, вернет Украине военнопленных, как обычно, нет никаких. А вот Украина себе репутацию на перспективу испортит с размахом. Потому что Нидерланды просили нас его не отпускать, ЕС просили нас его не выдавать. А мы, несмотря на просьбы, отдали России свидетеля по делу массовой гибели европейских граждан.

Рассчитывать после этого на поддержку европейских партнеров на международной арене Украине не стоит. Потому что, как написал Сергей Фурса, если «главного подозреваемого украинца отпустил украинский суд, и он отбыл на украинскую территорию в Донецк, под личное обязательство, в которое суд верит», то причем тут Россия?

Впрочем, возможен вариант, что все возможные показания Цемаха подробно и должным образом задокументированы, потому нам вообще не важно куда он сбежит, что будут делать и где его ликвидируют российские спецслужбы –все всё узнают при любом раскладе.

В-третьих, спекулировать на том, что все пленные и задержанные хотят домой, поэтому любой ценой их надо доставать, глупое и напрасное занятие. Потому что пленных и задержанных никто не спрашивает, чего они хотят. Потому что это никому не интересно.

Олег Сенцов, о котором так много вспоминают, и который, кстати, сейчас неизвестно где (да-да, его как раз ни к чему не готовят), когда его об этом спрашивали, говорил:

«Не надо нас вытягивать любой ценой — победа от этого не приблизится. Использовать нас как оружие против врага — да. Знайте, что мы не слабое ваше место. Если нам суждено стать гвоздями в крышку гроба тирана, то я хотел бы быть таким гвоздем. Просто знайте, что этот гвоздь не согнется».

Украинские военнопленные моряки, даже если вынести за скобки тот факт, что все они и так должны быть отпущены домой, в первую очередь военные. Они давали присяги. Осознанно. Они выходили из оккупированного Крыма, осознанно этой присяге не изменив. Каждый военнослужащий прекрасно осознает, что это такое – служить своей стране, брать на себя ответственность за свой народ, и быть готовым воевать за все это со всеми вытекающими последствиями. Более того, семьи военных тоже прекрасно понимают, что с момента присяги, они столкнутся с этими последствиями в любой момент, и это будет нерадостно.

Поэтому спекулировать их ощущениями, или выменивать их на шаги, которые могут означать сдачу каких-либо интересов Украины – немного больше, чем плевок на воинскую и офицерскую честь. Это еще и верный шаг к конфликту с военнослужащими, которые таких плевков не прощают.

Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов. Мнение редакции может отличаться от авторского.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook