Анатолий Рыжков – известный в своем крае активист, борец за справедливость и сторонник перемен в сторону нормального общества. Его инициативы в Лисичанске и регионах вызывают поддержку, его не любит местная власть за честность, прямоту и рациональные предложения по решению проблем.

Он занимается разного рода деятельностями, в которые входят и юридические услуги. В законе Рыжков подкован и применяет этот навык на практике. Его не пускают на местную шахту за помощь в организации забастовки, он снимает сюжеты для своего Facebook про разбитые дороги Луганщины, рассказывает о ситуации с отоплением, бывает на выездных заседаниях Верховной Рады Украины по реинтеграции Донбасса.

«Черноморка» поговорила с Анатолием Рыжковым, как с представителем гражданского совета при Луганской областной военно-гражданской администрации о проблемах области и способах их решения, неудобных маршрутах «Укрзализныци» и лисичанских троллейбусов, перепрофилировании шахтеров и подъеме культурного уровня региона.

Есть ли готовая программа по восстановлению региона у вас или вообще гипотетическая?

Гипотетическая есть. Точно программу мы не можем составить, потому что все ее операции упираются непосредственно в механизм финансирования и прямое взаимодействие через работу Министерства развития экономики, торговли и сельского хозяйства Украины.

Если взять за основу, например, бывший завод «Пролетарий», то на базе этого завода можно развивать как минимум три направления: стекловарение, содовое производство и газификация угля. Для этого необходимо, чтобы Кабмин разработал программу поддержки и был реальный инвестор. Напрямую в реализации таких проектов по вертикали с МРЭТСХ (Министерство развития экономики, торговли и сельского хозяйства – ред.) должны идти МинСоц, МИД для поиска инвесторов и сбыта, и должно в совокупности с самим производством все это работать как один механизм.

Способны ли жители сделать это сами?

В нашем регионе я отталкиваюсь от того, что люди видят и делают выводы сами – будь это партия, общественные активисты, жители громады, юристы и так далее – не важно. Идет привязка к результату работы. На сегодняшний день, к сожалению, мало кто лидирует в любой из этих ипостасей. Нет принципиального желания у людей становиться рядом и что-то делать.

Есть какое-то количество людей, которые поддерживают, но это не та масса, которая может реально ситуацию изменить. Нет лидеров, которые поведут за собой толпы. Зато есть готовые взять в руки лопату, кисточку, краску, транспарант, но это не люди, которые смогут вокруг себя аккумулировать кого-либо.

А такие лидеры в области вообще остались?

Лично моё мнение – здесь все спаршивились. В последнее время, к сожалению, понятия «активист» или же «патриот» имеют имя нарицательное. Поскольку, когда человек добивается поставленной цели в каком-то благе патриотизм и активность очень быстро улетучиваются.

Что происходит на всеукраинском уровне в отношении неоккупированной части Луганской области?

Моя точка зрения в последнее время неизменная: из нее делают дотационный регион, не способный к самостоятельному подъему, ибо он неинтересный для какого-либо захвата и пребывания тут какой-либо группы населения. Тут делается буферная зона в прямом смысле слова.

Начиная от копанок и заканчивания закрытием довольно перспективного кирпичного завода, который вывозил продукцию за рубеж, в Узбекистан. И за счет всяких таможенных перипетий, отсутствия рабочих мест и специалистов – все разъехались. Человек продал оборудование, разобрал печи и осталась только одна промплощадка.

Действия власти говорят о тотальном уничтожении и невозможности восстановления промышленного потенциала Луганской области. Оккупированная часть как раз и есть промышленной. А на подконтрольной территории промышленность как-то работает только в трех городах: Лисичанске, Северодонецке и Рубежном. Все остальное – это сельское хозяйство и производство, которое там может быть, связано с его обслуживанием.

Вопрос уничтожения промышленного потенциала на данной территории не вызывает у меня больших сомнений.

Могут произойти серьезные последствия – либо общественные бунты и возмущения или же нас просто отдадут на съедение ОРЛО.

В области ужасное состояние трасс и катастрофически неудобные по времени и комфорту поезда в другие части страны. С «Укрзализныцей» и дорогами что-то можно сделать?

Программа по жд идет в угоду ДТЭК. Лоббировалась тема строительства железнодорожной ветки под Станицу и Счастьинскую ТЭС и параллельно перекрытие Новоайдара, Сватово, Старобельска прямым сообщением с материковой Украиной. Как таковой цели развивать транспортную инфраструктуру или налаживать жд-собщение не стоит. Мы оказались тупиковой веткой в электрификации жд-полотна. Вопрос по реконструкции жд-путей так и застрял у нас с 2012 года. Почему нам туда не пускают «ИнтерСити»? Во-первых, отсутствие контактной линии, во-вторых, вопросы по всему полотну. Оно не выдержит скоростного режима, который предусматривает «ИнтерСити». Сами по себе пассажирские перевозки сюда убыточны и «Укразлизныце» это неинтересно.

Я боюсь, они понимают, что если сделать более удобный график хождения поездов, спрос будет выше. Много кто перестанет пользоваться автобусами и так далее. У меня уже сложилась определенная картина – все всё понимают, но почему не делают… Видимо, есть неизвестные широкому кругу людей цели и задачи, которые сейчас воплощаются под эгидой реинтеграции Донбасса, восстановления и всего остального.

Явным примером является Станичанский пешеходный мост. Туда сбросили все бюджетные областные деньги, кинули подрядчиков, которые закончили автодороги и там суммы в миллионах гривен долгами висят на бюджет. Это делается только для того, чтобы закончить этот переход и сделать капитальный ремонт. А по направлениям Лисичанск-Северодонецк или Рубежное-Старобельск дорог просто нет. По своей сути это транзитные дороги межрегионального значения. На аварийном мосту в Лисичанске, о котором я снимал сюжет, сейчас пытаются залатать асфальт, но там нужно делать капитальный ремонт. И таких примеров можно привести море.

Когда Разумков приезжал к нам на Луганщину в преддверии выборов в верховную Раду, его команда искала варианты для ознакомления с промышленностью Луганской области. Они пытались показать какие-то перспективы или проблемные места. В итоге озвучили два варианта. Первый – это содовый завод и то, что от него сейчас осталось (промплощадка и заброшенный сектор). И второй вариант – завод «Пролетарий» для ознакомления. И попасть они туда так и не смогли, так как тогда это подчинялось уже бывшему Министерству экономического развития и торговли Украины. В итоге, Разумков в Лисичанск так и не приехал.

Для стабилизации региона нужна децентрализация, федерализация или есть еще какой-то путь?

Централизация должна быть! Своими силами Луганская область не сможет выйти из этого кризиса, поскольку у нас не хватает бюджетных средств, которой мы сами можем аккумулировать. Рабочие места, производство – у нас отсутствуют. Акцизные сборы, торговля – единственное, что приносит какую-то прибыль здесь. Но это не те деньги, о которых можно говорить для строительства и восстановления чего-либо. Необходимо закрытие дыр по зарплатам и пенсиям, оплата коммунальных услуг.

Когда начался глобальный процесс вымирания? С Юлей или всё-таки ефремовцы добили?

Каждый постарался от души по-своему сделать. Принципиальное умерщвление региона началось с 2006 по 2008 годы. Это раньше, когда закрыли РТИ и ввели процедуру банкротства. Но там ещё производство оставалось, цеха законсервированные. И часть самого жирного приватизировали, выкупили цеха, которые были работоспособны и интересны.

Основной коллапс пришелся на 2008-2010 годы. Тогда начался развал «Соды», Лисичанской ТЭЦ, начали разбирать РТИ. Вопрос с шахтами и так был всегда напряженным. Модернизация угольной промышленности на Луганщине осталась на уровне начала двухтысячных. Может сюда и завозили какое-то обновленное оборудование. Единственное, что было сделано – это в лисичанскую шахту Мельникова под китайскую инвестицию, под гарантии государства, привезли новое оборудование на разработку новой лавы. Но, поскольку уголь не настолько интересен, как антрацит, это оборудование по каким-то причинам так в шахту и не спустили.

Как вам теория про перепрофилирование людей рабочих специальностей в IT-сферу? Ее несколько раз уже высказывали разные люди.

Эта тема уже присутствовала в свое время, выделяли миллионы в свое время на шахту «Черноморку». Там были залежи угля, малая зольность и малая глубина залегания. У шахты убрали фундамент и выделили деньги на закрытие под программу переобучения шахтеров. Никто не учился, потому что это такая интересная прослойка жителей Донбасса. Они не хотят чем-либо еще заниматься, привыкли работать грубой силой – брать больше, кидать дальше. Тяги к инновационности, к сожалению, у них нет.

Они сейчас даже просто не выходят на улицу из-за зарплат. Реального протеста даже нет. Два года назад мой знакомый на Мельникова сам организовал по своей инициативе стачком, сам составил документы. Потом, когда мы с ним познакомились, я подключился к работе по организации забастовки. Закончилось тем, что меня перестали пускать на территорию шахты. И потом человек просто написал заявление и уволился с шахты из-за того, что он собрал людей. Никто не захотел спускаться, вышел директор, всех покрыл, у тех головы поникли, они в сторону отошли и бросили своего организатора. Он плюнул на все на это и ушел служить в армию.

Почему жители луганского региона не хотят мыслить шире, не хватает культурного и образовательного уровня?

Однозначно отсутствие культуры. Ее здесь не было многие годы. За свои грубо говоря 40, я помню только раннее детство, когда приезжал сюда театр в Лисичанск. А какие-то там глобальные запоминающиеся мероприятия культурного масштаба сводились к 1 и 9 Мая, Дню города и шахтера, а также Масленица. То есть, где можно было выпить погулять и без какого-либо дальнейшего внутреннего культурного развития. Когда у нас работала еще ТНК, тогда в праздник их компании в город кого-то привозили. Но все равно, театра и спорта нет. Есть два убитых спортзала, ни одного бассейна. В соседнем Северодонецке их два, в Рубежном – один.

Сделали недавно скейтерский парк в городе. Но это произошло не благодаря, а вопреки. Место сделали за деньги доноров. Те приезжали смотреть на что можно дать деньги, остановились на пространстве для молодежи, появились активисты. Все произошло благодаря внутренней инициативе конкретных людей без принципиальной поддержки этой инициативы от власти.

Как его, культурный уровень, повысить на ваш взгляд?

Это можно сделать, но будет стоить очень-очень дорого финансово и по времени. Чтобы ситуацию изменить, мне нужно бросать работу и заниматься только этим. А с учетом отсутствия прямого финансирования на такие вещи, то понятно, что семью на культуре долго не прокормишь. Поэтому здесь ситуация происходит в виде полумеров и полупроектов, которые невозможно до конца закончить. Кто-то что-то начал делать, не получилось, где-то осечка, нет финансирования и всё – на этом год пока проект остается на уровне идеи.

Например, с 2014 по 2017 года мы активно организовывали День освобождения Лисичанска. Два раза приглашали сюда звёзд и я занимался переговорным процессом по поводу того, чтобы реальные музыканты приезжали сюда за деньги. В 2014-2015 все шарахались от этого региона. Другие шли на сотрудничество только за большие деньги, хотя себя ассоциировали с патриотами и волонтерами.

И по концовке мы пришли к тому, что у нас заканчивается последние два года этот праздник за счет вооруженных сил. Они проводят военный парад с выставкой техники, играет какой-то военный оркестр. Область не принимает участия. Это не входит в зону ответственности для областного финансирования, это не знаковый праздник для Киева в плане информационной поддержки. И вот мы остаемся сам на сам с собственной идеей. Возникают моменты разочарования, людей для организации не хватает и все спадает постепенно на нет.

В 2015 году мы еженедельно делали какие-то концерты и ярмарки. Весело было всем. Сейчас мы вернулись на уровень 2012 года. Да, с определенным акцентом на патриотизм, тут стали проводить более яркие национальные праздники. Но по сути подъема гражданской активности тут нет.

Пять тезисов, чтобы выжить людям и пять тезисов, чтобы развиться?

Все пять можно свести к одному. Я об этом всегда говорю – поможет и спасет повышение социальной активности. Без нее и желания Киева невозможно улучшить жизнь в регионе. Однозначно на данный момент нужны дотации.

2/3 работающих на 100 тысяч населения Лисичанска – это нахлебники, то есть люди поедающие бюджет и ничего не производящие. У нас от 2 до 3 тысяч шахтеров работают, 400 человек работают на желатиновом заводе, в сезон от 200 до 300 человек работают на пивзаводе. Вот и весь потенциал, который может дать какую-то прибыль. Можно еще добавить пограничников – и там у них около 500 человек. Но они тоже ничего не производят, тоже бюджетники.

Вот поэтому мы своими силами ничего не можем сделать. У нас сейчас проблемы по поводу монетизации льгот. Этот год – крайняя дата, когда должны ставить вопрос о льготной перевозке. У нас в городе ездит один троллейбус. Длина города 22 км, троллейбусной маршрут составляет от 2,5 до 3 км, и транспорт катается всего один. Было время, их было 8. А когда-то было 12 и 4 маршрута. С одного конца города на другой можно добраться на такси или маршрутке с двумя пересадками. А если ехать к Детской областной больнице, которая расположена как отдельный городок, то это уже три пересадки. От Северодонецка до Лисичанска доехать стоит 20 грн в одну сторону. Решение этой проблемы тоже лежит на поверхности – можно запустить троллейбус, восстановить контактную линию, можно даже бесконтактно запускать на автономном ходу. Два года я этот задум пытаюсь протолкнуть, донести до областных руководителей – никому не интересно. Краматорск эту идею реализовал очень успешно. Они купили за кредитные средства 12 троллейбусов, и они там едят.

А насколько большая разница между свободными частями Донецкой и Луганской областей?

Если сложить картину из 25 областных центров в Украине, мы на самом последнем месте. Перед нами Донецкая и Черниговская области. Разница между Луганской и Донецкой областями – это практически разрыв между первым и последним местом. Хотя на общеукраинском масштабе это незаметно. Области вроде не отличаются.

Там сделаны практически все центральные дороги, развита транспортная инфраструктура, там культура, там жд-сообщение, там сейчас разрабатывают проект на восстановление содового завода, там осталось два или три крупных предприятия – в Краматорске, Славянске. У нас же наоборот – «Азот» стал, НПЗ стоит. А эти два гиганта бы что-то давали. «Пролетария» нет, второй стекольный только перерабатывает стекло.

У Луганской области какой-то подъем начался только в этом году, когда начали строить дороги. И то половину украли, а в другую половину запускают только своих (на тендеры – ред.) и сейчас расходуют деньги прошлого года. Бюджетные деньги этого года пока не используются.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook