Продолжаем экскурсию боевыми позициями 53 Отдельной механизированной бригады. Судьба нашего собеседника, наверное, более неожиданная, чем у его тезки – персонажа литературы и кино. Это и не удивительно, ведь побратимы никогда не дают воину позывной просто так. Имея основательную университетскую подготовку, Евгений Бондаренко прошел через тяжелые рабочие профессии, в том числе и был шахтером. А когда началась война – понял, что не может сидеть сложа руки и направился в военкомат. Послужить солдатом ему удалось недолго. Уже в первые полутора года в боевых подразделениях «Бонд» не только заслужил офицерские погоны, но и прошел путь от стрельца до заместителя командира батальона по логистике. Подниматься по карьерной лестнице дальше не захотел, а наоборот – избрал более скромную должность заместителя командира роты по морально-психологическому обеспечению. «Себе я уже давно все доказал, тыл – не совсем мое, а работать с людьми намного интереснее и приятнее, чем с техникой или материальными ресурсами», – говорит офицер.

Как влияет на мотивацию то, что часть вашего личного состава – из местных, и они воюют непосредственно возле дома?

Как минимум, один человек, специальность которого не могу называть, очень профессионально выполняет сложные боевые задачи. Другой парень – водитель. У него еще и жена – наш бывший военнослужащий – из городка, близ которого мы сейчас. Два связиста – местные. И это только те, кого я вспомнил сразу. В подразделении многие люди отсюда и из ближайшей местности. Служат хорошо. Воюют храбро.

Вы родом из Донбасса?

Я сам из Днепропетровщины, но моя семья из Донбасса. Могила моего прадеда здесь, за 50 километров. У меня родня в Бахмуте. Раньше была также в Донецке, Курдуюмовке, Горловке. Я сам почти местный. Меня это мотивирует. Думаю, ребят и девушек – также.

Где вы учились?

По первому образованию я техник-электрик. По второму – менеджер экономист. Тема моей дипломной работы – анализ, корректирование и формирование неформальных отношений в коллективе. Поэтому морально-психологическое обеспечение – это как раз мое.

Чем вы занимались до войны?

Я был шахтером. Город депрессивный, выпускал очень много неплохих специалистов, но не мог обеспечить их работой по специальности. Надо было куда-то переезжать, чтобы реализовать себя в профессии. Для меня приоритетом была семья. Поэтому не захотел выезжать ради должности в офисе и зарабатывал деньги разными рабочими профессиями. Остановился на работе шахтера. Там меня и застала война. А сейчас армия добавила опыта, мотивировала. Я сам себе многое доказал, понял, что кое-что знаю, могу и умею. Если честно, мне уже тяжело остановиться. Стараюсь повышать планку. Речь не идет о должностях, наградах или деньгах. Это планка профессиональных достижений, стремление научиться чему-то новому и реализовать знания на службе. Достижение и радость – это когда что-то удалось мне лично или моему подразделению.

За что воюете лично вы?

Я не хочу, чтобы «русский мир» пришел туда, где я живу, туда, где я родился. С 2014-го года я достаточно насмотрелся, чтобы понимать, что это такое. Видел опущенные глаза людей из той стороны, которые приходят к банкомату и понимают, что на территории, контролируемой оккупантами, где они вынуждены жить, отсутствует финансовая система. Видел бабушек, для которых смыслом жизни стали очереди с «кравчучками» через контрольные пункты въезда-выезда. Потому что иначе они бы просто не выжили. В условиях бедности и дефицита в псевдореспубликах за элементарными вещами и продуктами необходимо ехать на территорию, подконтрольную украинской власти. От них можно услышать в личной беседе вполне достаточно и об уровне жизни, и о ценах, и об атмосфере на временно оккупированной территории. Меня такое категорически не устраивает. Считаю, что европейский путь развития нам больше подходит.

Как относится семья к вашей службе?

Семья вынуждена мириться с моей профессией. С первой женой я развелся во время войны. Но разрыв отношений состоялся еще до мобилизации и начала военной службы. А вторая жена – она выходила замуж уже за военного, понимала, на что идет. Конечно, для семейной жизни это не очень хорошо, но я офицер.

Что было самым приятным с 14-го года?

Наверное, наш первый батальон. Это была группа действительно мотивированных людей. Третья волна мобилизации проходила во время трудных событий. Нас призвали 14 августа. Вскоре состоялись события, связанные с Иловайском. Мы прекрасно понимали, на что идем и чем все может закончится. Понимали, что это все очень серьезно. Из 30 мужчин нашего взвода 28 вышли на службу сразу. Хотя многие могли сослаться на законодательную «бронь» или состояние здоровья. Двое вынуждены были задержаться по болезни, но вскоре присоединились к остальным. Комплектование происходило на базе 17-й танковой бригады. Мы были в составе резерва Генерального штаба. Понимая, что это все не шутки, бойцы, в частности и я, писали рапорта, чтобы нас направили на передовую. Я видел «заряженность», мотивацию мобилизованного пополнения, хотя часть из нас ранее вообще не служили в армии.

Поддерживаем отношения с однополчанами и сегодня. Многие до сих пор воюют. Поэтому одно из наиболее ярких впечатлений – мобилизованные ребята из моего взвода связи (первого подразделения, в котором пришлось служить). Кстати, нельзя сказать, что люди пошли в запас, забрав с собой опыт. Кто-то пошел, кто-то остался и учит других. Даже наш комбат – это заместитель командира батальона, где я начинал службу в 2014 году. И большинство личного состава – надежные люди, проверенные жесткими обстоятельствами, трудностями, обстрелами и боевыми столкновениями.

Сложно ли общаться с бойцами, когда это профессиональная обязанность?

Люди бывают сложными в общении. Человек – не компьютер. «Перезагрузить» его не так просто. Бывают личности со сложными характерами. Бывает, что они утомляют собеседника. Бывают упрямые. К каждому нужен свой подход. Иногда устаешь. Иногда срываешься. Все мы живые. Все мы неидеальные. Да, бывает. Но, тем не менее – общаемся. Это наша работа. И результат того стоит. Ведь каждый приходит со своим багажом знаний, опыта и жизненных перипетий. Но у людей, которые сознательно идут защищать Родину с оружием в руках, больше общего, чем иногда кажется. И это общее сильнее, чем расхождения во взглядах, характерах, возрастной психологии или стиле общения. Когда команда сформирована – радость от этого и ощущение поддержки коллектива вознаграждает сторицей любые усилия.

Если послушать российскую пропаганду, можно подумать, что в рядах незаконных военных формирований так называемых «ДНР» и «ЛНР» воюют одни шахтеры из Донетчины и Луганщины. Что вы об этом скажете, как шахтер?

Я из Днепропетровщины (смеется – авт.). Несколько людей из коллектива нашей шахты пошли служить по мобилизации в Вооруженные Силы Украины.

Когда настал критический момент, понимая всю ответственность и риски, – они тихо собрались и пошли в военкомат. А «герои», ходившие «петухами» по шахте, «распустив хвост», с татуировками со срочной службы – наоборот «сдулись». Кто-то полез на подстанцию, обжег пальцы. Кто-то пошел работать на заправку. Многие уехали. Шахта закрылась. Кто-то в Днепре работает. Кто-то в Польше или Чехии. Настроения и разговоры – это одно. А вот реальные действия – совсем другое. Люди, которые действительно чего-то стоят в этой жизни, преимущественно не выставляют себя напоказ.

Что сложнее всего?

Терять друзей. Не только от вражеских пуль или осколков. На днях погиб приятель в автокатастрофе, Руслан Якубяк. Он пошел на месяц раньше от меня добровольцем. Попал во вторую волну мобилизации. Успешно отвоевал. А погиб в аварии. Больно и жалко.

У меня оба деда воевали. Оба выжили. Им «повезло». Можно сказать это лишь в кавычках, ведь они остались инвалидами после тяжелых боев. Один награжден боевыми орденами. Другой – медалями. Я задолго до 2014 года переосмыслил празднование Дня победы и Вторую мировую войну вообще. Для меня это не повод торжествовать. Не понимаю, когда сейчас, вернувшись после мобилизации, ветераны и гражданские что-то празднуют, демонстративно отмечают. Война не закончилась. Мы же сейчас здесь. Здесь люди не за ордена и не за медали, а за что-то более важное. Особенно те, кто в 2014-2015-м годах пришел в армию и остался.

Что хотели бы сказать побратимам?

Слава Украине! Победа будет за нами!

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook