Украинский ученый, военный, публицист Евгений Дикий в своем сообщении проанализировал, что происходит с украинским обществом на начало второго месяца противостояния масштабной российской захватнической агрессии и почему именно так, и объяснил – что следует делать, а что нет, чтобы помочь Украине и себе, а не врагу.

Об авторе: кандидат биологических наук, участник войны на востоке Украины, в 2014 году – командир 2-й роты 24-го батальона территориальной обороны «Айдар». С февраля 2018 возглавляет Национальный антарктический научный центр.

«А где была наша ПВО?»

Уже не раз у разных людей сталкивался с реакциями абсолютно предсказуемыми, но все равно неправильными и главное – крайне опасными. Сори за многобукав, но вопрос таки важный.

Когда прилетели ракеты на окраину Львова, услышал кучу воплей разной тональности на тему «а где была ПВО?!», даже с вариантами «пропало все, ПВО у нас нет!». Ну, то есть пока орки пытались фигачить по Киеву и методично сносили с карты мира Харьков и Мариуполь, то была одна история, а вот Леополис вроде не в этой стране (кстати, орали как раз не львовяне, а «понаехавшие» – наверное, только сейчас осознали, что в пределах Украины от войны не спрятаться, вот же неожиданное открытие!)

В то же время услышал немало вопросов об «освобождении Херсона», «котле для орков за Ирпенем» и т.д. Вопросы абсолютно правомерны, только не в отношении ситуации на фронте, а в отношении тех наших деятелей, которые ради лайков анонсируют как будто свершившийся факт то, что на самом деле является лишь планами командования – планами, которые никогда в жизни не реализуются на 100%, в лучшем случае реализуются частично, а иногда и вовсе могут сорваться из-за контрдействия врага, у которого есть свое командование и свои планы на эти же территории. Такие анонсы будущих побед создают эффект завышенных ожиданий, и затем столкновение со строгой реальностью войны приводит к отчаянию и унынию, притом не у тех, кто реально воюет и выносит на себе главное бремя боевых действий, а именно у тех, кто до сих пор представляет себе войну по телевизионной картинке.

Читайте также: Смертельно опасные иллюзии, что с путиным можно достичь компромисса, – Андрей Сенченко

Коллективный «успокаивающий арестович» и последствия

Всякое лекарство имеет свое побочное действие. И чем сильнее лекарство, тем эта побочка серьезнее. Арестович стал фантастически эффективным противошоковым препаратом, причем именно для далекой от фронта телеаудитории. Он гениально успокоил в первую очередь бабские истерики (независимо от пола и гендера истеричек – среди них вроде бы больше было в штанах, чем в юбках, но пока мы не об этом), утешил покинутых Винником постбальзаковских волчиц, и очень приложился к тому, что мы достойно выдержали первый шок от войны и не «потекли» в самом начале вторжения, как от нас ожидали решисты.

Далее к персональному Арестовичу добавился «коллективный арестович» единого телемарафона, пресс-офицеров ВСУ, ГШ и ГУР, блоггеров-приколистов и фотожаберов, и тому подобное. Противошоковое сработало идеально, и этому в начале войны не могло быть никакой альтернативы. Но сейчас мы, кажется, начинаем выгребать вполне ожидаемую и неизбежную побочку от действия сверхмощного антистресса.

Широкая публика, далекая от реалий фронта, получила не только заряд позитива и оптимизма, но и искривленную картинку реальности и чрезмерные ожидания. Особенностью ошибочной картинки мира является то, что рано или поздно она вступает в противоречие с реальностью.

Публика начинает понемногу осознавать и то, что «этот дождь надолго», и то, что наши победные реляции следует делить на какие-то коэффициенты (притом украинские коэффициенты не только не сравнимы с орковскими, а и даже по меркам демократических стран вполне скромны, более или менее приближены к реалиям – но они все равно есть, и это неизбежный закон военной пропаганды). Приходит осознание неприятных фактов – и того, что мы также несем немалые потери (хорошо пока не обсуждаем их в деталях), и того, что наши Яворов и казармы в Николаеве хоть и не сопоставимы по масштабу с Чернобаевкой, но в общем той же природы и не менее досадные. Что российские ракеты пусть и морально устаревшие, но совсем еще не закончились на бескрайних складах Мордора, и довольно часто вполне точно попадают в цели, и в дальнейшем каждый день будут попадать. Что, несмотря на огромные потери, враг еще очень много где продолжает наступать, а наши контрнаступления пока являются скорее приятным исключением из правила, на большинстве же направлений обе стороны закапываются в землю и начинается долгая и медленная позиционная война.

Из того, что произошло чудо героизма и мы сорвали (а сорвали уже окончательно и неоспоримо) рашитский блицкриг, вовсе не вытекает, что вместо этого происходит такой же блицкриг, только уже наш – а к сожалению именно такое ложное представление сформировалось у многих из голов от употребления чрезмерной дозы «коллективного арестовича». Надежда за пару недель играя добить орду и победителями поехать жарить шашлыки на майские выходные понемногу тают. Вместо этого добавляется понимание, что даже если пока тебя и твой дом пронесло, то это еще совсем не гарантия, что завтра или послезавтра не прилетит на голову. И здесь многие совершенно ожидаемо начинают «плыть» и впадать в смертные грехи уныния и отчаяния. А от уныния и отчаяния один шаг к психологическому слому и крикам о «мире на любых условиях». Именно этого ожидает от нас орда, и именно к такому сценарию она лучше готова.

Читайте также: Путин спешит насладиться абсолютной властью: россии будущего не нужны интеллигенция, культурный продукт и развитие

На самом деле все идет нормально

На самом деле для тех, кто хоть чуть-чуть понимает войну, не происходит ничего непредсказуемого и тем более ничего печального и катастрофического. Все сейчас идет абсолютно НОРМАЛЬНО, насколько слово «нормально» может применяться к войне.

Котики и зайчики, что не так?

Орки не закончились через месяц утилизации и даже продолжают упорно ползти вперед? Так а что, мы уже воюем с кем-то другим, а не со второй по численности, пусть и дерьмовой по качеству, армией МИРА? Их немерено много, это очевидный с самого начала факт. Мы и так пока являемся чемпионами мира по скорости переработки этого дерьма, но всякие перерабатывающие мощности также имеют свои пределы производительности, нереально за четыре недели утилизировать весь человеческий шлак, который растили и собирали в орду десятилетиями.

У орков никак не заканчиваются ракеты? Так опять же, они используют все запасы Совка, накопленные за годы подготовки к Третьей мировой. Да, они старые. Очень хорошо, что они из-за санкций физически не способны производить им на замену новые, поэтому запас конечен. Но конечен – не сродни нулевому, на несколько месяцев у них еще хватает, и это тоже следует просто принять как факт.

Не все ракеты орков сбивает наша ПВО, часть вполне точно находит свои цели? Ну да, а мы что, живем в фантастическом блокбастере? В реальном мире ни одна система ПВО не перехватывает 100% целей, даже легендарный Железный Купол. Мы же воюем не куполом, а советским антиквариатом, так что за месяц войны наша ПВО вообще еще существует, регулярно приземляет вражеские самолеты и перехватывает хотя бы часть ракет – это уже огромное достижение наших зенитчиков, следует ежедневно благодарить за то, что у нас до сих пор не Грозный и не Алеппо. И готовиться к тому, что по мере окончания наших запасов зенитных ракет (ага, у нас тоже запасы не бесконечны, представьте себе!) перехватывать будем еще меньший процент ракет, чем сегодня – но это все равно далеко не то же, что безнаказанные ковровые бомбардировки беззащитных городов , это можно и нужно выдержать.

Орки усвоили ряд уроков и начали целенаправленно уничтожать не только аэродромы, но и нефтебазы, склады, заводы по ремонту бронетехники и оружия и расположение наших подразделений даже за пределами известных ранее военных частей? А кто говорил, что они совсем дебильные и не способны адаптироваться к реалиям? Конечно же, они перешли к плану Б, как только поняли, что им не светит захватить всю эту инфраструктуру целой для своих нужд. Теперь у них установка не на трофеи, а на обескровливание нас, а для этого в первую очередь нужно, чтобы мы остались без горючего для транспорта, без боеприпасов и без возможности восстанавливать поврежденную технику. И да, в реальном мире враг всегда достигает хоть части поставленных их командованием целей, счет 100:0 не возможен в принципе. Возможно, нам еще придется воевать и в условиях дефицита горючего, и с пробелами в ассортименте БК, и иногда отказываться от того или иного плана из-за нехватки необходимой техники. Это реальная война, а не компьютерная игра, на ней всегда так.

Но этакую ​​не киношную, жестокую и тяжелую войну все равно кто-то всегда выигрывает, и сейчас это практически с гарантией будем мы. Если, конечно, не посыплемся и не сломаемся психологически от того, что у нас «вдруг» не получилось заведомо невозможное, но навеянное победными масс-медиа – молниеносно и с минимальными жертвами разгромить самою большую после Второй мировой армейскую группировку в Европе.

Читайте также: Что такое рашизм, почему русские – это новые нацисты и почему их ждет крах: объяснение историков

Быстрой и легкой победы не будет

Кстати о психологическом сломе. Часть растерянности в массах связана с тем, что несмотря на реляции о полной деморализации врага орки «почему-то» массово не убегают, не сдаются в плен в таких количествах, какие мы считали бы правильными, и упрямо продолжают где реальное наступление, где его безнадежную попытку, но по любому продолжают.

А на что вы надеялись, мои дорогие котики и зайчики? Решения в Мордоре принимают не испуганные орки в окопе, а некоторые в бункере. И мы сами создали ситуацию, когда этот бункер оказался перед угрозой сокрушительного поражения в Украине. Для него и его режима это поражение с очевидностью означает очень быстрый конец их двадцатилетней диктатуры, а учитывая особенности политики в рашкостане, это равно и физическому концу.

Это понимаем и мы, и пуйло, поэтому цена вопроса очень высока. Вместо быстрой блестящей победы оккупационной армии теперь поставлена ​​задача задавить нас за любое время и любой ценой. Задача для контингента вполне суицидальна, но она поставлена, и как всегда в армии будет выполняться, пока его невозможность не станет абсолютно очевидной для последнего исполнителя. Для орков в окопах пока далеко не очевидны даже 5% той информации и тех установок, которыми мы оперируем и на которых основана наша уверенность в победе. В то же время установки командования и наказание за их неисполнение там вполне очевидны, поэтому ожидать скорого «прозрения» и массового раскаяния оккупантов было бы очень наивно.

В общем, мои котики и зайчики, ситуация проста и понятна. Мы воюем с очень сильным (пусть и преимущественно за счет количественных, а не качественных характеристик), абсолютно безжалостным и аморальным, не мудрым, но и совсем не до конца дебильным, и на уровне командного состава высокомотивированным врагом.

Такие базовые установки по определению исключают скорую и легкую победу – но не победу вообще.

Такого врага можно и нужно победить, и у нас собственно нет другого выбора. Мы очень хорошо понимаем цену нашего поражения в войне, где враг ставит целью ликвидацию нашей страны и нации. Нас устраивает только победа, и мир на наших условиях – таких, которые навсегда делают невозможными следующие попытки врага выполнить программу нашего уничтожения.

Спринт позади, впереди – марафон к победе

Ничто в написанном выше не следует воспринимать как пессимизм – наоборот, автор текста уверенный оптимист, притом оптимист хорошо информированый.

Просто спринтовый забег окончательно завершился. Мы выиграли его абсолютно внушительно, но это уже в прошлом. Уже минимум неделю длится наш марафон, и продлится он еще не один месяц. А в марафоне нужна другая настройка дыхания – медленная, размеренная, хорошо просчитанная. В общем, марафон это больше работа, чем подвиг – и именно такой тяжелой медленной работой становится следующая фаза нашей Отечественной войны. Работой, которую можно и нужно выполнить – без эмоциональных «качелей» между унынием и эйфорией, без отчаяния и всепропальщины, но так же и без завышенных нереалистичных ожиданий. В конце концов, даже долгий забег имеет конец, а даже очень тяжелая работа – всего лишь много труда. Поэтому подбираем сопли и работаем, котики и зайчики. Слава Украине.