Война меняет. И каждый по-разному распоряжается полученным опытом. Это история человека, который до участия в боевых действиях на Донбассе ездил по Европе и проводил экскурсии для туристов. Из-за вторжения России в 2014 году Антон Колумбет стал одним из первых, кто добровольцем записался в армию. Вернувшись с фронта, Антон занялся общественной деятельностью и, под впечатлением от солдатской еды, производством тушенки. О том, как строить ветеранский бизнес – рассказал в интервью «Черноморке».

Антон, вы пошли в армию добровольцем. Когда и как приняли решение отправиться на фронт?

Это случилось 1 марта 2014. Почти сразу после вторжения России в Крым. Я как только увидел по телевизору всем известных «зеленых человечков» сразу понял, что это военная агрессия, и на нее нужно реагировать. Для меня это было очевидно: когда видишь солдат другого государства на своей территории, нужно идти и защищать его. Поэтому я пошел в районный военкомат и сказал, что хочу в армию.

Это было до объявления общенациональной мобилизации. В военкомате были готовы к вашему приходу?

Вообще, нет. Это был выходной день. На пороге была толпа парней, которые, так же как и я пришли записываться в армию. А на проходной сидела одна тетя. Сначала она просто сказала нам расходиться по домам, но в итоге дозвонилась до кого-то из сотрудников. Из дому срочно приехал подполковник, и вместе с ним мы поехали в городской военкомат. Там нас завели в актовый зал, поблагодарили за активную гражданскую позицию, записали номера телефонов и… отправили по домам.

Второй раз меня уже вызвали 18-го марта. Как сейчас помню, смотрел в прямом эфире триумфальную речь Путина о «присоединении» Крыма. И вот он говорит: «Крым останется и русским, и украинским, но он никогда не будет бандеровским». Сразу после слова «бандеровский» у меня зазвонил телефон. Сказали, что началась мобилизация, и меня ждут в военкомате.

До этого у вас был военный опыт?

Нет. Я не проходил срочную службу, не служил по контракту, даже на военной кафедре не учился.

Сложно было разобраться?

Да не особо. Самое сложное – это принять решение стать в строй. Это как решится вырвать больной зуб. Боишься не самого похода к стоматологу, а предстоящей боли. Так же и в армии. Как только решился, ты быстро попадаешь в систему и осваиваешься в ней.

На самом деле было чудовищно интересно, как жить в новых реалиях. Тогда не было закона о сохранении рабочего места на время мобилизации, поэтому нас всех уволили с работы. И вот получаю я первую армейскую зарплату в районе 900 гривен и понимаю, что это жестко.

Как выкручивались?

Поначалу выручали финансовые накопления. Когда они закончились, деньгами помогала семья. К счастью, и жена, и родители приняли и поддержали мое решение пойти в армию.

А до войны кем вы работали?

Я был гидом. Возил туристические группы в Европу. Много стран объездил: Польшу, Венгрию, Чехию, Нидерланды, Бельгию. Даже в Россию людей возил. Смешно, но, наверное, экскурсию о Петергофе до сих пор смогу прочесть.

Итак, мирная жизнь осталась в прошлом. Вы – в рядах Вооруженных Сил. Чем занимались до отправления в зону боевых действий?

Я служил в военкомате. Мы готовили списки для мобилизации. Работа чисто административная, но безумно сложная, так как эти списки не обновлялись десятки лет. Помню, зашли мы в картотеку, а там папки с данными 60-х годов. Промокшие, гнилые. Половина призывников из тех списков уже умерли от старости. Пришлось все это разгребать и быстро обновлять.

Позже пришла директива развернуть батальон территориальной обороны. По всей стране этим занимались военкоматы. Пользуясь тем, что я там работаю, сам себя записал. Мы отправились в учебный центр «Десна». Там не было ничего. В казармах холодно. В столовых – пустота. А нам фактически за неделю нужно было создать полноценную воинскую часть. Это один из самых потрясающих организационных опытов в моей жизни. Не спал тогда, конечно, никто. Но нам удалось это сделать. Я понял, что все не зря, когда в последний день на пороге военкомата толпились мужики и плакали. Батальон уже был укомплектован, и им просто не хватило там места. Представьте себе, взрослые, 40-летние мужики ревут из-за того, что их не взяли в армию.

После «Десны», так понимаю, вас отправили на фронт?

Да, мы прошли 20-дневное обучение, и в июне поступил приказ отправляться в Луганскую область.

Какие были первые впечатления о войне?

О, самое яркое – это первая ночь. Мы ехали колонной. Мой товарищ рассказывал, что где-то прочитал о том, что российские войска притащили на Донбасс «Буратино». Это система залпового огня, которая на 400 метров выжигает все напрочь. И вот он травит эту байку, как из посадки начинают взлетать трассера. Это сейчас я понимаю, что это была всего лишь ЗУшка, и наши, скорее всего, тренировались или работали по беспилотнику, но тогда мы все дико испугались. Звучит команда к бою. Я выпрыгиваю из нашей «газели». Каска сползает на нос. Я ничего не вижу, путаюсь в ремне от автомата, кое-как падаю на одно колено. Еле-еле забиваюсь под какой-то пригорок и ставлю автомат на изготовку. Сижу и понимаю, насколько нелепо и комично выгляжу со стороны. Ну, а что с нас было взять? Нам в учебке два раза показали, как занимать позицию к бою и отправили набираться опыта. Это в кино все красиво и героически выглядит, а в жизни мы были очень смешными.

Какие были ваши непосредственные задачи?

Я работал в штабе деловодом. В основном занимался документами и личным составом. Но все это было очень условно, так как приходилось выполнять и другие задания. Нас в штабе было четверо – начальник, его заместитель, старший помощник начальника и деловод, кем был я. Вначале у нас ранило старшего помощника, и я стал выполнять его функции. Потом ранило заместителя начальника штаба, его работа тоже легла на меня. А потом начальник штаба очень напрягся и сказал: «Антон, ты как-то странно делаешь карьеру».

Да, как-то не везло вашим непосредственным руководителям…

Тогда на должности вообще мало кто смотрел. Звания и погоны были очень условными. Мы ведь все непрофессиональные военные. У нас был, например, директор фирмы, у которого в мирной жизни в подчинении 800 человек, а в батальоне звание – солдат. Это все очень легко воспринималось. В военкомате мы чуть ли не на пальцах решали, кто командир, кто подчиненный. Дальше уже по ходу взаимодействовали и могли замещать друг друга.

Когда вы демобилизовались?

В марте 2015 года. Батальон вошел в состав 26-й артиллерийской бригады. Наш штаб перевели в Бердичев. Тогда как раз началась первая волна демобилизации. Я задумывался о том, чтобы остаться и подписать контракт, но когда нас перебросили в тыл, решил вернуться.

Каким было возвращение после года службы?

Я испытал тотальный шок. Первые несколько месяцев боялся выходить из дома. Не мог даже в магазин спокойно сходить. Однажды просто прижался спиной к стене и так стоял, пока меня не забрали. Без оружия я чувствовал себя голым. При этом постоянно казалось, что люди вокруг что-то замышляют, готовы вот-вот наброситься, а я совсем беззащитный.

По ребятам очень скучал. Мы ведь были постоянно вместе: мылись, спали, ели. К этому очень сильно привыкаешь. В общем, испытывал классический стресс, который переживают все ветераны.

Вы пытались вернуться на прежнюю работу?

Нет, даже мыслей таких не было.

Почему?

Даже не знаю. У меня за тот год столько поменялось внутри, что я уже не мог и не хотел работать как раньше. Я даже представить не мог, что снова буду проводить экскурсии. А если бы в группе оказались туристы из России, которые исповедуют понятия «Крым – Россия», «На Донбассе – гражданская война», «Путин – молодец»… Как я, побывав на фронте, могу спокойно на них реагировать?

Чем же вы занялись?

Мои боевые товарищи занимались организацией Киевского городского союза ветеранов АТО и пригласили меня помочь. Тогда была уйма проблем с оформлением статуса участника боевых действий, справок об инвалидности и других документов. Тут отлично пригодился мой опыт работы в штабе. Никто не понимал где и как все это правильно делать, а я это знал. Около двух лет я занимался общественной деятельностью. Тогда это было и работой, и продолжением войны в каком-то смысле.

Как пришла идея заняться бизнесом?

Опять же побратимы пригласили. Мои друзья разработали идею мясных консервов или тушенки, как ее называют в народе, в мягкой упаковке и даже наладили производство. Мне предложили заняться продажами и продвижением.

Почему именно мясные консервы?

Об армейской кухне давно ходят легенды. В 2014-м она была, мягко говоря, отвратительной. Особенно мерзкой была тушенка. Мы называли ее «гранатометной курицей». Уж очень содержимое банки напоминало то, что остается от прямого попадания из гранатомета. Вместо мяса в тех консервах была смесь из отвратной жижи, хрящей и прожилков. Собственно, их мясом гордо и называли.

Как правило, такие консервы брали на боевые задания. Помимо сомнительного содержимого у них была еще очень неудобная упаковка. Представьте, на тебе бронежилет, каска, оружие, еще и банку нужно куда-то запихнуть.

Однажды мой товарищ, который в мирной жизни занимался ресторанным бизнесом, положил такую банку себе в карман штанов. И во время задания он случайно упал как раз на нее. На ноге образовалась огромная гематома. Тогда он психанул и пообещал по возвращению с войны обязательно изобрести тушенку в мягкой упаковке, чтобы она не травмировала людей. Как видите, слово свое сдержал.

Чем ваши консервы отличаются от армейских?

Как вы уже поняли упаковкой. Она мягкая и герметичная. Самое главное – сама по себе пачка ничего не весит. В этом ее главный плюс. Такая легко поместится в карман или рюкзак. Она не займет много места и не добавит тяжести.

В нашей тушенке – 97% мяса, именно настоящего мяса. Остальное – сок и специи. На сейчас мы предлагаем три вкуса – свинина, телятина и курятина.

Насколько тяжело было попасть на рынок?

Очень тяжело. Нам реально пришлось прогрызать себе путь наверх. Как ни удивительно, но консервы в мягкой упаковке покупатели восприняли настороженно. Плюс из-за того, что мы используем натуральное мясо, у нашей тушенки высокая себестоимость, и, соответственно, цена на нее.

Мы пока еще не вышли «в ноль», но динамика у нас положительная. Самое главное, что в наш стартап, разработанный в подвалах в Луганской области, поверили инвесторы. Благодаря их вложениям, мы можем сейчас расширить проект и продуктовую линейку. Уже скоро планируем разработать гарниры к мясу. Поступил запрос от покупателей создать консервы для вегетарианцев.

Кто ваши основные клиенты? И где можно купить вашу тушенку?

Естественно, как ветераны, мы мечтали, чтобы наши консервы попали на фронт. С помощью волонтеров это удалось осуществить, и нашу продукцию отправляют бойцам на Донбасс. Кроме военных основные клиенты – это спортсмены и любители активного отдыха.

Сейчас мы пытаемся попасть на рынок товаров для дома для массового потребителя. Из главных достижений – нам удалось пробиться в крупные торговые сети и онлайн-магазины. Также нашу продукцию можно найти во множестве военторгов по всей стране.

Опыт службы в армии как-то пригодился вам в бизнесе?

Безусловно. Все наши сотрудники – ветераны, поэтому нам просто понять друг друга и найти общий язык. Самое ценное, что я приобрел в армии – это навык постановки задач. Я понял, что чем конкретнее ты поставишь задачу, тем лучше ее выполнят. Лучше 20 раз объяснить, что ты хочешь, когда и почему это важно сделать. Еще полезно говорить, что произойдет, если задачу не выполнить. Тогда человек понимает значимость своих действий и чувствует себя вовлеченным в процесс.

Что вы можете посоветовать тем, кто хочет открыть свое дело?

В первую очередь хорошо подумать, стоит ли это затевать. Это решение, за которым следует много рисков. Я говорю не только про финансовые потери, но и эмоциональные. Порой разочароваться в своей идее страшнее, чем потерять деньги. Во-вторых, обязательно нужен бизнес-план. Он поможет на старте разобраться, что, кому и как вы будете продавать. Чем детальнее бизнес-план, тем меньше вероятность, что ваша идея окажется бредом. После этого можно искать инвесторов.

В наше время успех во многом зависит от скорости принятия решения и гибкости. Вы должны быстро реагировать на изменения правил игры на рынке. У нас, например, был опыт, когда мы решили продавать свои консервы на автозаправках, но они там не пошли. Пришлось быстро отказаться от этого, разорвать договора и потерять деньги. Да, неприятно, но к этому нужно быть готовым.

Тут, кстати, опыт в армии тоже очень полезен. Есть такая штука как боевое распоряжение. Это огромный документ, в котором детально расписан план военной операции: кто какие приказы отдает, какая техника куда едет – все до самых мелочей. Казалось бы, достаточно щелкнуть пальцами, и вся эта система заработает. Но на практике почти ни один план не выдерживал боевого столкновения. Какая-то техника не доехала, потому что закончилось топливо, а топливо закончилось, потому что топливную разбомбили. Начинается хаос. И вот тут важно, чтобы на ключевых местах работали люди, которые понимают глобальную задачу, и могут оперативно подстроиться под обстоятельства и принимать решения исходя из них. В бизнесе все устроено примерно так же.

«Черноморка» в Telegram и Facebook

Фото: Виталий Головин