Люди, содействовавшие началу войны в нашей стране, были часто зрелого возраста и с жизненным опытом. Это не помешало им пойти на поводу у своих слабостей и иллюзий. Так что ответственность – это не про возраст, а про силу характера и критическое мышление. Василию (имя изменено в целях безопасности – ред.) всего 22, но не каждый мужчина за сорок может похвалиться такой готовностью исполнить долг перед близкими. Да, он – не герой, смело разящий врагов, но легкой и приятной его жизнь тоже назвать нельзя. С детства парень знал, что значит экономить каждую копейку, при этом не поверил в обещания российской пропаганды о высоких зарплатах и бесплатном газе. Не поверил, хотя его родня оказалась одурачена сказками про красивую жизнь, а бывшие одноклассники подались в «ополчение». Несмотря на проукраинские взгляды, Вася решил остаться дома и объяснил «Черноморке» свою позицию.

Все пять лет войны ты провел у себя в Бойковском (Тельманово), Донецкой области, то есть в оккупации?

Нет. Сначала я учился в Харькове на архитектора. В 2014-м закончил школу и поступил на учебу. Никогда не забуду, как мы с мамой ездили на экзамены и подавать документы. Тогда еще ходил поезд «Мариуполь-Харьков» (позднее в его курсировании был перерыв), мы добирались им, потому что получалось дешевле, чем автобусом. Часть пути, когда ехали по Донецкой области, слышали вдали звуки боев, разрывов снарядов и выстрелов. Было очень страшно. Иногда казалось, что вот-вот случится что-то с нашим поездом или воюющие стороны вдруг устроят «разборки» прямо на рельсах. Мама всю дорогу молилась. Я старался убедить себя, что при большой опасности для пассажиров поезд бы отменили. Мы тогда были уверены, что конфликт ненадолго, надо только потерпеть немножко.

Поступить на бюджет у меня не получилось, пусть и очень старательно готовился. Подвело рисование, хотя с раннего детства очень любил рисовать и занимался в местной школе искусств. Но в Харькове поступало слишком много студентов, которые учились у настоящих мастеров. Они могли нарисовать так, будто сфотографировали предмет и даже лучше. Мне до них было далеко, я понимал это. Родственники посовещались и решили помочь мне учиться на платном. Если б не оккупация, не исчезновение пенсий и пособий, то я б продолжил учебу там. Подработать себе сразу и на жизнь, и на академию у меня не получалось тогда. Декан факультета ходил к ректору вместе со мной, просил его учесть ситуацию и перевести на бюджет, говорил, что хорошо учусь и перспективный, но ректора разжалобить не получилось. Так я вернулся домой.

Подождал немного, а в следующем году заочно поступил в ДонНТУ на инженера-электрика. Да, мой диплом не признают в других областях, но я собираюсь жить и работать тут. Уже работаю и работа связана со специальностью, хотя жаль, что это не архитектура. Когда закончу учиться, то женюсь на своей девушке, и у меня будут в семье уже три женщины – мама, сестра и жена. Буду стараться сделать для них все, что смогу.

Какими оказались все эти годы? Что было тяжелее всего?

Нищета и неопределенность. Мама надеялась на российскую пенсию, сестра подзуживала ее не ехать в Мариуполь оформлять украинскую. Говорила «нам Россия все даст». Потом они поняли, что ничего нам давать русские не собирались, только объедки, чтоб не сдохли сразу. Но сначала дошло до того, что из еды у нас оставались только мешок муки, мешок пшеницы и остатки консервации. Один из проукраинских родственников, получавший гуманитарку Ахметова и украинскую пенсию, молча привез нам часть своих масла, рыбных и мясных консервов, чая, сахара. Мне сказал, что не уважает изменников, но не может допустить, чтоб близкие по крови люди голодали. Он был прав. Это было и унизительно, и грустно.

Каких вообще взглядов придерживается твоя семья?

Мама не слишком интересуется политикой. За компанию с сестрой она поддержала «республику», потому что они думали, будто Россия вот-вот присоединит ее к себе. Мама всю жизнь проработала в больнице, надеялась на повышение пенсии. Сестра работала учительницей русского языка и зарубежной литературы в школе, хотела прибавку к зарплате. Она еще перед войной все время боялась, что вот-вот украинское правительство запретит преподавание русского языка и литературы в школе или переведет их в разряд факультативов, а возможности переучиться с помощью государства ей не дадут.

Еще пустили слух, будто у преподавателей русского заберут зарубежную литературу и включат ее в состав курса украинской, что тоже может отразиться на часах и зарплате. А ей так нравится работать в школе – другой жизни себе просто не представляет. С курсов повышения квалификации в Донецке всегда привозила сумку с книгами – методические пособия и сборники любимых ее поэтов Серебряного века. Диплом и профессия значили для нее очень много еще и потому, что она четыре года подряд пыталась поступить в ДонНУ. И только на пятый сдалась и стала учиться в Мариуполе. В Донецке сестра старалась поступить на бюджет, но все время «пролетала» с английским. Экзаменаторам в областном центре не нравилось произношение, а в Мариуполе не стали особо придираться.

В 2012-м учителей русского языка и литературы обидело районо – к новому году выписали премии всем учителям, даже физкультурникам, а учителям русского – нет. Они очень возмущались, писали жалобы, требовали разобраться, почему их в русскоязычном регионе причислили к «людям второго сорта». Подозреваю, что как раз подобные инциденты тоже стали «кирпичиком» в формировании пророссийских взглядов у сестры и ее коллег. Те, кому нужно, фиксировали наверняка такие инциденты, чтоб потом ими воспользоваться. Это все было большой ошибкой со стороны властей и чиновников.

Что ты в таком случае считаешь важным для противодействия гибридной войне?

Кроме силового противодействия, надо даже в мирное время вести войну информационную. В оккупации уйма пенсионеров читает газетки, которые им бесплатно разносят по домам. Особенно в захолустье. Люди больные и слабые, далеко не поедут, развлечений особо нет никаких, сил работать уже мало, а вот бесплатную прессу почитать – самое то. Потому они верят во что угодно. Одна бабуля за 80, знаю, начиталась таких газет и стала устраивать близким истерики, что ей про все врут, и она окружена «бандеровскими» агентами. Старушка стала считать, будто в Донецке и правда работает ж/д вокзал, а аэропорт не разбомбили подчистую, а закрыли только на косметический ремонт и стекла битые заменить. Типа скоро откроют и будут опять международные рейсы принимать.

Вот почему бы Украине на проблемных неоккупированных территориях не обеспечивать пенсионеров своими, идеологически правильными газетами? Тоже бесплатно. Пророссийские газеты щедро распространяли и перед войной. Пенсионер любую газету аккуратно прочитает от корки до корки и перескажет друзьям на лавочке. Дорого? А вести войну не дороже?

В год, когда президентом выбрали Януковича, за него даже священники во время проповедей в церкви агитировали. Я тогда был еще подростком, часто с мамой в церковь ходил, поэтому точно знаю. Помню, когда нынешний почетный патриарх Филарет приезжал в Мариуполь, то все батюшки УПЦ МП из окрестностей отправились «бунтовать» против него. Это было еще до выборов Януковича, кажется. Бабушки потом пересказывали друг другу, будто они побили Филарета как «еретика» своими тяжелыми нагрудными крестами. Не знаю, правда, это или нет, но они пересказывали это друг другу с большим удовольствием и хвалили «наших» священников.

Какое у тебя самого отношение к подобным вещам?

Не надо никого бить или искоренять. Мы же не в Средневековье с еретиками и инквизицией живем. Пусть все придерживаются тех взглядов, каких хотят. Главное, чтоб это не было опасным для окружающих, а так пусть хоть в «летающий дуршлаг» и спагетти верят. Да, меня воспитывали как православного и крестили в УПЦ МП, я уважаю взгляды своей мамы и сестры. Они – мои самые близкие люди, вырастившие меня, я за это им благодарен и готов простить некоторые их слабости и заблуждения.

А что думает по этому поводу твой отец?

У меня его нет. Вернее, он живет в Москве. Не знаю, каких взглядов он придерживается, и мне в принципе все равно. По вере он – мусульманин, дагестанец. Это долгая история. Мама вышла замуж в ранней молодости за игрока, родила мою сестру, потом развелась. Ради нее не сходилась ни с кем, пока сестра не стала совсем взрослой – очень боялась, что вдруг окажется педофилом и начнет приставать к ребенку.

Сестра выросла, и мама в 45 стала встречаться с Мирзой. Он жил в Тельманово еще с 80-х годов, но с женой. Потом жена уехала на заработки в Москву и оставила его надолго одного. Детей у них не было, поэтому он очень обрадовался, когда мама вдруг забеременела и родила именно мальчика. Даже ездил в Дагестан, чтоб попросить у родителей разрешения развестись с женой и жениться на моей маме. Но его жена не захотела разводиться, и хотя говорят о забитых и покорных восточных женщинах, приехала, продала дом и увезла папу в Москву. Не знаю, как она этого добилась. У нас такие непонятные вещи тут поясняют всякими порчами и приворотами.

От папы остались надолго воспоминания смутные только – как он называл меня «джан», держал на руках и дарил игрушки. Опять появился лет через десять, когда мне было четырнадцать. Стал рассказывать, какая у него хорошая квартира и работа в Москве, что купит мне все, потому что я – его единственный ребенок и наследник. Убеждал меня бросить маму с сестрой и уехать жить с ним. Я ответил, что у меня нет отца, а вся моя семья – это сестра, мама и бабушка (тогда она еще была жива). Так что от Москвы и ее «богатств» я успел отказаться еще в детстве. Не надо мне ничего их, у меня есть немного чего, но зато все свое.

Каким тебе видится твое будущее?

Не очень легким. Когда-нибудь регион освободят или Россия больше не сможет его содержать и откажется. В этот момент тут не будет лучше, чем сейчас, поэтому вряд ли особо много людей потянется обратно. Настоящие изменники и те, кто воевал – сразу сбегут. Останется малость нормальной местной молодежи вроде меня. Вот мы и будем потихоньку работать. Архитекторы сразу не понадобятся, но может стану инженером-строителем. Все равно ближе к любимой профессии. Самое главное – не терять веру, не терять близких и не верить обману. Никаких репрессий тут не будет: как только война закончится, многие жители других регионов потеряют интерес к нашему, не то, что ехать сюда и мстить кому-то. Найдется горстка разве что активистов, желающих возрождать Украину везде и у нас тоже. У всех свои проблемы, но точно знаю: у разных жителей одной страны все равно больше общих интересов и ценностей между собой, чем с гражданами соседней.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook