Оккупационные российские администрации на Донбассе уже шестой год пытаются «строить государство» со всеми его фейковыми атрибутами: властью, судами, полицией. «Черноморке» на условиях анонимности удалось пообщаться с действующим «полицейским» из Луганска, который работал до начала боевых действий на Донбассе в украинской милиции, однако при оккупации региона решил перейти на службу в «МВД ЛНР».

Сергей (имя по его просьбе изменено) поступил на службу в украинскую милицию в городе Луганске в 2013 году. Прослужив год, он с головой окунулся в круговорот злосчастной «русской весны», которая привела на Донбасс полноценную войну. Позднее Сергей решил остаться на службе у боевиков «ЛНР», став сотрудником оккупационного «МВД».

Сергей, расскажите, как вы попали в «полицию» так называемой «ЛНР»?

Я пришел работать тогда еще в милицию при Украине, за год до войны, летом 2013 года. Пошел работать обычным участковым, ходил по домам, всяких хулиганов и дебоширов успокаивал, да наркоманов с самогонщиками. Работа была несложная, но скучная. Через пару месяцев я перешел в патрульно-постовую службу. Здесь работа была чуть поинтересней: патрулировали улицы, пресекали правонарушения. Работа мне нравилась.

Но тут в Луганск пришла война. Как вы отнеслись к Евромайдану и его луганским симпатикам? Вы ведь весной 2014 года были действующим украинским милиционером.

Когда начался Майдан в Киеве, я сначала надеялся, что все быстро закончиться. Ну, помитингуют там, выпустят пар и разойдутся по домам. Но в январе-феврале уже понял, что без крови там не обойдется и что каша заварилась серьезная. С болью в сердце наблюдал за луганскими «беркутятами» (сотрудниками спецподразделения МВД «Беркут» – авт.), которые там стояли, у меня там были знакомые среди них. Но сам на Майдан не ездил, хотя и начальство заставляло. А в Луганске, да, мы производили охрану правопорядка в местах массового скопления людей, в том числе и на митингах, как проукраинских, так и пророссийских. Были без дубинок, без ничего вообще тогда. До определенного момента была команда сверху в ситуацию не вмешиваться. Не трогали ни сторонников Украины, ни тех, кто уже тогда с триколорами ходил. Когда весной в Луганске несколько раз штурмовали облгосадминистрацию, а позже СБУ, мы также особо не препятствовали, не было команды. До определенного момента мне казалось, что это все скоро завершится. 6 апреля, при штурме СБУ, нам в определенный момент дали команду отойти, и все протестующие смогли беспрепятственно зайти в СБУ. Там не более сотни было милиционеров против тысячной толпы, так для декорации. Да, можно сказать «слили избушку (так в народе называют управление СБУ в Луганской области – авт.). Чуть позже со зданием областного МВД примерно то же самое получилось. Была бы цель отразить атаку тех, кто захватывал – то мы бы не допустили захвата. Но у начальства, видимо, такой цели не было. Мы там просто находились и ничего не делали.

Мы подошли к моменту, когда уже не только СБУ, но и областное МВД попало под контроль так называемой на тот момент «армии юго-востока». Каковыми были ваши дальнейшие действия? А ваших коллег? Как много украинских милиционеров перешли на сторону «ЛНР»? А почему вы перешли?

Ну там ситуация такая была: уже стало ясно, что будет замес, Гуславский (бывший начальник ГУМВД Украины в Луганской области весной 2014 года – авт.), куда-то слился. Он просто боялся. Янукович бежал, ситуация была мутная, никто не знал, что будет дальше. Все боялись ответственности за возможное кровопролитие. А после, уже ближе к осени, нам поступил указ: всем, кто хочет продолжать службу в рядах украинской милиции, прибыть в определенный срок в Северодонецк, контроль над которым уже тогда Украина восстановила. Какое-то количество моих коллег поехало туда. Рассказывали, что в Северодонецке вообще спартанские условия были тогда у них: милиция жила в каких-то общежитиях, тогда не было толком ни финансирования, ни материального обеспечения. А у меня тогда ребенок только родился. Я и подумал, ну куда я с малым на руках и женой? В неизвестность? Тем летом я тогда семью вывез в Россию к родственникам, а сам решил остаться работать в родном городе. Из моих знакомых, наверное, процентов 20 поехали в Украину, еще столько же – вообще уволились и пустились в свободное плавание. Остальные, и я тоже, остались работать в Луганске.

Как к вашему решению отнеслись ваши бывшие коллеги, решившие не предавать Украину?

То есть вы намекаете, что я предатель? Для них, наверное, да. Но я по факту остался работать на своем месте, в своем городе, в родном Донбассе. Да, меня бывшие коллеги и друзья считают предателем. Но кого я предал? Украину? Донбасс? Луганск? Я остался работать в родном городе, борюсь с криминалом, оружие в руки беру в рамках «закона». Почему я предатель? Я просто не хочу никуда уезжать, мне тут нравится, вот и остался.

Чем вы занимаетесь сейчас в «МВД ЛНР»?

Тем же, что и раньше. Улицы патрулируем, задерживаем нарушителей, в том числе и комендантского часа. Вот сейчас учусь в Луганской академии внутренних дел имени Эдуарда Дидоренко. Хочу получить высшее образование – это будет хорошим стимулом для карьерного роста по служебной лестнице.

Как вам условия работы? Довольны?

Вполне. Сейчас и зарплату нам подняли, конечно, не как в России, но уже ощутимо, семью можно кормить. Меньше 15 000 рублей (около 6250 гривен – авт.) уже никто не получает, в основном больше. Вот еще до войны, не скрою, как мы пополняли свой карман? При Украине зарплата была не особо большая, вот со всяких малолеток и брали деньги, типа не там помочился, или выпил пива в общественном месте, или матом там ругнулся. Вместо протокола просто брали с них 50-100 гривен и до свидания. Сейчас так нельзя. Во-первых, каждый боится потерять свое рабочее место: за взятки нас карают строго. Ну, да и сама необходимость отпала в них, зарплату когда повысили. А вот «палочки» требуют от нас, как и прежде, поэтому все правонарушения оформляются только с составлением кучи протоколов. Бумажной волокиты прибавилось в разы.

И какие в «ЛНР» чаще всего правонарушения фиксируете вы?

В основном, мелкое хулиганство, драки там, всякие мелкие кражи, по пьяной лавочке. Нарушителей комендантского часа задерживаем. Более крупные преступления не так часто и случаются. Хотя и убийств много, в основном тоже, на алкогольной почве.

И как вы их наказываете?

Тех, кто ночью попадается, задерживаем в горотдел до утра. Там составляем протоколы и выписываем штраф, от 500 до 2000 рублей (от 208 до 833 гривны – авт.). Если задержали должностное лицо – то штрафы выше. Если военного – то отдаем в «комендатуру». Если пьяный или под наркотой – то там другой разговор, но все зависит от поведения человека. Если «бычку» не включает и ведет себя мирно, то иногда и отпустить с миром можем. Но такая доброта у нас включается нечасто (смеется – авт.). Но сейчас все более-менее цивильно, законодательная база принята и всякое такое. А в 14-м или 15-м годах так вообще творилось всякое. Задержанные могли быть отправлены на передовую окопы копать или помогать нам ремонт в РОВД делать. Каждый придумывал нарушителям кару сам. Тогда много было историй «веселых». Сейчас же все как-то устаканилось, беспредела стало меньше.

Вы рассказываете о мелких, так сказать, правонарушителях. А что делаете с более «крупным уловом»: убийцами, насильниками?

Как что делаем? Согласно «уголовному кодексу ЛНР», задерживаем, в следственный изолятор отправляем и судим.

На Донбассе уже шестой год идет война. Вы и многие ваши луганские коллеги находитесь в базе «Миротворец». Сейчас идут усиленные разговоры об «особом статусе» Донбасса. Если Украина восстановит контроль над временно неподконтрольной частью Донбасса, какие будут ваши действия? Боитесь ли наказания?

Сложный вопрос. Скорее всего, мои действия будут трактованы по украинскому законодательству, как «госизмена». Поэтому, видимо, придется уезжать в Россию, благо есть куда, у меня там родственники. Но что-то мне подсказывает, что этот конфликт будет затянут еще на многие годы, к сожалению. Очень бы хотелось мира, но, видимо, эта война выгодна многим, как той, так и этой стороне. А может нас Путин признает, и возьмет в состав России, как Крым. Хотя в это слабо верится уже, хотел бы – сразу уже присоединил бы.

Вы говорите, что в случае необходимости, будете бежать в Россию. Вы уже получили российский паспорт? Говорят, что силовики и военные в «ЛНР» получают российские документы первоочередно и по упрощенной системе.

Да, это так. Конечно, получил, нам их дали в числе первых. У нас у всех уже российские паспорта. В случае, как говорится, грандиозного «шухера», я могу без препятствий уехать в Россию и продолжить там службу в рядах полиции. Там и зарплата больше и возможности.

А там вас не будут считать предателем, в России-то?

Да что вы заладили, предатель, предатель. Я остался верен Луганску. А то, что здесь правящий строй изменился, я виноват, что ли?

И все же, вы нарушили присягу Украине.

Может быть. Но это не вам меня судить. Все под богом ходим…

Как настроены сейчас ваши луганские коллеги? Есть ли среди них проукраински настроенные, ожидающие возвращения Украины в Луганск? Или все горячо и преданно любят «ЛНР»?

Так разные есть настроения. Есть и те, что Украину ждут, но ясное дело, публично это не говорят. Я одного такого спросил: почему ж ты в Украину подконтрольную не переезжаешь, а он говорит: жду, пока Украина придет в Луганск, представляете? Ну а так я не сказал бы, что среди луганской полиции патриотов много, в основном все ратуют не за «республику», а за собственный кошелек и холодильник. Я думаю, что многие из них опять могут «перекраситься» при удобном случае. А таких чтобы прямо «упоротых» фанатов «ЛНР» здесь особо и нет.

Почему?

Мы же не слепые, и видим, что здесь творится. Здесь царит нищета, бесправие и безысходность. Здесь отсутствие перспектив. Но мы, как верные цепные псы государства, прикормленные и злые, поэтому вынуждены служить тем, кто нас кормит. Здесь все просто. Если мы перестанем подчиняться системе, она нас уничтожит. Как вы думаете, почему у силовиков и полиции всегда зарплаты большие? Чтобы верно служили и хранили верность властям. Иначе какой прок служить, если ты голодный и босый? Тогда можно и против правящего строя пойти.

То есть считаете, что у «ЛНР» не перспектив?

Да какие тут на хрен перспективы? Тут уже точно ничего не будет хорошего, предприятия допилят на металл и шахты, вывезут всё что более-менее ценное, и всё. А работы когда не станет, то все разъедутся, кто в Украину, кто в Россию. Как тут дальше жить? И будет здесь такое себе «дикое поле» опять, но только милитаризированное. Типа военной базы российской и полигона для утилизации старых боеприпасов и испытания нового вооружения.

И вас такая ситуация устраивает?

В идеале хотелось бы, чтобы Луганск расцвёл и всё наладилось, но такое вряд ли уже будет. Если тут настанет совсем ж*па, то просто уеду отсюда.

Рано или поздно Украина вернется в Луганск. Если допустить, что вы попадете под амнистию, и вам не будет угрожать уголовное преследование, могли бы вы опять вернуться на службу в украинскую полицию?

Да ну, даже если представить ваш сценарий… Кто ж меня обратно туда возьмет. Хоть на мне нет крови, но вряд ли меня амнистируют. Если здесь восстановят украинскую полицию, то я скорей всего уеду… Или перейду в частные охранные структуры. Но ваш вариант фантастически звучит. Да и вообще… Кто нам даст перейти на ту сторону? Скорее ликвидируют или посадят.

Почему вы так считаете?

Потому что все эти разговоры об «особом статусе» пока не более чем разговоры. России крайне выгодно, чтобы тут как можно дольше была «серая зона», она здесь и будет. Хотя кто его знает, могут и обратно Донбасс «впихнуть». Но вот на каких условиях, вопрос сложный.

Иллюстративное фото: Andrik Langfield on Unsplash

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook