Украина – по-прежнему не Россия, чего бы на самом деле ни хотелось нашему немирному соседу, но большинство наших граждан хорошо знают, кем являются в РФ сейчас казаки. Это люди в форме, разгоняющие нагайками и прикладами ружей демонстрантов везде, где полиции по какой-то причине нежелательно проявлять самой показательную жестокость. В Украине казаки тоже есть, причем не только запорожские, но и донские, которых ассоциируют прежде всего с «русским миром». Много донских казаков живет в Приазовье, в том числе на временно оккупированных территориях Донецкой области. Один из них, Иван, житель городка Новоазовска в 40 километрах от Мариуполя, согласился рассказать «Черноморке» о своей жизни в «молодой республике», надеждах и разочарованиях таких, как он.

Иван, как вы жили до войны? Все ли вас устраивало или хотелось чего-то большего?

Если честно, то меня преследовало чувство безнадеги, ощущение, что нельзя ничего изменить в изначально запрограммированном пути. В ранней юности можно уехать учиться в большой город, остаться там работать. Когда тебе за сорок, то вряд ли можно что-то поменять. Бегаешь, как белка в колесе «работа-дом-работа».

Откуда такой пессимизм и почему не уехали куда-то в юности?

Это может странно звучать, но меня мама не пустила. Хотел учиться на специалиста по радиоэлектронике в Таганроге, это 70 км от Новоазовска. Родители испугались, что далеко от дома могу попасть в плохую компанию. ПТУ на другом конце нашего райцентра казалось им разумным вариантом для мальчика-подростка, который хорошие оценки приносил только по труду, черчению и физике. Окончил «бурсу» по специальности «каменщик», хотя никогда в жизни на стройке по-настоящему не работал. Я больше люблю технику – машины, мотоциклы, магнитофоны, холодильники, электросети, радио… С подросткового возраста умею все это чинить, ездить на мотоцикле и водить машину.

Если честно, то умею и электросчетчик так настроить, что включите свет у себя в ванной или кладовке, а он будет мотать обратно. Тут уже внимательно следите, чтоб электросети не остались вам должны, и не задались лишними вопросами. В других комнатах, кроме специально выбранной для «экономии», свет будет «мотать» в правильную сторону. Для меня такие вещи – что-то вроде развлечения.

После ПТУ и армии родители сжалились и отпустили меня учиться в Мариуполе. Решили, что все-таки в два раз ближе к дому, чем Таганрог.

У вас была настолько строгая и патриархальная семья?

Детство у меня было не очень легким. С достатком в семье было все в порядке – папа хорошо зарабатывал и занимался дополнительно починками бытовой техники на дому, мама работала продавцом в магазине. Отец построил нам добротный дом с несколькими большими комнатами и хорошей планировкой, купил машину. Как и многие «простые работяги», папа любил в свободное от усердных трудов время выпить.

Когда он пил со своими друзьями из казачества, то мама должна была не только все для них приготовить, но потом и убрать в доме после их бурного веселья и перестирать кучу постельного белья – отец обычно оставлял гостей у себя ночевать. А она была мягким и покладистым человеком, поэтому никогда с ним не спорила. Хуже было, если он сам возвращался из гостей и был в плохом настроении: это могло закончиться для нас тем, что папа гонялся за мамой с шашкой и грозился убить, а потом мы с ней ночевали у соседей или родственников и возвращались домой только на другой день.

Когда мама умерла, то ему было за 50, но папа опять почувствовал себя женихом – надевал на свидания все новое, старательно подкрашивал усы и волосы, чтоб не было видно седины. Встречался отец с молодыми женщинами, годящимися ему в дочери. Он считал себя мужчиной хоть куда и не понимал, что они в первую очередь обращают внимание на его хороший дом и заработки. Еще ему казалось, будто его казачье офицерское звание и ордена, которыми они с друзьями все время друг друга награждали, для них что-то значит.

Ваш отец и вы голосовали на «референдуме» в 2014-м?

Отец – да, а я – нет. Папа пытался меня сагитировать, но жена сразу начала пугать, будто меня потом посадят или приговорят к общественным работам. В общем, будто я и так ее все время ставлю в неловкое положение, а так вообще опозорю. Я сказал отцу, что душой я с ним, но сам никуда не пойду. И другим советовать не буду.

Почему ваш отец так хотел в «русский мир»? Его привлекала российская пенсия?

Как ни странно, но нет. Пенсия у него была хорошая и украинская. При желании он имел еще силы подрабатывать. Отец, как и я, всегда умел хорошо чинить разную технику. Но ему хотелось особого положения в обществе, стать привилегированной кастой. Ездить в форме на лошади перед всеми не только раз в году на день города, а почаще и гонять нагайкой всех, кто косо на него посмотрел. Еще ему хотелось получить за государственный счет новую форму, лошадь, именное оружие… Чтоб устраивались почаще всякие казацкие сходки, где можно веселиться с друзьями, но при этом делать вид, будто чуть ли не в спасении человечества участвуешь. Еще он выискал в каком-то старом архиве, будто наша фамилия – дворянская. Официально стать дворянином ему тоже очень хотелось.

Что же получилось в итоге?

Никаких привилегий и почестей он не получил. Казаки помоложе пошли воевать за «республику», а пожилые мужчины оказались никому не нужны. Это его подкосило, он разболелся и умер. Жена еще выговаривала, что я слишком много времени проводил с ним, когда он болел, хотя отец не совсем справедливо относился ко мне и к моей маме. Но какой бы он ни был, а все-таки отец, родная кровь. Это был мой долг как сына.

А самому никогда не хотелось принять участие в боях или стоять на блокпосту?

Нет, конечно. По природе я человек неагрессивный. Привык заниматься обычной нормальной работой с хорошими реальными результатами – чинить что-то, ремонтами заниматься в домах. Для меня все эти казацкие брюки с лампасами, портупеи, шашки или ружья – это что-то вроде маскарадного костюма, бутафория. Странная немного, но неопасная. Вроде как взрослым мужикам скучно все время только работать и потом жарить шашлыки, а хочется еще во что-то поиграть.

У вас, скорее, скептическое отношение к казачеству? Так у многих жителей Новоазовска?

Скептическое, потому что я вижу конкретное воплощение этой идеи. Взрослым мужчинам нравится награждать друг друга орденами, называться атаманами, есаулами и хорунжими. Я не отказываюсь от того, что я происхожу из старой казачьей семьи. Почти все жители нашего города имеют такие корни. Каждый к ним относится по-разному. Многие гордятся, многие довольно равнодушны. Тесть мой вообще думает, что от казаков, неважно запорожских, донских или кубанских, происходить стыдно. Он считает казаков бандитами, которые грабили и захватывали земли тогда, когда не были заняты государственной службой. Мне кажется, что не все были настолько плохи. Как и в любом народе, среди казаков были люди разные.

В чистом виде правила донских казаков довольно хорошие. Положено уважать всех людей, но в первую очередь, конечно, христиан. Любой отважный воин-христианин может стать казаком, причем раса его и национальность значения не имеют. Православный христианин и негр может стать донским казаком, и никто из других казаков не имеет права укорять его или унижать из-за цвета кожи. Точно также, как нельзя кого-то унижать из-за его национальности.

Новоазовск старше областного центра Донецка, изначально был основан именно как казачья станица Новониколаевская. Православная церковь в нашем городе тоже всегда была посвящена именно святому Николаю Угоднику. Я не отказываюсь от своего происхождения, но и не считаю его каким-то особенно уникальным. Умею ездить верхом на лошади и стрелять, но участвовать в костюмированных игрищах и притворяться, будто я особый, – не хочу.

Новоазовск – очень патриархальный город со своими традициями?

Со средневековыми взглядами, я бы так сказал. Тут очень много всяких суеверий, особенно среди старшего поколения. Верят в порчи, привороты, наговоры, предсказания гадалок всяких. Свои правила есть насчет личной жизни. Разводиться, например, очень нехорошо. Забеременеть женщине вне брака – позор. Единственный способ исправить свою репутацию в этом случае – выйти замуж за отца ребенка. Когда-то в молодую учительницу влюбился школьник-десятиклассник. Она была старше всего на несколько лет. Парень серьезный и самостоятельный, рос без отца и рано начал сам подрабатывать. После его совершеннолетия они поженились, но в городе им спокойно жить не дали – затравили. Паре пришлось продать дом и уехать.

Или вот еще пример. Все в городе хорошо знают, кто занимается проституцией и потихоньку за глаза ругают. При этом часть мужчин все равно будет к ним ходить. Тоже потихоньку, не афишируя. Одну женщину никто не осуждал, потому что у нее было двое детей, муж бросил, алименты не платил, зарплата маленькая и другой денежной работы в городе не найдешь. По вечерам на окне своего дома она зажигала красную лампу. Как в кино. Никто плохого именно про нее не говорил, но и помогать особо не рвались.

Как вам кажется – есть ли на Донбассе вообще и в вашем городе в частности проукраински настроенное население? Или все уже уехали?

Я не сомневаюсь, что есть, но никто в этом не признается постороннему человеку и точно не покажет на людях. Многие очень боятся и за себя, и за жизни своих близких. Я знаю случай, когда одна женщина зрелого возраста у себя на работе пыталась «вразумлять» коллег. Ее родственники, проукраинские скрытно, занялись ее «воспитанием» тоже: застыдили, что у нее есть дети и внуки, а она подвергает так безответственно опасности их жизни. Мол, если она может отправить их всех жить вне оккупации, то пусть отправляет, а сама потом «проповедует» сколько угодно на свой страх и риск.

А насколько сильно влияет на оставшихся жителей пропаганда местная и российское телевидение?

Сложный вопрос. Наверно, влияет на тех, кто позволяет ей влиять на себя. Потому что рядом находится Мариуполь, и сигнал оттуда настолько сильный, что все желающие могут смотреть украинские телеканалы. Даже самые пророссийские домохозяйки не могут отказаться от турецких сериалов с украинским дубляжом. Так что благодаря этому мову точно никто не забыл.

Много людей ездят за пенсиями, продуктами и лекарствами в Мариуполь. Нельзя сказать, что всегда получается однозначно выгодно: в Мариуполе цены выше, чем в Харькове или Днепре. Просто меньше риск купить просроченные и поддельные лекарства. Сам слышал один раз, как врач говорил пациенту: «Если хотите нормально пролечиться и поправить здоровье, то препараты все купите на подконтрольной территории». От того, что продается в наших аптеках эффект может быть очень разный – от нулевого до сильной аллергии. Плюс названия российских лекарств для нас совершенно незнакомые. Возможно, среди них и есть какие-то более-менее приличные, но мы о них не знаем.

Вы сами не опасаетесь репрессий после деоккупации?

Нет, я же не совершил ничего противозаконного. У меня нет никаких схем заработка, связанных с войной (вроде перевозок или обналичивания карт). Наоборот надеюсь, что появится постоянная более-менее приличная работа, когда уверен в завтрашнем дне, сколько заработаешь и сколько можешь позволить себе потратить.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook

Иллюстративное фото: unsplash.com