Некоторые «гражданины» и «гражданинки» рассказывают нам о том, что дефолт – это хорошо для экономики. Типа, перезагрузка и все такое… Так вот именно, что «все такое». Я хорошо помню лихие девяностые. И сейчас вам напомню, как это, когда в стране дефолт и «все такое». И чем это заканчивается для простых людей.

Предприятия практически не работают. Прилавки в магазинах пустые. Продукты – по талонам. Чтобы купить что-то за деньги, сначала нужно где-то ещё и деньги найти. А перед тем, как купить, необходимо выстоять в очереди, которая начинает организовываться где-то на рассвете – в четыре часа утра. Больше скажу. Выстоять в очереди – только полдела. Когда ты, выискав пару сотен денег, достоял до прилавка, мог сорвать джекпот в виде закончившегося того, за чем ты стоял сдавленный со всех сторон людьми с четырех утра. Многие падали в обморок от духоты и давки. Но, ждать помощи от врачей смысла не было – скорая не могла приехать по причине отсутствия топлива.

Более-менее терпимо, если работаешь на предприятии пищевой промышленности. Зарплату работникам выдают тем, что предприятие производит. Если работаешь на льнозаводе, как многие в городе моего детства, то зарплату выдают льном. В снопах. Кому нужен лён в снопах, когда семья голодная и денег на то, чтобы ее накормить, нет?

Моя бабушка всю жизнь проработала бухгалтером в общепите. Перед пенсией она проводила ревизии в столовых на различных предприятиях. Денег от этого больше не становилось. Но опыт и связи помогали ей, получив пенсию, на все деньги найти и купить творог (который просто так достать было невозможно), подкрасить его дома морковным соком и ночью отвезти за тридцать километров в город на рынок, чтобы там продать. И в девять утра уже быть на работе. Я сам с младшими сёстрами по несколько раз занимали очередь за хлебом рано утром. Потому-что продавали булку хлеба в одни руки. При этом я страшно завидовал сестрам, у которых занятия начинались раньше – это означало, что в очереди им проходилось проводить минимум на час меньше.

Я знал дядьку, который всегда на улице детям конфеты раздавал. Чужим детям раздавал, хотя и свои у него тоже были. Но такой вот он был, что всегда старался помочь, если обращались, и всех детей хотел конфетами накормить, потому что дети же. Пока не пришел большой кризис. Он попал под сокращение. Новой работы не нашел. Потому что работы не было. В один прекрасный вечер этот добрейший, по сути своей, человек взял в руки кусок трубы и пошел грабить людей. От безнадёги безденежья. Потому что голодные дети дома – это большее зло для родителей, чем решение ограбить чужих людей на улице или обворовать какой-нибудь склад.

Я это все к чему? Мало кто рассказывает про «веселые» девяностые. Только какие-то приколы и ностальгические истории. Как нынешние ветераны. Между собой нам есть что вспомнить, другим рассказать – нечего. Только какие-то приколы и ностальгические истории.

Тогда, в «лихие девяностые», человек утром, уходя на работу, не был уверен в том, что завтра ему будет чем накормить семью, и во что одеть детей. Тот кризис мы долго выхаркивали в виде всплеска преступности. Чтобы остановить буйство преступности, милиционерам пришлось дать больше свобод. В итоге бандитский беспредел сменил беспредел ментовский. Хрен редьки не слаще. Быстро обнаружилось, что если с бандитами можно было договориться, то с ментами, как оказалось, – это было нереально.

Так что не надо мне говорить, что дефолт – это круто. Дефолт – это страшно. Вы сейчас думаете, что воете про то, как вам тяжело живется. При дефолте будет хуже в разы. Забыли, как вся страна была миллионерами? Мне в школу на обед давали три купона. Потом три купона еле хватало на булочку. Но это было уже после дефолта. Период восстановления, и все такое. Со всеми прелестями девальвации. И я не знаю, кто может быть в восторге от перспективы снова пережить подобное.

Автор: Михаил Лупейко,
ветеран войны на Донбассе

Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов. Мнение редакции может отличаться от авторского.

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook