«Идут ли слонопотамы на свист,

и если да, то зачем?»

(Винни-Пух и все, все, все…)

Вашему вниманию очень образный рассказ о том, какие в оккупированном Крыму заряженные и активные «патриоты» оккупационных российских властей. Такие сами все развалят. Нам же нужно лишь постоянно раскачивать лодку, гнать информационную волну и отчаянно бороться за умы тех, кто способен думать и видеть дальше своей тарелки.

Василий с утра пытался работать. Вообще-то работать он не хотел и не любил, но вот сами попытки что-нибудь делать почему-то доставляли ему удовольствие. От предвкушения этих попыток он просто млел, лучась добротой и любовью к ближнему. Ближним у него был многолетний друг Григорий – все остальные почему-то в этот круг не попадали. Вечно достают, чего-то хотят, требуют, в общем – задолбали.

Григорий ничего не требовал, а главное – он умел молчать, поскольку говорил мало и редко. А ещё он умел ценить  широту души Василия и его свободолюбивую натуру. И ещё – он не обижался на подколки и закидоны Василия. Вот и сегодня, когда Василия встретил его любимой фразой: «На хрена ж, скажи Григорий, если так живёт народ, по долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд!» – Григорий улыбнулся мудро и просветлённо, а после – вздохнул. И как раз этот вздох был для Василия желанен и ожидаем. Он наполнял его мятущуюся душу каким-то высоким смыслом, а сейчас даже помог сдвинуть тяжеленный камень ломиком, украденным из соседского гаража.

Нет, это не было бессмысленным действом, план у Василия был. Даже не так – у него появился ПЛАН, зародившийся в предутренних сумерках. Дело в том, что лёжа в кровати, Василий сквозь окно постоянно видел склон горы, мимо которой змеилась дорога. Можно сказать, что этот склон был последним «видением», когда он засыпал – и первым, когда он все-таки просыпался. Но дело было не в горе и не в дороге – на склоне находилась выложенная из камней надпись. А точнее – то, что от неё осталось. Сейчас Василий даже не мог вспомнить, что же именно пытались запечатлеть на скале «энтузязисты» эпохи развитого социализма. Тем более что для Василия даже не было разницы между социализмом и, скажем, неолитом. Он когда-то в детстве набрёл однажды на пещеру, где были какие-то наскальные рисунки – то ли древних людей, то ли современных раздолбаев. Но примечательно, что для Василия межу теми и другими особой разницы не было. Он почему-то воспринимал историю человечества сугубо индивидуально и втайне даже гордился этим. Поэтому, когда он созерцал выложенные на склоне письмена, ему казалась, что когда-то бог весть когда ещё первобытные люди зачем-то решили оставить потомкам некое послание. Как так получилось, что они могли составить надпись на понятном языке, да ещё и знакомыми буквами – это оставалось для Василия нерешаемой задачей. Но задач он ещё в школе не любил, а потому и решать её не собирался.

Вот… шли дни и годы, и вдруг стало происходить что-то в округе и даже в ближайшем райцентре. И Василия посетило волнительное чувство причастности. Ему захотелось быть, а не казаться, совершить нечто, о чем бы когда-то сказали… и вообще. Так и родился ПЛАН. О том, что грядут выборы, Василий слышал. О том, что это будут не такие выборы, как раньше, он тоже уяснил. Даже пытался спросить мнение Григория по этому поводу, но Григорий не улыбнулся в ответ, а почему-то презрительно сплюнул. Озадаченный Василий даже не знал, что и думать.

Но ПЛАН отвлёк его от неудобных мыслей. Был один момент, который подобно осенней не уснувшей мухе нарушал гармоничный порядок вещей. Вроде бы в день выборов в центр должен был приехать САМ. Тот, который уже бог знает сколько правит Россией и собирается править не меньше, если не больше. Василий мало интересовался политикой, ему ближе был спорт. А в спорте он обожал рекордсменов. Само слово «рекорд» вызывало в нем трепет и благоговение. Вот и в случае с САМИМ Василий чётко уяснил для себя – этот сможет побить рекорд незабвенного Сталина. К нам приедет рекордсмен! А раз он будет голосовать здесь, у нас, то надо сделать что-то этакое… заметное, в общем. Вдруг он будет проезжать по этой дороге? И надпись времён социалистического неолита окончательно завладела вниманием Василия.

Теперь о самой надписи. Время не пощадило усилия её создателей. Отчётливо читалось слово «КРЫМ», затем было слово «ПАРТИЯ НЕ», далее шёл большой пропуск (результат частых оползней), а вот после начиналось непонятное. Вроде бы, как смутно помнил Василий, речь шла о том, что нельзя истреблять то ли животных, то ли ещё кого. Поэтому, созерцая словосочетание «ИСТРЕБЛЯТЬ ЖИВО» и торчащее после пропуска «АШ», Василий никак не мог сообразить, что же со всем этим делать. Но делать почему-то захотелось неудержимо.

И решение все-таки было найдено. Ну как же, конечно «КРЫМНАШ»! Об этом постоянно галдели курортники с северных краёв, толпы которых болтались по местным горам и ущельям. А чё, просто и красиво, оценил Василий и тут же сложил в уме существующие на склоне камни с буквами. Вот и сейчас он упорно ковырял ломиком тяжеленный валун, который оказался значительно больше, чем представлялось Василию. Григорий стоял неподалёку и задумчиво созерцал окрестный пейзаж. «На хрена ж, скажи, Григорий…» – начал Василий любимую фразу, как валун вздрогнул и начал медленно сползать вниз. «Ну ты и монстр», – вдруг отозвался Григорий, чем буквально поразил Василия. Никак не ожидал он от старого друга такой глубины осмысления бытия!

Вдруг Василий понял, что не один ковыряемый им валун съехал вниз. Примерно на одном с ним уровне оказались ещё несколько камней с буквами. Что именно это были за буквы, Василий сверху не видел, а посему принял единственно верное решение – надо спускаться. «Пойдём посмотрим», – кивнул он Григорию и зашагал по склону. Спуск, как всегда, оказался длиннее подъёма, а уже у подножия горы их настиг внезапный ливень. Пришлось бежать к домику Василия, хотя промокли они изрядно. И только уже под вечер, когда ливень сошёл на нет, друзья через окно смогли увидеть неожиданный результат вдохновенных трудов. В знакомом ряду валунов с буквами произошли необратимые изменения – некоторые из них сползли, а другие – видимо в результате образовавшихся выемок и внезапного ливня – слегка скособочились, так что знакомые буквы почти не читались.

Зато удивительно отчётливо и выразительно читалась надпись, образовавшаяся ниже по склону: «КРЫМПА БЛЯ».

«Да уж», – первым нарушил молчание обычно немногословный Григорий. И вдруг задал вопрос, за который Василий его безмерно зауважал: «А как это?» В голове Василия вдруг завертелось так много неизвестно откуда взявшихся ответов, что он даже испугался. А потому взял себя в руки и ответил – взвешенно и солидно: «Да не знаю я. Получилось как-то…»

Автор: Владимир Владимирович